Глобальный интернет в прошлом году стал еще менее свободным: эксперты отмечают последовательное сокращение интернет-свобод по всему миру уже восьмой год подряд. Более того, власти целого ряда стран вовсю занялись построением «цифрового авторитаризма» в сети, активно перенимая российский и китайский опыт блокирования нежелательной информации.
Об этом говорится в ежегодном отчете о свободе интернета, который был опубликован на сайте неправительственной организации Freedom House 1 ноября.
Китайская угроза
Авторы отчета (в этом году в его создании участвовали больше 70 экспертов) ежегодно фиксируют происходящее в интернет-сфере 65 стран, в которых живут 87% всех пользователей сети в мире.
Согласно подсчетам Freedom House, уровень свободы интернета в прошлом году снизился в 26 из 65 государств-участников рейтинга. Самые жесткие ограничения на сетевую свободу ввели власти Египта, Шри-Ланки, Камбоджи, Кении, Нигерии, Филиппин и Венесуэлы. Во многих странах свобода доступа к интернету была снижена в связи с выборами и под предлогом борьбы с фейковыми новостями.
Негативный рейтинг традиционно возглавляет Китай – страна, в которой действуют самые строгие ограничения в сфере интернета. Россия заняла 13 место в топ-15 стран с самым несвободным интернетом. В число лидеров антирейтинга также вошли Иран, Эфиопия, Сирия, Куба, Вьетнам, Узбекистан и Пакистан. Среди других постсоветских стран с низким уровнем онлайн-свободы – Беларусь (18 место), Казахстан (20 место) и Азербайджан (21 место).
Как рассказал в интервью Грузинской службе «Голоса Америки» один из авторов отчета Freedom House Адриан Шахбаз, одна из основных тенденций прошлого года – крайне агрессивное поведение Китая в сфере интернета. Причем речь идет как о действиях Пекина внутри страны, так и на мировой арене. Китай пытается влиять на другие государства, в том числе, обучая зарубежные правительства методам блокировки нежелательных онлайн-ресурсов. В прошлом году представители 36 стран побывали в КНР, чтобы перенять опыт на семинарах по управлению информационными потоками и соцсетями.
Армения и Узбекистан вошли в число 19 стран, в которых Freedom House отмечает изменения к лучшему. Адриан Шахбаз заметил, что очевидный прогресс в Армении связан с бархатной революцией, которая привела в апреле к отставке правительства Сержа Саргсяна. А вот Узбекистан, хотя и улучшил свои позиции в рейтинге, все еще входит в Топ-10 стран с наибольшими ограничениями в интернет-сфере. В рейтинге интернет-несвободы страна оказалась на 7 месте.
Интересно, что топ-10 стран с самым свободным интернетом возглавила еще одна постсоветская страна – Эстония, за которой следуют Исландия, Канада, Германия, Австралия и США. Правда, при этом авторы отчета пишут о снижении уровня интернет-свободы в Соединенных Штатах. Это во многом связано с прошлогодним решением Федеральной комиссии по коммуникациям отменить нормы сетевого нейтралитета. Впрочем, через несколько месяцев, в мае 2018 года Сенат проголосовал за отмену этого решения.
Кремль переходит в наступление
По словам Адриана Шахбаза, российские власти в прошлом году предприняли множество шагов для увеличения государственного влияния на сеть. В июле 2017 года депутаты Госдумы приняли законопроект, ограничивающий работу виртуальных частных сетей (VPN), благодаря которым пользователи могут попадать на запрещенные сайты. В этом году в парламент внесли еще один законопроект, который предусматривает штрафы для компаний, предоставляющих услуги VPN.
Еще российские власти в прошлом году потребовали от владельцев мессенджеров в обязательном порядке регистрировать пользователей под их настоящими именами – для того, чтобы облегчить силовикам задачу поиска правонарушителей.
В июле в силу вступило законодательство по борьбе с терроризмом. Этот документ требует от телекоммуникационных компаний как минимум полгода хранить содержание всей онлайн-переписки их клиентов. Благодаря нововведению Федеральная служба безопасности (ФСБ) получила беспрепятственный доступ к этим данным.
Один из самых ярких эпизодов ожесточенного наступления Кремля на свободу интернета – история с мессенджером Telegram, говорит Шахбаз. В апреле 2018 года Роскомнадзор объявил о блокировке приложения в России, так как его владелец Павел Дуров отказался предоставить ФСБ технологию дешифровки личных сообщений пользователей. При этом власти не смогли выполнить угрозу и заблокировать мессенджер – оказалось, что технически это сделать невозможно. Владельцы Telegram воспользовались специальными приемами для обхода блокировки. В итоге Роскомнадзор заблокировал больше 18 млн IP-адресов. Это не повлияло на работу Telegram, но привело к сбоям в работе новостных сайтов, устройств для умного ТВ и даже систем заказа авиабилетов.
Москва активно продолжает вмешиваться в информационное пространство других стран. «За минувшие несколько лет мы зафиксировали сразу в нескольких странах кампании по дезинформации, которые проводила Россия. Причем зачастую пропаганда и фейковые новости распространяются российскими государственными СМИ», – говорит Шахбаз. Так, по данным Transparency International, Россия поддерживала правые экстремистские группировки в Грузии и других странах Европы. К сожалению, в пылу борьбы с кремлевской пропагандой власти многих пост-советских стран все чаще берут на вооружение негативный опыт Москвы – и сами блокируют доступ к российским интернет-сайтам и мессенджерам.
«Мы рекомендуем правительствам стран,которые подвергаются информационной агрессии со стороны России, быть осторожнее и по возможности не прибегать к кремлевской тактике. Есть множество других способов, с помощью которых можно бороться с машиной госпропаганды», – говорит Адриан Шахбаз.
Есть, впрочем, и позитивный момент – если его, конечно, можно так назвать, добавляет Шахбаз. В прошлом году российские власти практически перестали привлекать к уголовной ответственности и сажать в тюрьму интернет-пользователей, которые публикуют в сети экстремистские, по мнению правительства, тексты. Впрочем, преследования продолжаются. Теперь нарушителей закона «всего лишь» штрафуют и применяют к ним другие административные меры. «Это все еще вызывает у нас озабоченность, однако тут мы увидели несомненные улучшения в сравнении с 2016 годом», – отмечает Шахбаз.
