85-летний патриарх американской эстрады Тони Беннетт записывает новый альбом дуэтов со звездами Латинской Америки в курортном городе Форт-Лодердейл, штат Флорида. Это его третий альбом дуэтов после Duets: An American Classic, который получил в 2008 году три премии «Грэмми», и прошлогоднего Duets II, где вместе с Беннеттом поют такие поп-звезды, как Леди Гага и Нора Джонс. Название третьего альбома пока не утверждено, однако известно, что свое согласие на участие в проекте дали аргентинский певец Висентико, бразильская исполнительница Мария Гаду и другие звезды латиноамериканской поп-музыки.
Запись альбома, который выйдет осенью, проходит на студии Cutting Cane. Его инициатором стало туристическое бюро Форт-Лодердейла совместно со звукозаписывающей компанией Sony с целью привлечь во Флориду больше туристов из Латинской Америки.
Корреспондент «Голоса Америки» Галина Галкина встретилась и побеседовала с Тони Беннеттом.
Галина Галкина: Как у вас возникла идея записать новый альбом дуэтов?
Тони Беннетт: Это все мой сын. Он был инициатором первого альбома дуэтов, очень успешного: было продано три миллиона копий. Успех второго альбома дуэтов с Леди Гагой и Эми Уайнхаус оказался еще более значительным. И мой сын сказал: «Ты знаешь, сколько латиноамериканцев купят твой альбом? Миллионы». Он связался с латиноамериканским подразделением Sony и предложил им записать альбом с испаноязычными певцами, и они охотно согласились.
Г.Г.: А вы когда-нибудь пели на испанском или португальском?
Т.Б.: Совсем немного. В этом альбоме я буду петь на испанском, но тоже немного и при помощи фонетической транскрипции. Я очень люблю музыку Южной Америки, Мексики и Испании. Она очень мелодичная. И уж точно намного мелодичней и лучше, чем та, которая звучит сегодня на гигантских стадионах Америки, где собирается много молодежи.
Г.Г.: Вы хотите привлечь внимание испаноязычных слушателей?
Т.Б.: Мне нравится петь вместе с аудиторией, даже если это две или три тысяч человек. Я никогда не отношусь к своим поклонникам с демографической точки зрения, не делю их на молодых и старых (смеется). Мне также нравится петь в узком кругу, когда есть возможность непосредственно общаться со слушателями.
Я рос в бедности, во времена Великой депрессии, когда было невозможно найти работу. Моя мама одна растила троих детей – отец умер, когда мне было десять лет. Когда мне было лет семь, он принес домой запись оперы «Паяцы», где партию Канио исполнял итальянский тенор Энрико Карузо. Мне очень понравилась его ария «Пора выступать! Пора надеть костюм!». Так что можно сказать, что мое знакомство с музыкой началось с классики, как это и должно быть.
Однако многие звукозаписывающие компании забыли, что надо привлекать детей к музыке вместе с их родителями и начинать музыкальное воспитание с классики. В результате многие студии становятся банкротами, потому что они не могут заполнить стадионы, если там не выступает, например, Брюс Спрингстин.
Вы знаете, я был в Мехико, на ранчо легендарного мексиканского певца Висенте Фернандеса в Гвадалахаре. Ему 72 года, и он построил на своем ранчо стадион на четырнадцать тысяч мест. И теперь не он идет к людям, а люди сами приходят к нему, чтобы послушать его пение. У него много животных, включая пони. Однажды мы завтракали, и к нам прилетели птицы, которые подъедали крошки со стола (смеется). Мы записывали в его студии. Это что-то потрясающее! Вы не увидите ничего подобного в Голливуде (смеется).
Г.Г.: А в Форт-Лодердейле вы когда-нибудь записывались?
Т.Б.: Нет, на студии Cutting Cane я впервые, но я знаю, что ее любят латиноамериканские певцы
Г.Г.: Какое ваше самое большое желание?
