5 февраля международная правозащитная организация Freedom House опубликовала доклад «Свобода в мире – 2019» (Freedom In The World – 2019), в котором отметила, что общее состояние прав человека в мире вызывает беспокойство, и опасные изменения происходят даже в государствах, известных своей крепкой или новой демократией – таких, как США, некоторые страны Евросоюза, Украина или Грузия. В докладе оцениваются изменения, произошедшие в течение 2018 года.
При этом показатели России уже некоторое время не меняются просто потому, что им, по оценкам организации, практически некуда падать. Россия прочно закрепилась в списке стран, которые Freedom House относит к категории «несвободные», и ее показатели лишь немногим лучше, чем рейтинги государств, известных масштабными репрессиями и конфликтами – таких, как Саудовская Аравия, Сомали, Туркменистан или Сирия.
Директор Freedom House по Европе и Евразии Марк Берендт (Marc Behrendt) в интервью Русской службе «Голоса Америки» рассказал о том, почему эксперты организации в этом году оставили рейтинг России на уровне предыдущих лет – 20 баллов по 100-балльной шкале.
Данила Гальперович: Каковы составляющие рейтинга России, и отмечаются ли в вашем докладе какие-то изменения по сравнению с прошлыми годами?
Марк Берендт: Наш доклад «Свобода в мире» («Freedom in the World») написан по методологии, которая одинаково применяется при оценке всех стран. Мы смотрим на основные свободы – свободу собраний, свободу ассоциаций, свободу слова, способность проводить свободные и справедливые выборы, а также поддерживать законность в обществе. И, к сожалению, рейтинг Российской Федерации по всем этим параметрам значительно снизился за прошедшие годы: на самом деле, низкие показатели во всех этих областях были у России задолго до настоящего времени. Поэтому в этом году рейтинг России даже не изменился, что жаль – мы бы, конечно, хотели хоть какое-то улучшение, но пока его нет.
Д.Г.: Какие явления или события в России, произошедшие в прошлом году, вызвали наибольшую обеспокоенность Freedom House?
М.Б.: Любое нарушение прав человека неприемлемо. Но шокирует то, до какой степени, например, дошли нарушения прав сексуальных меньшинств в Чечне в этом и прошлом году. Мы надеялись на то, что шаги, инициирующие международное расследование этих нарушений, возымеют действие, но, к сожалению, этого не случилось. Так что здесь – случаи массового попрания прав человека при участии властей и спецслужб, и, вдобавок – полная безнаказанность, когда правительство вообще не собирается расследовать сведения о нарушениях. Это вызвало у нас серьезную озабоченность. Кроме того, выборы прошлого года в России были печальным зрелищем, потому что мы помним времена, когда в России выборы были хотя бы соревновательными. А к выборам 2018 года реальные оппоненты Путина либо лишились жизни, либо были арестованы или не допущены в них участвовать. И это не может быть хорошо для российского общества.
Д.Г.: Насколько взаимосвязаны, по-вашему, нарушения прав человека и злоупотребления властей внутри России с тем, что Москва делает во внешней политике?
М.Б.: Есть тенденция среди экспертов, в том числе и в России, ссылаться на геополитический конфликт, который идет сейчас между Западом и Россией, на внешнюю политику. Я склонен считать, что говорить о реальной важности прав, свобод и ответственности, о том, какое влияние проблемы со всем этим оказывают на обычных людей, было бы гораздо правильнее. В любом обществе есть интерес к решению этих проблем, и они поддаются такому решению. В то же время, если вы объясняете существование этих трудностей геополитикой, то это попросту приводит к игре с нулевым результатом, и при таком подходе вообще нельзя увидеть путь к тому, как улучшить положение вещей. В то же время, я думаю, что любой авторитарный режим будет использовать все средства для того, чтобы укрепить свою власть. И поскольку у такого режима нет легитимности, полученной через честное соревнование в свободной среде, он пытается получить ее, пускаясь в авантюры за границей. Мы видели это много раз в истории, и в России этот фактор тоже присутствует.
Д.Г.: Я помню времена, когда доклады Freedom House презентовались в России, когда у вашей организации были серьезные связи с российскими правозащитниками. Есть ли эти связи сейчас, чем вообще вы можете им помочь?
