Фиона Хилл (Fiona Hill) – бывший сотрудник Совета национальной безопасности США (U.S. National Security Council; 2017 - 2019), специализирующийся на России и Европе; сотрудник Национального совета по разведке (National Intelligence Council, 2006 -2009), где она тоже занималась Россией. Фиона Хилл получила степень магистра по советологии и докторскую степень по истории в Гарвардском университете, а также степень магистра по русской и современной истории в шотландском университете Сент-Эндрюс. Она автор нескольких книг по соответствующей тематике, в том числе - «Мистер Путин: оперативник в Кремле» (Mr. Putin: Operative in the Kremlin). Сегодня Фиона Хилл старший научный сотрудник Института Брукингса в Вашингтоне.
Вторжение России в Украину является, по мнению Фионы Хилл, решением лишь одного человека: Владимира Путина. Поэтому беседа, состоявшаяся на площадке Стэнфордского университета (Stanford University) в Калифорнии, называлась: «Война России, Украины и Владимира Путина». Это три разных войны, по мнению Фионы Хилл.
Путин не скрывал своих намерений: наоборот, он достаточно откровенно и пространно их излагал – начинает разговор эксперт. «Еще в 2008 году на саммите НАТО в Бухаресте, Путин сказал Джорджу Бушу-младшему: «Вы знаете, Джордж, что Украина не является настоящей страной? Часть её должна относиться к Восточной Европе, а часть должна отойти нам». Из всего, что Путин написал и сказал об Украине, из его поведения в течение достаточно долгого времени, совершенно ясно, что он не видит Украину как суверенную страну...» Он пространно описал это в своей печально знаменитой статье «Об историческом единстве русских и украинцев» от 12 июля 2021 года и затем кратко повторил в своей речи накануне вторжения.
Историк-самоучка
«Еще в 2011 году на одной из встреч Валдайского клуба пресс-секретарь Путина Песков сказал, что Путин много читает. И он не просто что-то читает, а читает про российскую и всемирная историю, - рассказывает Фиона Хилл. – Это печальная картина: самоучка, изучающий русскую историю, приходит к убеждению в верности собственного прочтения, пропустив всю историю через фильтр восприятия одного человека... Из этого прочтения он и убедил себя, что Украина — это неотъемлемая часть России. Путин – это одиночка, пишущий сегодня свою собственную версию истории», – резюмирует Фиона Хилл.
Путинское прочтение «неразрывно связано с его собственной самоидентификацией, - продолжает эксперт. - Путин видит себя воплощением российского государства, в некотором смысле – продолжением династии царей, которые предшествовали ему в имперском периоде российской истории»: именно поэтому он так терпим к российским апологетам монархии и любит проводить параллели с Петром I: он с удовольствием «облачился в одежды истории».
Вполне в духе царского почитания российские «придворные» политики любят сегодня говорить, «что без Путина нет России» (первым эту фразу ввёл в оборот Вячеслав Володин). Однако, замечает Хилл, «и без России Путина не было бы, так как он сам некое творение» национального исторического характера.
Примитивная школярская концепция о Киевской Руси, которая в 9-10 веке дала основу Российской империи, а затем растворилась в «феодальных междоусобицах» и «польском владычестве», якобы передав каким-то чудесным образом историческую государственную преемственность в 12 веке маленькому Московскому княжеству, начавшему “собирание” сильного унитарного государства – была придумана придворными сталинскими историками 80 лет назад, сразу после нападения Германии на СССР. С этого момента она попала в школьные учебники и верно служила патриотическому воспитанию и подогревала патриотическое чувство исторического мессианства у россиян.
«Новая государственная религия в России – это прославление Великой отечественной войны, - соглашается Фиона Хилл с одним из своих французских коллег. - Прославление прошлого – это именно то, о чём сейчас говорит Путин. Он не говорит больше о терроризме – он говорит о войне. Поэтому его война в Украине – это война о прошлом и за прошлое. Речь идет об ушедших в историю территориальных конфигурациях и версии истории лично от Владимира Путина».
В этой частной концепции «Украина занимает центральное место, является неотъемлемой частью наследия, - констатирует Фиона Хилл. - Путин возвращает Украину в родное лоно, делает её тем, что он считает окраиной России, но одновременно и колыбелью России и русского православия. В значительной мере это было целью вторжения – фактически продиктовать путинскую версию истории».
