Новый всплеск интереса к угрозе применения Россией ядерного оружия против Украины связан с решением, принятым 31 мая президентом США Джо Байденом предоставить Украине мобильные артиллерийские ракетные системы средней дальности (High Mobility Artillery Rocket Systems, HIMARS) – более мощный и точный аналог российских реактивных систем залпового огня (РСЗО). Ведущие эксперты Стэнфордского университета в Калифорнии (Stanford University) провели 1 июня семинар на тему: «Российско-украинская война: применит ли Путин ядерное оружие?» (The Russia-Ukraine War: Would Putin Go Nuclear?)
Участники дискуссии отметили, что ядерный арсенал является «неотъемлемой частью образа России как великой державы», который старательно создаёт её пропаганда. Похоже, что атомная бомба, по сути дела, продолжает оставаться «самой большой претензией России на статус великой страны». Таким образом, разговоры о потенциальной возможности её использования – ментально важная вещь в первую очередь для самой России, базис её самоидентификации. Впрочем, экспертов интересовали скорее внешние аспекты ситуации: являются ли новые угрозы Москвы задействовать ядерный потенциал лишь попыткой запугать Украину и Запад, или за этим стоит нечто большее?
Дэвид Холлоуэй (David Holloway), профессор политологии и старший научный сотрудник института международных исследований Стэнфордского университета (The Freeman Spogli Institute for International Studies) считает, что вопрос должен ставиться не «применит ли Путин ядерное оружие?», а «при каких условиях он его применит?».
Этот вопрос находит свой формальный ответ в указе президента РФ двухлетней давности (№ 355 от 2 июня 2020 года) «Об Основах государственной политики Российской Федерации в области ядерного сдерживания». Пункт 19 этого документа перечисляет четыре повода для применения Россией ядерного оружия: «а) поступление достоверной информации о старте баллистических ракет, атакующих территории Российской Федерации и (или) ее союзников; б) применение противником ядерного оружия или других видов оружия массового поражения по территориям РФ и (или) ее союзников; в) воздействие противника на критически важные государственные или военные объекты РФ, вывод из строя которых приведет к срыву ответных действий ядерных сил; г) агрессия против РФ с применением обычного оружия, когда под угрозу поставлено само существование государства».
Холлоуэй пересказывает слова Путина: в Украине, то есть на исторически российской земле, якобы формируется полностью контролируемая извне и враждебная “анти-Россия”, которая делает всё для привлечения вооруженных сил НАТО и получения новейшего оружия от США и их союзников; якобы Западом проводится политика сдерживания России с очевидными геополитическими последствиями, поэтому для России - это вопрос жизни и смерти, исторического будущего как нации.
Говоря о современных направлениях русского государственного национализма и реваншизма, Дэвид Холлоуэй напоминает: Россия искренне думает, что «у неё особое место в мире и особая историческая миссия, восходящая, как минимум, к её роли в победе над германским фашизмом во Второй мировой войне. Она претендует на воплощение культурных и духовных ценностей, которые якобы ставят её на более высокий уровень, чем Запад. И, конечно же, Украина, украинцы, должны являться частью этого “русского мира” без права на независимость».
Самое печальное, считает Холлоуэй, что «Путин отнюдь не берет всё это из воздуха. Существует интеллектуальная и политическая традиция, которая утверждает это». Начиная от средневековой концепции «Москва – Третий Рим» (по иронии истории удивительно перекликающейся с «тысячелетним Третьим рейхом») и кончая сочинениями некоторых русских эмигрантов, например, Николая Бердяева («Русская идея» и другие работы). Холлоуэй заключает: «России воспринимает себя как супер-этнос и я уверен, что мы уделяли этому феномену слишком мало внимания».
Таким образом, само существование независимой от России Украины якобы является угрозой её экзистенциальной идентичности, не говоря уж о массовой её поддержке Западом, считает Дэвид Холлоуэй. Таким образом, Путин и российское сознание с известной натяжкой всегда может отнести эту ситуацию к последнему концепции о применении ядерных сил: «когда под угрозу поставлено само существование государства».
