Корреспондент Русской службы Голоса Америки побывала в московском Доме русского зарубежья имени Александра Солженицына на презентации книги, где собрались если не все, то многие члены Мандельштамовского общества.
Сам Павел Нерлер, герой вечера, является в этом обществе председателем, а кроме этого, доктором географических наук, поэтом и литературным критиком. «Когда я выиграл грант фонда Фулбрайта, я не планировал целую книгу. Я хотел написать, может быть, небольшой буклет. У меня были разные материалы, архивные статьи, переписка. Но постепенно я понял, что интересного материала очень много…» - рассказывает Нерлер.
Книга «Мандельштам и Америка» посвящена профессору Кларенсу Брауну, старейшине американского мандельштамоведения, автору первой биографии поэта. Америка и американские славянисты вообще сыграли решающую роль в сохранении наследия Мандельштама. «У нас ведь все складывалось из взаимодействия «самиздат» и «там-издат», - комментирует Нерлер. В США вышел первый посмертный однотомник и первое многотомное собрание сочинений. В Принстонском университете хранится самый большой объем документов о жизни и творчества Мандельштама — его семейный архив. Да и на английский язык переведен весь Мандельштам, и не один раз.
Даже для обложки книги была выбрана одна из обложек книг Мандельштама, которые выходили в США.
Интересно, что сам Мандельштам никогда не был в Америке, а лишь читал и слышал о ней, в течение всей жизни.
Американские институты и архивы притягивают российских любителей и исследователей поэзии поэта. Все это, несмотря на то, что при жизни Мандельштама «Америка просто не подозревала о его существовании. Мало ли какие чудаки на земном шаре пишут стихи, да еще почему-то не по-английски…» - иронично пишет Нерлер в своих статьях.
Но книга Нерлера не про отношение Америки к Мандельштаму, а про отношение Мандельштама к Америке, точнее о том, как оно сумело поменяться в течение жизни.
Молодой Мандельштам смотрел на Америку иронично и язвительно. «Он от души, но едко иронизирует над американской туристичностью, поверхностью и непричастностью к культуре». Нерлер цитирует стихи и переписку поэта, которую он нашел, в том числе, в библиотеке Конгресса США: «Он смотрит на Америку как истинный европеец, …сквозь призму старой европейской культуры».
«Еще девиц не видно в баре,
Лакей невежлив и угрюм;
И в крепкой чудится сигаре
Американца едкий ум».
Стихотворение «Американ бар» 1913-ого года было списано с натуры: в Петербурге действительно был бар с таким названием.
В книге Нерлера мы вместе постигаем Америку до последних стихов Мандельштама и его восклицаний «Да что говорить! Америка лучше этой, пока что умопостигаемой, Европы. Америка, истратив свой филологический запас, свезенный из Европы, как бы ошалела и призадумалась – и вдруг завела свою собственную филологию, откуда-то выкопала Уитмена, и он, как новый Адам, стал давать имена вещам, дал образец первобытной, номенклатурной поэзии, под стать самому Гомеру».
В конце жизни, уже в Воронеже, у Мандельштама произошли две последние, поворотные встречи с Америкой. С певицей джаза «с низким голосом» Мариан Андерсон, и с Чарли Чаплиным. Чарли Чаплин «вошел в его последние стихи мощно и уверенно», пишет Нерлер.
Книга «Осип Мандельштам и Америка» была издана с помощью Института Кеннана. С помощью института, в том числе, стала возможна работа с американскими архивами Мандельштама. Екатерина Алексеева, руководитель программ Института, редактор «Вестника Института Кеннана в России», на презентации сказала, что «всю свою жизнь я могу проиллюстрировать названием этой книги – Осип Мандельштам и Америка».
Екатерина Алексеева верит, что, несмотря на слова Нерлера: «ХХ век – это век Мандельштама», именно XXI век станет временем наибольших открытий в этой почти что науке, мандельштамоведении.
А Павел Нерлер уже готов и к третьему изданию своей книги. Текст второго издания был доработан, туда были добавлены новые открытия исследователя. «Но я уже знаю, что я могу исправить и привнести в эту книгу», - говорит Нерлер, продолжающий работать с наследием поэта.
