Накануне Пресненский суд российской столицы вынес решение, согласно которому журнал The New Times обязан опровергнуть информацию, изложенную в статье «Рабы Омона», которая вышла в феврале нынешнего года.
Тогда в материале были опубликованы свидетельства служащих второго батальона ОМОНа о том, что условия их работы являются невыносимыми – 20-ти часовые смены по 15-20 дней без выходных. Была также приведена информация о том, что омоновцев привлекают для охраны особняков на Рублевском шоссе и «крышевания» работниц коммерческого секса. Авторами статьи были журналисты Илья Барабанов и Никита Аронов.
ГУВД Москвы и двое сотрудников ОМОНа подали на издание в суд, потребовав извинений и возмещения морального ущерба. Суд принял решение о частичном удовлетворении иска и потребовал у издания опубликовать опровержение, а также выплатить двум офицерам ОМОНа, имена которых упоминаются в материале, компенсацию за моральный ущерб. Ее должен выплатить издательский дом в целом и каждый из авторов статьи.
Русская служба «Голоса Америки» связалась с заместителем главного редактора The New Times, лауреатом премии Питера Маклера за этичную журналистику, Ильей Барабановым с просьбой прокомментировать развитие событий.
Юлия Савченко: Что будет означать принятое Пресненским судом решение для вас лично и для редакции?
Илья Барабанов: По закону это означает, что мы должны опровергнуть изложенные в статье сведения и выплатить компенсацию. Однако, я бы не стал пока забегать вперед. Естественно, что данное решение суда будет нами оспорено в вышестоящей инстанции, мы будем подавать кассацию. Мы абсолютно убеждены, что нам удалось доказать правдивость изложенных в статье сведений. Надеюсь, вышестоящая инстанция согласится с нашими доводами.
Ю.С.: Илья, а что означает тот факт, что иски к вашему изданию были удовлетворены частично? Это значит, что вам поверили, но не совсем, или – вас обвинили, но не совсем?
И.Б.: Это означает, что из всех 19-ти претензий, которые к нам предъявил ГУВД Москвы, нам удалось представить убедившие суд доказательства по более чем половине пунктов. Примерно 9-10 нам удалось отбить. Еще в 9-ти случаях суд решил, что мы были недостаточно убедительны, и что эти сведения все-таки не соответствуют действительности.
Ю.С.: Это означает, что публиковать опровержения вам сейчас предлагают по пунктам?
И.Б.: Да, каждое исковое заявление было разбито на конкретные пункты. Сейчас просто довольно тяжело говорить фактурно, потому что у нас на руках еще нет письменного решения суда. Оно поступит только через 5 дней, и тогда мы поймем, что конкретно суд признал соответствующим действительности, а что нет.
Ю.С.: Я знаю, что ваша редакция собирается подавать ответный иск за лжесвидетельство. Не могли бы вы об этом рассказать подробней? Что это за иск?
И.Б.: Да, мы считаем, что те свидетели, которых ГУВД Москвы предъявило суду – там четыре сотрудника милиции – не могут давать объективные показания, поскольку все они, являясь сотрудниками милиции, находятся в прямом подчинении руководства ГУВД Москвы. Глупо ждать, что рядовой сотрудник милиции будет давать показания против своего непосредственного руководства. Двое из этих свидетелей – бывшие сотрудники ОМОНа, уже в ходе судебного процесса были вновь приняты на работу, трудоустроены в подразделение ГУВД Москвы. У этих людей, когда мы готовили материал, была одна позиция, а теперь они заявляют, что обо всем забыли, и у них теперь новая позиция. Это называется лжесвидетельством – когда люди врут в глаза судьям, нам, адвокатам, всем.
Ю.С.: По решению суда, вы лично и редакция должны компенсировать моральный ущерб в сумме одного минимального размера оплаты труда, что-то около 4 тысяч рублей. За что вы эту компенсацию должны заплатить?
И.Б.: Как и в случае с опровержением, я бы не стал торопиться, это решение мы будем также обжаловать. Я не считаю, что мы нанесли сколь бы то ни было ощутимый ущерб чести и достоинству московского ОМОНа, если, конечно, эти честь и достоинство вообще присутствуют. Мы, естественно, оспорим это решение.
Ю.С.: Как вы думаете, насколько велики ваши шансы на победу?
И.Б.: Знаете, изначально считалось, и мы полагали, что у нас вообще шансов не очень много, потому что такие структуры, как ГУВД Москвы, прокуратура, любая силовая структура, они не проигрывают, чего уж там скрывать – суды в современной России. Нам уже удалось отбить почти половину обвинений, то есть уже определенный успех налицо. Будем надеяться, что нам удастся его развить.
Ю.С.: Ну а сейчас какой-то оптимизм в вашей редакции присутствует в связи с успехом , хоть и частичным, по нескольким статьям обвинения?
И.Б.: Я бы не стал говорить об оптимизме – впереди сложная юридическая и журналистская работа. Вот когда добьемся окончательной победы, тогда будет оптимизм.