Подождать – и «Запад рухнет»?
«Путин считал, что результат будет достигнут очень быстро, потому и назвал вторжение "специальной военной операцией". В каком-то смысле он действительно не собирался устраивать войну: он просто хотел сменить режим, - формулирует Хилл. - Все эти моменты были Путиным четко сформулированы в самом начале».
Российский диктатор видел аналогии своим действиям скорее не в войнах, а в советских акциях типа «ввода войск» в Венгрию в 1956 году, в Чехословакии в 1968 году, когда объявлялось военное положение, чтобы предотвратить сопротивление, бралось под полный контроль государство, а руководство менялось на сателлитное. «На самом деле Путин хотел от Украины того же, чего хотел СССР от Венгрии, Чехословакии, Польши: а именно свергнуть реформистскую «оппозицию» своему режиму и твердо вернуть страну в состав своей империи».
Но “что-то пошло не так”: «Путин допустил ряд серьезных просчетов – от недооценки решимости украинцев до недооценки единства реакции Запада в поддержку Украины». Фиона Хилл напоминает, что путинский министр обороны Сергей Шойгу вовсе не является военным стратегом: он бывший инженер-строитель (военные строители, стройбат – неформально всегда считались низшей «кастой» в советской армии), затем он работал ликвидатором аварий – министром по чрезвычайным ситуациям... Фиона Хилл подчеркивает: в России бывшими советскими республиками по-прежнему занималась не Служба внешней разведки, а Федеральная служба безопасности – внутренняя структура по контрразведке. «Этим демонстрировалось, что о всех бывших советских республиках Россия продолжает думать, как о своём внутреннем вопросе», но это и привело к непрофессиональным просчётам.
Сегодня, по мнению Хилл, непрофессионалы по-прежнему «убеждены, что единственная причина, по которой украинцы смогли отбиться от них, заключается в том, что они получили большую помощь с Запада. Как и в случае с Майданом, с украинской Оранжевой революцией, начиная с 2004 года, они не могут поверить, что украинцы спонтанно и самостоятельно протестуют против диктата Кремля».
Впрочем, Фиона Хилл подчеркивает, что похожую ошибку делает и Запад, где «продолжается постоянная недооценка украинцев, их способности защищаться, как и регулярная переоценка российской силы».
Путин искренне считает, по мнению Хилл, что «Запад просто рухнет, что у нас не хватит выносливости для долгой войны, что наши собственные политические противоречия приведут к большому количеству протестных народных настроений против войны и роста инфляции, цен на энергоносители в преддверии новых политических циклов, и в итоге поддержка Украины рассеется. Поэтому все, что нужно сделать, по мнению Путина, это подождать».
Цена продолжения эскалации достаточно велика для России, но ведь Путин «платит не свои»: он, очевидно, думает, что «цена стоит результата и по-прежнему готов платить потерями "живой силы", столько, сколько потребуется». Да, уровень потерь довольно высок. Но “груз 200” «приходит в основном на периферию России, в том числе в этнические автономии. Жертв из Москвы или Санкт-Петербурга очень мало, - напоминает эксперт. – Эта политика тщательно проработана».
Путин не будет объявлять в России всеобщей мобилизации, считает Фиона Хилл. «Опросы общественного мнения говорят, что русские действительно не очень хотят уделять много внимания войне. Они хотят сделать вид, что ничего не происходит, что это и не война вовсе, а действительно лишь специальная военная операция». С точки зрения социальной психологии, это своего рода защитная реакция: подсознательно никому не хочется признать себя ответственным – пусть даже перед самим собой – и взять на себя часть вины, которую они, возможно, предчувствуют.
У Путина есть много способов увелись численность группировки без всеобщей мобилизации: например, введение возрастных групп и квот для контрактников. Пока у Путина достаточно людских ресурсов и накопленных материальных запасов. 20% украинской территории уже находится под контролем России, так что Путин может назвать это «победой», объявить прекращение огня и вступить в переговоры по закреплению status quo.
«Путин попытается взять оперативную паузу», - предполагает Хилл. Если положение линии фронта его устроит, он попробует заставить противника прекратить огонь и воздержаться от контрнаступления, «бряцая ядерной саблей» и «шантажируя Запад нехваткой углеводородов и беженцами, а Африканский Союз – недостатком продовольствия и массовым голодом: речь идет о насаждении страха в мире в целом, о массированном использовании бытового страха для достижения своих целей... Он почти уверен, что мы сдадимся первыми. И надеется опередить негативную реакцию внутри самой России».
