В Роттердаме проходит 40-й Международный кинофестиваль, один из крупнейших в мире. В официальной программе смотра – 14 фильмов, соревнующихся за главные награды. Отборщики сделали акцент на Азии и Латинской Америке. В программе нет фильмов крупнейших кинодержав мира – США, Великобритании, Франции. Из стран Восточной Европы представлена только Россия.
Вчера в переполненном зале кинокомплекса Pathe состоялась мировая премьера трагикомедии из современной жизни «Громозека». Фильм представили публике режиссер Владимир Котт и продюсер Евгений Гиндилис. Это история трех друзей со школьной скамьи, достигших 40-летнего рубежа и переживающих семейные и служебные неурядицы. Громозека это и добродушное чудовище, персонаж известного советского мультфильма и название школьного музыкального ансамбля. Оно составлено из первых частей фамилий трех друзей, игравших в группе и пронесших дружбу через всю жизнь. С режиссером Владимиром Коттом после премьеры побеседовал корреспондент «Голоса Америки» Олег Сулькин.
Олег Сулькин: Уже в «Мухе» вы удивили способностью в самых безысходных обстоятельствах разглядеть что-то жизнерадостное. И здесь, в новой картине, это заметно. Я бы назвал такой тип кино светлой «чернухой». Согласны?
Владимир Котт: Безысходность можно нагнать, с этим проблем нет. Но как-то хочется жить. В любой трагедии можно увидеть комедию. Юмор помогает, иначе было бы очень тяжело на этом свете.
О.С.: Вы доводите своих героев до критической черты. Кажется, вот сейчас произойдет что-то ужасное, трагическое. Но напряжение разряжается шуткой, пластическим гэгом, шутовством. Щадите зрителя?
В.К.: Это мой нравственный императив. Я хочу, чтобы зритель выходил из зала растроганный, с мягким сердцем. Мне кажется нечестным добивать мрачностью и депрессивностью зрителя, который приходит в кино. В споре Сатина с Лукой в пьесе Горького «На дне» я на стороне Луки. Помните: пусть лечебницы и нет, но в это хочется верить.
О.С.: Кого вы считаете своими духовными наставниками и учителями?
В.К.: Как ни странно, очень советского режиссера Кулиджанова. Илью Фрэза. Они делали кино, которое помогало жить в то тяжелое время.
О.С.: Идея фильма – ваша?
В.К.: Да. Ходил к разным продюсерам, предлагал, везде отказывались. Говорили: сплошной ужас. Я убеждал: будет смешно, но мне не верили. Только Женя (продюсер Евгений Гиндилис) сказал «о-кей».
О.С.: Какие-то факты, эпизоды вашей собственной жизни включены в картину?
В.К.: Этот фильм – отражение моего личного кризиса среднего возраста. Я им выплеснулся на экран. Три героя отражают мой внутренний мир, мои представления о жизни. В каждом из нас живет множество личностей, которые проявляются в разных обстоятельствах. Следующий этап будет еще светлее (улыбается).
О.С.: Очень выразительные актеры играют троицу друзей: Борис Каморзин, Николай Добрынин, Леонид Громов. Как шел подбор актеров?
В.К.: Мне нужен был ансамбль. Такие обычные, усталые, помятые лица людей, в глазах которых – вся их трудная жизнь. Не узнаваемые звезды, а люди из толпы. Очень долго искал.
О.С.: Где проходили съемки?
В.К.: В Москве. Но мы выбирали места, характерные для любого крупного российского города.
О.С.: Реалии постсоветские. А какой год приблизительно?
В.К.: Наше время.
О.С.: А почему в звуковой дорожке вы используете советские музыкальные хиты 70-80-х и кадры из старых мультфильмов?
В.К.: Герои мечтают о том времени, о прошлом, когда они были счастливы и которое уже не вернуть.
О.С.: Но молодежь вряд ли откликнется на эти ностальгические мотивы?
В.К.: Наш фильм для целевой аудитории постарше, для тех, кому за 30.
О.С.: Западная публика поймет российские реалии?
В.К.: Для меня удивительно, что фильм попал в конкурс Роттердама. Это же очень российское кино. Шутки, контекст важны, в том числе и советского времени.
О.С.: Ваш брат, Александр Котт, тоже режиссер и тоже активно работает. Нет ли желания что-то сделать вместе – как братья Люмьеры, братья Тавиани?
В.К.: Мы пытались, но разругались. Мы с детства разные люди.