М.Б.: Российское правозащитное сообщество гораздо крепче, чем мы в своей тревоге о нем думали. Конечно, после законов, принятых в 2012-2014 годах, с помощью которого стали клеить ярлык «иностранного агента» и тому подобное, мы опасались, что гражданское общество в России может умереть, но оказалось, что это не так. Общественная жизнь в России – очень живая и яркая, и гражданские активисты там проходят с борьбой через массу сложностей. Я не думаю, что это легко, но они приспосабливают свою деятельность даже к этой обстановке, продолжают свою работу. Они всегда могут рассчитывать на поддержку Freedom House, мы о них беспокоимся и желаем им всяческого успеха. Но нужно помнить, что у них сейчас нелегкие времена, и что им особенно сложно сотрудничать с иностранными организациями.
Д.Г.: Какая тактика Запада в отношении Москвы может быть более успешной – сдерживание или попытки вовлечь в диалог? И какую роль в этом могут играть санкции, широко сейчас применяемые?
М.Б.: Одно дело – это вводить санкции против страны в целом, как будто все в этой стране делают что-то плохое, когда на самом деле это всегда отдельные политики, лидеры, которые совершают преступления, и другое – это точечные санкции, которые гораздо более справедливы. Я не думаю, что это верно – обвинять всех россиян в том, что происходит у них в стране. Многие люди там точно так же являются жертвами действий своей власти, и надо возлагать вину на тех, на ком она есть, а не на всех. Экономические санкции стригут всех под одну гребенку, и могут даже быть использованы режимом для утверждений, что «мы все в одной лодке». Но когда вы конкретно обвиняете кого-то в том, что он ворует деньги у страны, что он коррумпирован или нарушает права российских граждан, и таких примеров много – тогда эти санкции легитимны не только в глазах мирового сообщества, но и российских граждан.
Д.Г.: Сейчас проблемы прав человека стоят особенно остро в Крыму, который в этом смысле является «серой зоной»: это территория Украины, но после аннексии ее де-факто контролирует Россия, и, в соответствии с конвенциями, которые Москва ратифицировала, именно ее представители отвечают за соблюдение этих прав. Как можно побудить Россию уважать права жителей Крыма?
М.Б.: Позиция Freedom House в этом полностью совпадает с позицией мирового сообщества. В случае, когда есть конфликт, и даже если есть проблема признания/непризнания принадлежности кому-то какой-либо территории, то речь о соблюдении прав и свобод идет независимо от того, за кем эта территория признана. Независимо от того, кто де-факто контролирует территорию, эти права должны быть защищены. Даже люди в Крыму, которые могут соглашаться со сложившимся статус-кво – возможно, исходя из их понимания национальной принадлежности или патриотизма – наверняка не согласны с тем, что права людей там в принципе ограничиваются, и некоторые из жителей Крыма не могут обратиться к адвокату и защитить себя в суде. Так что для нас важно, насколько там соблюдаются права всех, даже тех, с кем у нас есть политические разногласия. При этом нужно также сказать, что в Крым невероятно трудно попасть для того, чтобы выполнять там правозащитную работу. Весьма печально, что туда пока не попала ни одна серьезная международная миссия – это обязательно должно произойти.
Д.Г.: В 2019 году может с особенной остротой встать вопрос о том, выйдет ли Россия из Совета Европы – организации, будучи членом которой, Россия связана положениями Европейской конвенции по правам человека. Россияне могут остаться без защиты Европейского суда по правам человека (ЕСПЧ), решениям которого Москва обязана подчиняться. Как вы смотрите на эту ситуацию?
М.Б.: Да, я слежу за этой ситуацией. Интересно, что правозащитники из России и те, кто заботится о верховенстве закона в этой стране, очень не хотят, чтобы Россия покинула Совет Европы. Механизм, дающий возможность обращаться в ЕСПЧ, очень важен, и потерять этот механизм для юристов и правозащитников было бы плохо. Я надеюсь, что Россия из этой организации не выйдет. Годами там была ситуация, когда не слишком демократические страны все равно признавали базовые принципы Совета Европы и заявляли: «Да, мы разделяем эти принципы, просто дайте нам время на их воплощение, у нас переходный период», и так далее. И принципы Совета Европы совпадают с принципами Организации по безопасности и сотрудничеству в Европе, где Россия также состоит. Но в последние пять лет авторитарные режимы перестали даже признавать эти принципы. И очень важно, чтобы Россия и осталась в Совете Европы, и признала, что эти принципы по-прежнему важны для нее.