Т.Б.: Я пою больше полувека и очень благодарен людям за внимание. Если честно, то звукозаписывающие компании порой предлагают мне записать какие-то глупые песни, которые будут продаваться. Но мне это не интересно. Я никогда не иду на компромисс – я всегда пою только те песни, которые мне самому нравятся и которые я сам хочу слушать.
Запись альбома, который выйдет осенью, проходит на студии Cutting Cane. Его инициатором стало туристическое бюро Форт-Лодердейла совместно со звукозаписывающей компанией Sony с целью привлечь во Флориду больше туристов из Латинской Америки.
Корреспондент «Голоса Америки» Галина Галкина встретилась и побеседовала с Тони Беннеттом.
Галина Галкина: Как у вас возникла идея записать новый альбом дуэтов?
Тони Беннетт: Это все мой сын. Он был инициатором первого альбома дуэтов, очень успешного: было продано три миллиона копий. Успех второго альбома дуэтов с Леди Гагой и Эми Уайнхаус оказался еще более значительным. И мой сын сказал: «Ты знаешь, сколько латиноамериканцев купят твой альбом? Миллионы». Он связался с латиноамериканским подразделением Sony и предложил им записать альбом с испаноязычными певцами, и они охотно согласились.
Г.Г.: А вы когда-нибудь пели на испанском или португальском?
Т.Б.: Совсем немного. В этом альбоме я буду петь на испанском, но тоже немного и при помощи фонетической транскрипции. Я очень люблю музыку Южной Америки, Мексики и Испании. Она очень мелодичная. И уж точно намного мелодичней и лучше, чем та, которая звучит сегодня на гигантских стадионах Америки, где собирается много молодежи.
Г.Г.: Вы хотите привлечь внимание испаноязычных слушателей?
Т.Б.: Мне нравится петь вместе с аудиторией, даже если это две или три тысяч человек. Я никогда не отношусь к своим поклонникам с демографической точки зрения, не делю их на молодых и старых (смеется). Мне также нравится петь в узком кругу, когда есть возможность непосредственно общаться со слушателями.
Я рос в бедности, во времена Великой депрессии, когда было невозможно найти работу. Моя мама одна растила троих детей – отец умер, когда мне было десять лет. Когда мне было лет семь, он принес домой запись оперы «Паяцы», где партию Канио исполнял итальянский тенор Энрико Карузо. Мне очень понравилась его ария «Пора выступать! Пора надеть костюм!». Так что можно сказать, что мое знакомство с музыкой началось с классики, как это и должно быть.
Однако многие звукозаписывающие компании забыли, что надо привлекать детей к музыке вместе с их родителями и начинать музыкальное воспитание с классики. В результате многие студии становятся банкротами, потому что они не могут заполнить стадионы, если там не выступает, например, Брюс Спрингстин.
Вы знаете, я был в Мехико, на ранчо легендарного мексиканского певца Висенте Фернандеса в Гвадалахаре. Ему 72 года, и он построил на своем ранчо стадион на четырнадцать тысяч мест. И теперь не он идет к людям, а люди сами приходят к нему, чтобы послушать его пение. У него много животных, включая пони. Однажды мы завтракали, и к нам прилетели птицы, которые подъедали крошки со стола (смеется). Мы записывали в его студии. Это что-то потрясающее! Вы не увидите ничего подобного в Голливуде (смеется).
Г.Г.: А в Форт-Лодердейле вы когда-нибудь записывались?
Т.Б.: Нет, на студии Cutting Cane я впервые, но я знаю, что ее любят латиноамериканские певцы
Г.Г.: Какое ваше самое большое желание?
Т.Б.: Я пою больше полувека и очень благодарен людям за внимание. Если честно, то звукозаписывающие компании порой предлагают мне записать какие-то глупые песни, которые будут продаваться. Но мне это не интересно. Я никогда не иду на компромисс – я всегда пою только те песни, которые мне самому нравятся и которые я сам хочу слушать.