Стратегические планы Путина не ограничиваются Украиной. «Он ясно видит Беларусь в составе своей империи и может попытаться восстановить другие части СССР: например, северный Казахстан», где недавние политические события показали потенциальную зыбкость политической ситуации, а экстренный ввод войск был уже отрепетирован.
Путин часто вспоминает Петра I c его победой над шведами под украинской Полтавой или Александра Невского с его вызывающим сомнения у некоторых историков «Ледовым побоищем». «Означает ли это, что он хочет включить в состав империи Швецию с Финляндией и страны Балтии? – задаёт вопрос Фиона Хилл. - Я не думаю, что это буквально так. Но хочет ли он господствовать над ними? Конечно, да! Политическое давление будет постоянным, если он почувствует, что добился определенных успехов в Украине». Поэтому восстановление «имперского статуса России по отношению к Украине имеет решающее значение» для всей европейской политики Кремля.
Ядерная дубинка
Отвечая на вопрос аудитории о достоверности слухов про серьезную болезнь Владимира Путина, которые публиковались рядом мировых медиа со ссылкой на «источники в разведке», бывший офицер Национального совета по разведке Фиона Хилл ответила: «Я слышала от многих из тех, у кого может быть больше информации, чем у меня, что, возможно, тут есть о чём говорить. Но я не хочу строить догадки». По её мнению, когда человек выглядит хуже, чем обычно, это, конечно, может говорить о приёме им тех или иных препаратов, но вопрос, по её мнению, вовсе не в этом. Почему гипотетическая возможность болезни, свойственной любому человеку, в данном случае «вызывает столько вопросов»? Это говорит о том, что ситуация, когда «вся власть сосредоточена в руках одного человека – очень опасна для страны».
«Парламентский контроль за политическими решениями отсутствует, судебная система подчинена... На самом деле, это очень хрупкая вертикаль власти! - делает вывод Фиона Хилл. - А если что-то случится? Резервной копии нет». Процесс преемственности власти в ядерной державе России – туманен и опасен.
На четвертый день войны в Украине, 28 февраля 2022 года, Фиона Хилл сказала в интервью изданию Politico: «Украина стала линией фронта в борьбе не только между демократиями и автократиями, но и в борьбе за поддержание основанной на правилах системы, в которой то, чего хотят страны, не берется силой».
Нельзя исключить, что Путин, вероятно, может пойти на применение всего имеющегося в его распоряжении арсенала оружия, включая ядерное, но это не значит, что мы должны быть напуганы, считает американский политолог.
«Мы должны подготовиться к непредвиденным обстоятельствам и понять, что мы собираемся сделать...» По словам Хилл, мир уже оказался в состоянии Третьей мировой войны, независимо от того, осознаем мы это в полной мере или нет: «К сожалению, мы возвращаемся к старым историческим моделям, про которые мы говорили, что никогда не допустим их повторения».
Вольная трактовка истории самоучкой была бы забавна, если бы не стала трагической. «То, что делает Путин – дестабилизирует весь ядерный стратегический баланс в глобальном масштабе». Фиона Хилл напоминает, что отказываясь от своего ядерного арсенала после распада СССР, Украина, как и другие бывшие советские республики, подразумевала гарантии безопасности со стороны России. Теперь, когда от этих гарантий не осталось следа, и они превратились в свой антипод: агрессию и ядерные угрозы – для многих встанет вопрос о целесообразности сохранения безъядерного статуса.
«Мы действительно оказались в очень затруднительном положении в отношении Договора о нераспространении ядерного оружия. Я думаю, что распространение такого оружия на новые страны становится всё более неизбежным из-за того, что сейчас делает Путин в Украине, - считает Фиона Хилл. - Трудно себе представить, что переговоры о стратегической безопасности и стабильности, сокращении вооружений или нераспространении ядерного оружия будут вестись в то время, как Россия мародерствует в Украине и шантажирует мир, подвергая сомнению гораздо более крупные экзистенциальные и глобальные приоритеты из-за собственной одержимости - зацикленности на какой-то частной версии собственной истории», – заключает Фиона Хилл.
