Центр имени Джоан Шоренстин по медиа и публичной политике (Shorenstein Center on Media, Politics and Public Policy) провел в формате онлайнового вебинара презентацию новой книги патриарха американской тележурналистики Марвина Калба (Marvin Kalb). Ему в прошлом году исполнилось 90 лет.
Книга называется «Страна назначения – Россия: становление иностранного корреспондента в самые суровые годы холодной войны» (Assignment Russia: Becoming a Foreign Correspondent in the Crucible of the Cold War). Она издана Брукингским институтом (Brookings Institution), одним из ведущих аналитических центров Америки.
Марвин Калб – автор более десяти книг об американской политике и ее персоналиях, о масс медиа, о Советском Союзе и России. Первая книга воспоминаний о работе корреспондентом CBS в Москве, «Год, когда я был Петром Великим» (The Year I was Peter the Great) увидела свет в 2017 году.
С Центром Шоренстин связан важный этап научной карьеры Калба. В 1987 году, через два года после учреждения этого центра, входящего в структуру Гарвардского университета, он стал его директором и работал в этом качестве до 1999 года.
Модератором обсуждения стал Вассилис Котифарис (Vassilis Coutifaris), менеджер программ Центра европейских исследований Гарвардского университета в Бостоне. Ранее он работал в Брукингском институте в Вашингтоне. С вопросами онлайн-аудитории Котифарису помогала Лиз Шварц (Liz Schwarz), директор по коммуникациям Центра Шоренстин.
Один из «ребят Мурроу»
Начал Калб с воспоминаний о 50-х годах, когда он увлеченно изучал в Гарварде политику, экономику и историю Советского Союза и подумывал о научной карьере. Однажды ему позвонил человек, возглавлявший в университете русские исследования, и сообщил, что Госдепартамент США ищет заинтересованного индивидуума, чтобы послать его работать в Москву в качестве дипломата. Условия такие: знание русского языка, наличие высокого допуска секретности, неженатый, готовность отправиться туда уже через неделю и, в целом, желание глубоко изучить другой мир. Он, не задумываясь, согласился. Провел тогда в СССР 13 месяцев, познакомился с многими русскими, включая Никиту Хрущева, с которым встречался не раз. Именно советский лидер придумал американцу баскетбольного роста шутливое прозвище «Петр Первый» (в английском переводе Peter the Great – Петр Великий).
Калб вернулся в Гарвард, что продолжить научную карьеру. Однажды в его кабинете раздался еще один, как оказалось, судьбоносный звонок. Ему позвонил Эдвард Мурроу, знаменитый радио- и тележурналист CBS, прославившийся радиорепортажами из Лондона во время Второй мировой войны. Он пригласил Калба приехать для разговора в Нью-Йорк. Там Мурроу предложил ему работу корреспондентом телеканала CBS в Москве.
Так Калб стал одним из «ребят Мурроу», блестящей команды тележурналистов CBS (Мурроу и его противостоянию сенатору Маккарти посвящен фильм Джорджа Клуни «Доброй ночи и удачи!»).
Тогда, в разгар холодной войны, отношения между Америкой и Советским Союзом были очень напряженными. Калбу была отведена важная миссия – внятно и оперативно комментировать политику Москвы как для широкой американской аудитории, так и для вашингтонских стратегов-кремленологов.
Очень важные выводы молодой журналист сделал в ходе большой поездки, которую он предпринял в конце 50-х годов вместе с женой Мэделин Грин. Они посетили 13 стран, начав с Лондона и завершив турне в Токио.
«В ходе общения с множеством людей в разных странах я убедился в том, что в отношениях между двумя коммунистическими державами, Китаем и СССР, возникла глубокая трещина», – отметил он. Раскол в этом альянсе, как прозорливо предположил в своих репортажах Калб, будет иметь глобальные геополитические последствия.
Прокрустово ложе по-русски
Вассилис Котифарис назвал Марвина Калба «превосходным рассказчиком», умеющим заинтересовать аудиторию разного рода историями, нередко анекдотического характера. Одну из таких историй Калб описывает в новой книге. В мае 1960 году вместе с женой он приехал в Москву. Их поселили в гостинице «Метрополь». В комнате стояла кровать. Гостиничный менеджер уверял, что это кровать «дабл». Калб не поленился и измерил ее длину – чуть меньше 178 см.
