В феврале этого года исполняется 75 лет «Длинной телеграмме», заложившей основы политики сдерживания США в отношении Советского Союза во время «холодной войны».
«Длинная телеграмма», или телеграмма № 511, была отправлена американским дипломатом Джорджем Кеннаном из американского посольства в Москве в Вашингтон 22 февраля 1946 году. В ней он подробно изложил свое видение американо-советских отношений и пришел к выводу, что сотрудничество с СССР невозможно.
Согласно видению Кеннана, советское руководство воспринимало страны Запада как своего главного врага и пыталось посеять недоверие и конфликты между ними. В качестве ответа по отношению к «объективно более слабому СССР», дипломат предложил политику «мирного сдерживания» путем демонстрации решимости применить силу. Советские власти, писал он, отступают перед более сильным противником. Кеннан также предложил странам Запада решать свои внутренние проблемы, чтобы СССР не мог их эксплуатировать, и противопоставить конструктивную пропаганду «разрушительной идеологии СССР».
В честь 75-летия «Длинной телеграммы», вашингтонский Институт Кеннана (Kennan Institute) провел в четверг, 25 февраля, круглый стол в режиме онлайн с тем, чтобы обсудить наследие телеграммы в американо-российских отношениях сегодня.
Директор Центра исследований России и Евразии в Джорджтаунском Университете Анджела Стент (Angela Stent) отметила во время дискуссии, что сегодня в России нет «универсалистской идеологии», как было во времена СССР. Хотя Владимир Путин создал новую национальную идею, она не ставит своей целью быть универсально привлекательной.
Идея русской исключительности, русского мира, России как защитника традиционных ценностей и оплота против хаоса и смены режима предназначена скорее для обращения к миллионам русскоязычных, живущих за пределами России, а также к зарубежным сторонникам правых и левых идеологий, являющимися скептиками в отношении Запада, говорит Стент. Тем не менее, заявляя, что либеральный миропорядок находится в кризисе и высмеивая американскую демократию, особенно после событий 6 января, Россия все больше пытается позиционировать себя как лидера с альтернативной идеологией в новом миропорядке, добавляет профессор.
«Что не сильно изменилось с 1946 года, так это взгляд Кремля на Соединенные Штаты как на главного врага», – говорит Стент. После горбачевского и ельцинского периодов, когда Соединенные Штаты не рассматривались как враг, путинская Россия вернулась к противостоянию с Западом. – И россияне, которые противостоят Путину, как мы знаем, теперь обозначены как иностранные агенты, как и в 1946 году». Профессор Европейского университета в Санкт-Петербурге Иван Курилла (Ivan Kurilla) отмечает, что высказывания пресс-секретаря президента России Дмитрия Пескова на прошлой неделе, во время открытия библиотеки при Российском военно-историческом обществе, в рамках которого представлялась «Длинная телеграмма» Кеннана, говорят о том, что Кремль до сих пор рассматривает этот документ, как основу российско-американских отношений.
Песков несколько раз отметил то, что в своей «Длинной телеграмме» Джордж Кеннан писал о чувстве незащищенности, которое испытывало советское руководство в международных отношениях. Однако вместо того, чтобы найти способ для дачи гарантий безопасности, Кеннан предложил прибегнуть к политике сдерживания, цитирует пресс-секретаря президента РФ Иван Курилла.
Вне зависимости от наличия перезагрузок в отношениях, Россия продолжает чувствовать доминирование идеологии Кеннана по отношению к себе, приводит слова Пескова с открытия библиотеки РИА Новости.
«Это наталкивает на мысль, что Кремль предпочитает рассматривать российско-американские отношения в 2021 году схоже с советско-американским отношениям 1945 года», – отмечает он.
Несмотря на всю риторику Кремля о «слабеющем Западе», российским властям сегодня конфликты между западными странами на самом деле невыгодны, считает профессор Католического университета Америки Майкл Киммедж (Michael Kimmage).
«Вполне возможно, что, по оценке Путина, в 2021 году западный мир по разным причинам слабее, чем в 2011 или 2001 году, когда Путин впервые пришел к власти. Конечно, если вы будете следить за официальными новостями российских СМИ, то увидите много свидетельств ослабления и упадка Запада», – говорит Киммедж. Однако в отличие от СССР, Россия во многом зависит от Запада экономически, в том числе как от рынка экспорта своих нефти и газа, добавляет он.
