Исламский радикализм в его крайних и жестоких формах долгое время ассоциировался с арабским миром. Но в последние годы воинственные исламистские группировки проявляют активность в других местах, в частности – в бывших советских республиках Центральной Азии. Ввиду близости к Афганистану ситуация в этом стратегически важном регионе вызывает пристальное внимание в США и многих европейских столицах. Беседа на эту тему состоялась в Международном пресс-клубе Вашингтона.
Специалист по этническим и религиозным проблемам Евразии Пол Гобл указывает, что угроза, исходящая из Центральной Азии, весьма неоднородна:
«Узбекские власти сталкиваются с весьма серьезным исламистским движением. В Казахстане оно относительно слабо. В Туркменистане практически не наблюдается. В Таджикистане вдоль границы с Узбекистаном и в южной части Кыргызстана, где проживает значительное узбекское население, исламисты имеют солидную базу. Таким образом, проблема сводится к Узбекистану и прилегающим к нему районам Таджикистана и Кыргызстана».
На Западе, продолжает д-р Гобл, рост исламизма в Центральной Азии вызывает двоякую реакцию. Одни не считают его серьезным военно-политическим вызовом местным властям. Другие критикуют власти этих стран, особенно в Узбекистане и Кыргызстане, за преувеличение опасности фундаментализма. Оба подхода неверны, считает Гобл:
«Проблема в том, что любой однозначный вывод окажется ошибочным. Мы имеем дело с тесным переплетением этнических, религиозных, экономических и политических аспектов. Местные правительства, в особенности узбекский президент Ислам Каримов, вешают ярлык «исламизма» на любое проявление недовольства населения. С другой стороны, те, кто винят во всем ташкентские власти, упускают из виду радикальное исламское брожение в Ферганской долине».
Алексей Малашенко, возглавляющий программу изучения религии и политики Евразии в Московском центре Карнеги, согласен с оценками Гобла:
«Мне не хотелось бы преувеличивать исламистскую угрозу, но ее нельзя игнорировать. Лично я не верю в возникновение в Центральной Азии исламского халифата. С другой стороны, бедственное экономическое положение и отсутствие нормальной оппозиции побуждает людей выражать политический протест в религиозной форме. Таким образом, ислам становится единственной надеждой на социальную справедливость. Я не хочу сказать, что большинство населения связывает свои надежды с исламской альтернативой, но эта идея проникла в массы».
Журналист Алишер Хамидов, недавно вернувшийся из Кыргызстана, указывает на быстрые перемены в регионе:
«На мой взгляд, угроза исламского радикализма в Центральной Азии сильно преувеличивается. В последние пять лет в Ферганской долине произошли крупные изменения, в результате которых радикальный ислам потерял свое влияние.
Первым фактором следует считать усиление репрессий против тех, кого власти именуют исламскими радикалами. Люди боятся обвинений в связях с «Хизб-ут-Тахриром» и любой группировкой, занесенной властями в черный список.
Второй фактор – экономический. Большое число молодых людей – потенциальных рекрутов фундаменталистов – уехало в Россию в поисках работы. И третий важный фактор – идеологическая конкуренция. В последние годы в Ферганской долине и других частях Центральной Азии наблюдается усиление умеренного ислама».
Пол Гобл заостряет внимание на необходимости учета местных особенностей при ведении дел с лидерами региона:
«Когда президент Каримов заявляет американским и европейским представителям, что все, кто выступают против него, – махровые исламисты, его оценку не следует считать исчерпывающей. Во-вторых, надо отказаться от идеи, что Центральная Азия – «единый регион». Там расположены пять стран, весьма отличающихся друг от друга. Наконец, третий аспект, имеющий критическую важность. Поскольку экономические, этнические и религиозные границы не совпадают с государственными, надо проявлять большой такт – чего мы часто не делаем. И, сообщая, скажем, о происходящем в Кыргызстане, надо учитывать, что какие-то проблемы касаются тамошних узбеков, а не кыргызов».
По словам Алишера Хамидова, в последнее время в Вашингтоне отдают себе отчет в реальной ситуации в Центральной Азии:
«В отличие от предшествующих администраций команда президента Обамы осведомлена об отрицательных последствиях репрессивных мер под флагом борьбы с исламизмом. Но внимание Вашингтона сейчас обращено на Афганистан, на безопасность находящихся там американских войск и успех проводимой кампании. Поэтому администрация готова сотрудничать с недемократическими режимами, не задавая им вопросов о нарушениях прав человека в ходе борьбы с исламским радикализмом».
Эксперты сходятся в том, что исламский радикализм в Центральной Азии, как и в других регионах, следует оценивать в терминах влияния, которое носители этой идеологии оказывают на общество, в котором они действуют.