«Может, я с годами усох, – смеясь, сказал он. – Но тогда у меня был рост 190,5 см. Примерно через две недели бессонных ночей я отправился к главе «Интуриста», это была женщина, и сказал ей: мадам, посмотрите на меня, у меня рост 190,5 см, а кровать в номере 178 см. Я просто не помещаюсь в ней. Могли бы вы предоставить мне кровать побольше? Она сказала: вы иностранный корреспондент, мы всем иностранным корреспондентам предоставляем кровати одного размера. Но я в ней не помещаюсь, взмолился я. Привыкните, коротко сказала она.
Я попробовал привыкнуть, но не смог, пытка бессонницей продолжалась. Я послал письмо своему боссу в Нью-Йорк, объяснил, что я глаз не сомкнул все время пребывания в Москве и попросил прислать мне мою кровать из дома моих родственников в Саут-Ориндж в Нью-Джерси. Честно говоря, я не верил, что просьба сработает. Но в один прекрасный день я получаю кровать, и еще подушки, наволочки, простыни, в общем, весь спальный комплект. Они, представьте, отправили все в Москву авиапочтой! (смеется). Этот штрих символизирует тогдашнее заботливое отношение к иностранным корреспондентам со стороны головного офиса. Я сомневаюсь, что сегодня такое возможно».
Еще в одной красочной истории, описанной в новой книге, главным героем предстает Никита Хрущев, а кодовым словом является французское слово «круассан».
Речь идет о четырехстороннем саммите в Париже в 1960 году, который провалился из-за неожиданного скандала с американским самолетом-шпионом U2. Хрущев настаивал на извинениях от США и гарантиях отказа Америки от дальнейших разведывательных полетов. Тогдашний президент США Дуайт Эйзенхауэр отказывался извиняться и что-либо обещать русским.
Приехав для освещения саммита в Париж, Калб собрал свою небольшую съемочную группу. Ему очень хотелось взять у советского лидера эксклюзивное интервью. Но как? В России он неплохо изучил привычки Хрущева и знал, что тот любит прогуляться спозаранку. В 6 утра Калб и его группа расположились неподалеку от советского посольства. Ровно в 7 часов двери распахнулись, появился Хрущев и два его телохранителя. Завидя каких-то людей, которые бросились к Хрущеву, телохранители мгновенно потянулись за оружием, и кто знает, чем бы все закончилось, если бы советский лидер не узнал Калба. Он замахал охране: отставить, парни, все в порядке, это же «Петр Первый».
Они шли вместе по парижской улице, когда Хрущев вдруг остановился перед булочной, откуда полз дурманящий запах свежей выпечки. Хрущев шумно втянул воздух. Калб спросил его, пробовал ли он когда-нибудь круассан? Тот сказал: нет. Хотите попробовать? Хочу. Калб купил круассаны для всех, включая телохранителей. Хрущев впился зубами в свой, и, как описывает Калб, по его лицу разлилась блаженная «славянская» улыбка. Все пошло как по маслу, советский лидер ответил на несколько вопросов, канал CBS в тот же день показал сенсационное интервью. Это был звездный час телерепортера, сделавшего свой первый крупный scoop (так в американской журналистике называют материал-эксклюзив, опередивший всех остальных медийных конкурентов).
Цензура и «список врагов»
В годы холодной войны, как рассказал автор книги, все материалы, отсылаемые американскими корреспондентами из Москвы, проходили официальную советскую цензуру. Приходилось всячески исхитряться, чтобы обойти многочисленные запреты, но передать важные новости, не искажая правду. Калб привел пример. В какой-то момент советская пропаганда стала воспевать «политику разоружения». Группу иностранных журналистов привезли на военный полигон под Минском, где на их глазах разыграли спектакль. Взвод солдат демонстративно бросил на землю свои автоматы. Вот видите – мы за разоружение, торжественно заявил сопровождавший группу чиновник.
Марвин Калб: «Что было делать? Если прямо скажешь в репортаже, что это фальшак, глупая инсценировка, его точно зарубит советская цензура. И я придумал такое начало: нас, группу иностранных журналистов, советские власти пригласили в поездку, ну и так далее. Я использовал американское выражение to take someone for a ride, что означает обмануть кого-то, одурачить. Цензура, на мое счастье, этот второй смысл не увидела».
Будучи одним из самых ярких политических обозревателей, ведущим передачи «Встречи с прессой», популярным репортером CBS News и NBC News, часто критиковавшим администрацию США, он был включен президентом Никсоном в «список врагов».