Бывший директор по России в Совете национальной безопасности США, а сейчас управляющий директор компании Kissinger Associates и эксперт Совета по международным отношениям Томас Грэм (Thomas Graham) в свою очередь отмечает, что Вашингтон стал активно использовать политику сдерживания по отношению к противникам после окончания «холодной войны», посчитав ее успешной тактикой.
«Сегодня Соединенные Штаты стремятся сдержать Иран на Ближнем Востоке, изолировать и сдерживать Россию в глобальном масштабе, и все чаще обсуждается сдерживание Китая», – говорит Грэм. Однако, продолжает эксперт, сегодня мир не биполярен, он имеет несколько геополитических центров, и США не могут сдерживать ни Россию, ни Китай, ни другие страны, которые могут не хотеть следовать американской гегемонии и преследуют свои экономические интересы.
«Посмотрите, как Евросоюз заключил инвестиционную сделку с Китаем почти накануне инаугурации президента Байдена», – говорит Грэм.
Однако одним из главных наследий «Длинной телеграммы» Кеннана эксперт считает его призыв к решению Западом своих внутренних проблем с тем, чтобы СССР не смог воспользоваться ими для его дестабилизации: «Соединенным Штатам необходимо заниматься своими внутренними проблемами, им нужно знать, чего они хотят, им необходимо продемонстрировать, что они эффективно справляются со своими внутренними проблемами и с ответственностью мировой державы».
Отвечая на вопрос Русской службы «Голоса Америки» о том, как участники круглого стола видят развитие американо-российских отношений в дальнейшем и какие шаги должна предпринять администрация Байдена по отношению к Москве сегодня, Анджела Стент отметила, что Белому Дому необходимо как можно скорее определить те области, в которых у сторон действительно есть общие интересы и которые соответствуют национальным интересам США.
Одной из таких областей является вопрос контроля над вооружениями и здесь администрация Байдена уже продлила Договор по сокращению и ограничению стратегических наступательных вооружений (СНВ-3), говорит Стент: «Но я ожидаю, что мы увидим больше переговоров по различным аспектам контроля над вооружениями».
Также стороны могут начать диалог о проблемах сфере кибербезопасности, но здесь Вашингтону необходимо затронуть тему недавних кибератак со стороны России, а Россия может захотеть разработки соглашений о правилах в киберпространстве, в которые США до сих вовлекаться не хотели. Стороны также могли бы работать по ряду таких вопросов, как изменение климата, по Арктике и борьбе с пандемией.
«Все остальное намного сложнее», – отмечает Стент. Она также добавляет, что администрация Байдена вполне может прибегнуть к усилению санкций, хотя Белый дом планирует провести оценку их эффективности. Стент не сомневается, что новая администрация США будет выступать в защиту демократии и прав человека в отношениях с Москвой.
Иван Курилла подчеркнул, что в своей риторике американские официальные лица должны делать различие между Кремлем и российским обществом. Это должно отображаться и на законодательном уровне. Так, в названии законопроектов не стоит прибегать к сочетаниям «о привлечении России к ответственности», а «о привлечении Кремля к ответственности», говорит профессор.
«Это важно, потому что мы следим за американскими дебатами о России», – отмечает Курилла. В противном случае, добавляет он, кремлевской пропагандистской машине также легче настраивать российское общество против США.
Майкл Киммедж в свою очередь подчеркивает, что в отличие от времен Джорджа Кеннана, сегодня существует понятие трансатлантических отношений и союзничество между США и Европой должно стать «ключевым инструментом, который администрация Байдена имеет и должна использовать в отношениях с Россией».
Томас Грэм также считает, что США необходимо дипломатически взаимодействовать по всему фронту американо-российских проблем: от снижения риска ядерной катастрофы и ведения переговоров о контроле над вооружениями до кибербезопасности и изменения климата.
«Мы несем ответственность за то, чтобы попытаться ответственно управлять тем, что является конкурентными отношениями, – говорит он. – А это требует взаимодействия с Россией».