Сам Павел Нерлер, герой вечера, является в этом обществе председателем, а кроме этого, доктором географических наук, поэтом и литературным критиком. «Когда я выиграл грант фонда Фулбрайта, я не планировал целую книгу. Я хотел написать, может быть, небольшой буклет. У меня были разные материалы, архивные статьи, переписка. Но постепенно я понял, что интересного материала очень много…» - рассказывает Нерлер.
Книга «Мандельштам и Америка» посвящена профессору Кларенсу Брауну, старейшине американского мандельштамоведения, автору первой биографии поэта. Америка и американские славянисты вообще сыграли решающую роль в сохранении наследия Мандельштама. «У нас ведь все складывалось из взаимодействия «самиздат» и «там-издат», - комментирует Нерлер. В США вышел первый посмертный однотомник и первое многотомное собрание сочинений. В Принстонском университете хранится самый большой объем документов о жизни и творчества Мандельштама — его семейный архив. Да и на английский язык переведен весь Мандельштам, и не один раз.
«Америка, истратив свой филологический запас, свезенный из Европы, как бы ошалела и призадумалась – и вдруг завела свою собственную филологию…»Осип Мандельштам.
Даже для обложки книги была выбрана одна из обложек книг Мандельштама, которые выходили в США.
Интересно, что сам Мандельштам никогда не был в Америке, а лишь читал и слышал о ней, в течение всей жизни.
Американские институты и архивы притягивают российских любителей и исследователей поэзии поэта. Все это, несмотря на то, что при жизни Мандельштама «Америка просто не подозревала о его существовании. Мало ли какие чудаки на земном шаре пишут стихи, да еще почему-то не по-английски…» - иронично пишет Нерлер в своих статьях.
Но книга Нерлера не про отношение Америки к Мандельштаму, а про отношение Мандельштама к Америке, точнее о том, как оно сумело поменяться в течение жизни.
Молодой Мандельштам смотрел на Америку иронично и язвительно. «Он от души, но едко иронизирует над американской туристичностью, поверхностью и непричастностью к культуре». Нерлер цитирует стихи и переписку поэта, которую он нашел, в том числе, в библиотеке Конгресса США: «Он смотрит на Америку как истинный европеец, …сквозь призму старой европейской культуры».
«Еще девиц не видно в баре,
Лакей невежлив и угрюм;
И в крепкой чудится сигаре
Американца едкий ум».
Стихотворение «Американ бар» 1913-ого года было списано с натуры: в Петербурге действительно был бар с таким названием.
В книге Нерлера мы вместе постигаем Америку до последних стихов Мандельштама и его восклицаний «Да что говорить! Америка лучше этой, пока что умопостигаемой, Европы. Америка, истратив свой филологический запас, свезенный из Европы, как бы ошалела и призадумалась – и вдруг завела свою собственную филологию, откуда-то выкопала Уитмена, и он, как новый Адам, стал давать имена вещам, дал образец первобытной, номенклатурной поэзии, под стать самому Гомеру».
В конце жизни, уже в Воронеже, у Мандельштама произошли две последние, поворотные встречи с Америкой. С певицей джаза «с низким голосом» Мариан Андерсон, и с Чарли Чаплиным. Чарли Чаплин «вошел в его последние стихи мощно и уверенно», пишет Нерлер.
Книга «Осип Мандельштам и Америка» была издана с помощью Института Кеннана. С помощью института, в том числе, стала возможна работа с американскими архивами Мандельштама. Екатерина Алексеева, руководитель программ Института, редактор «Вестника Института Кеннана в России», на презентации сказала, что «всю свою жизнь я могу проиллюстрировать названием этой книги – Осип Мандельштам и Америка».
Екатерина Алексеева верит, что, несмотря на слова Нерлера: «ХХ век – это век Мандельштама», именно XXI век станет временем наибольших открытий в этой почти что науке, мандельштамоведении.
А Павел Нерлер уже готов и к третьему изданию своей книги. Текст второго издания был доработан, туда были добавлены новые открытия исследователя. «Но я уже знаю, что я могу исправить и привнести в эту книгу», - говорит Нерлер, продолжающий работать с наследием поэта.