«Президент Никсон был крайне негативного мнения об американском пресс-корпусе, – заметил Калб. – Ему очень не нравилось то, как я освещал войну во Вьетнаме. На практике это означало, что мои журналистские возможности ограничивались. Вопрос тогда стоял ребром: либо ты подлаживаешься под интересы Никсона и его кабинета, что дает тебе массу бенефитов, либо как журналист говоришь правду, и это усложняет твою жизнь. Что касается «списка врагов», то компания у меня оказалась замечательная – талантливые писатели, журналисты, деятели искусства».
Путин и Навальный
Котифарис напомнил, что Калб стал освещать жизнь в Советском Союзе и политику Кремля для телеканала CBS News в кризисное время начала 60-х годов. «Сейчас мы переживаем новый заметный кризис в отношениях между США и Россией», – заметил он и спросил Калба, что тот думает о нынешней ситуации в американо-российских отношениях, которые в последние недели ухудшаются с пугающей быстротой.
«В долгой перспективе я считаю себя оптимистом, – ответил он. – Надо оглянуться в прошлое и осознать, что Россия и Америка никогда не воевали между собой, если не считать короткого эпизода боевых действий в годы гражданской войны на Севере и на Дальнем Востоке России (речь, очевидно, идет о высадке и пребывании американского контингента в Мурманске, Архангельске и Владивостоке в 1918-1920 гг. – О.С.). Для России характерен концептуальный спор между славянофилами и западниками. Она всегда испытывала и испытывает громадный интерес к Западу и, одновременно, чрезвычайно дорожила и дорожит собственной культурной идентичностью. Прямой военный конфликт между этими державами окажется смертельным для обеих сторон, и такой сценарий, конечно же, не в интересах народов Америки и России».
«Я часто вспоминаю Хрущева, его желание сделать Советский Союз более открытым, в частности его поездку в США в 1959 году, – сказал Калб. – Сегодня Россия гораздо более открыта, чем тогда. И нынешние попытки Путина вновь закрыть Россию могут иметь ужасающие последствия как для самой России, так и для всего мира».
Говоря об Алексее Навальном и его противостоянии российскому режиму, он охарактеризовал его как очень необычного оппонента Путину.
«Очень непростая фигура, – заметил он, – в которой совмещаются черты западника и славянофила. Навальный придерживается националистических взглядов, во многом не совпадающих с демократическими принципами. Но на Западе масс медиа привычно рисуют его одной краской как врага режима, и это понятно».
«Я ни на секунду не верю, что он (Навальный) имеет какие-либо шансы одержать победу над Путиным, – продолжал журналист. – Путин, как мы видим сегодня, полон решимости сокрушить движение Навального, обрубить связи России с внешним миром, выйти вперед в гонке вооружений. Но положение Путина далеко от стабильности. За последние десять лет его рейтинг снизился, благосостояние людей ухудшилось, цены растут вместе с инфляцией».
Несмотря на почтенный возраст, Калб продолжает сотрудничать с Брукингским институтом и Пулицеровским центром освещения кризисов. Он является почетным профессором Гарвардского университета. Его предыдущая книга «Враг народа: война Трампа с прессой, новый маккартизм и угроза американской демократии» (Enemy of the People: Trump's War on the Press, the New McCarthyism, and the Threat to American Democracy) вышла в 2018 году.
Один из вопросов касался отношений бывшего президента Трампа с Путиным и Россией.
«Я бы охарактеризовал эти отношения как крайне необычные, – ответил Калб. – Наша разведка утверждала и продолжает утверждать: да, Россия вмешивалась в американские выборы 2016 и 2020 годов. Трамп же отказывается это признать, беря сторону Путина. Путин – диктатор, и у Трампа какая-то странная симпатия к лидерам авторитарного типа. Его что-то связывает с Россией, но что именно, мы узнаем, полагаю, еще не скоро».
«Сегодня мы наблюдаем резкий откат отношений с Россией, который усугубился после того, как Байден публично согласился с тем, что Путин убийца, – сказал автор книги. – В такой напряженной обстановке даже маленькие детали могут производить болезненный эффект. Идет опасное маневрирование, и никто не знает, что нас ждет в ближайшем будущем».
«Я написал эту книгу, потому что история России 50-60-годов интересна и полна драматизма, – отметил Калб. – Это мемуары человека, который избрал в качестве цели две карьеры – журналиста-международника и ученого-историка. Моя судьба – подтверждение известной истины, что если ты одержим целью и усердно работаешь, перед тобой в Америке открываются огромные возможности. Я добился того, чего хотел. Спасибо Америке!».
Марвин Калб попрощался с коллегами и аудиторией знаменитой фразой, которой заканчивали свои радио- и телерепортажи он и другие «ребята Мурроу»: «Доброй ночи и удачи!».