Такая ментальная подоплёка возможной ядерной атаки проявляется в реальных военных буднях с первого дня: «Страх перед войной с Россией, включающей, конечно, и ядерное измерение, сдерживал США и НАТО, которые подчеркивают опасность эскалации до применения ядерного оружия», считает Дэвид Холлоуэй. Путин прямо грозил: если кто-то вмешается в его войну против Украины, то «Россия ответит немедленно и последствия будут такими, каких вы еще не видели за всю свою историю. Ясно, что эта угроза адресовалась не Украине, а Соединенным Штатам и НАТО. Она поставила Запад перед дилеммой, в некотором смысле неловкой. Среди ограничений, которые уже приняли НАТО и США — отсутствие их военнослужащих на территории Украины, отсутствие бесполётной зоны и непредоставление боевой авиации. Плюс - никаких ракет большой дальности, которые могут поразить российскую территорию, - формулирует Холлоуэй и задаёт вопрос, оставляя его без ответа: - Так что же тогда могут сделать западные державы, не пересекая эту красную черту?»
Скотт Саган (Scott Sagan), профессор политологии, Стэнфордского университета, бывший специальный помощник в Объединенном Комитете начальников штабов в Пентагоне, даёт свою версию простого ответа на вопрос о применении Путиным ядерного оружия: «Он еще не принял окончательного решения, и оно зависит от обстоятельств».
«Демонстративный ядерный удар может иметь смысл, если вы пытаетесь продемонстрировать, что у вас есть возможности, в наличии которых противник не был уверен» - и тогда это может привести к прекращению войны: именно это произошло в 1945 году в Японии. В 2022 году ситуация иная: никто не сомневается в наличии у России ядерного потенциала, но если Кремль его использует, то это будет «очень глупо», считает Скотт Саган, и лишь «еще больше мобилизует международное сообщество против российского режима». Ответ последует, но в эпоху сверхточных вооружений он не обязательно должен быть ядерным. Набор ответных целей «может включать военные объекты на территории России с эскалацией прямого военного вмешательства для деэскалации видов используемого оружия».
Роуз Геттемюллер (Rose Gottemoeller), сотрудник Стэнфордского университета и бывший заместитель генерального секретаря НАТО (2016–2019) и помощник госсекретаря США по контролю над вооружениями (2009–2010), напоминает, что Кремль несколько уменьшил «бряцание ядерным оружием в последний месяц, и 9 мая во время своего выступления, посвященного Дню победы в Москве, Путин не стал, вопреки ожиданиям, заниматься ядерной риторикой. Его доклад отличался гораздо более взвешенной позицией – как и реакция на заявки Стокгольма и Хельсинки, на членство в НАТО. Мы ожидали от него гораздо более огнедышащего ответа».
Отвечая на вопрос о вероятности применения Россией ядерных средств, Роуз Геттемюллер заметила, что она «выше одного процента, но это точно не 10%».
«Альянс не видит конфронтации с Россией и делает все возможное, чтобы не допустить эскалации войны за пределы Украины, как и превращения её в ещё более смертоносную, - говорит бывший заместитель генсекретаря НАТО. - Риторика размахивания ядерной саблей опасна и крайне безответственна. Целью ядерного потенциала США и НАТО является сохранение мира, предотвращение принуждения со стороны других стран и сдерживание агрессии. НАТО продолжит предпринимать шаги для обеспечения того, чтобы наши силы ядерного сдерживания оставались безопасными, надежными и эффективными даже перед лицом угроз со стороны России. Обстоятельства, при которых НАТО может быть вынуждено применить ядерное оружие, крайне маловероятны, но любое применение ядерного оружия коренным образом изменит характер конфликта».
Геттемюллер напомнила, что еще 24 марта на специальном совещании лидеров коалиции сорока стран на военной базе Рамштайн генеральный секретарь НАТО Йенс Столтеберг сказал, что генерал Тод Уолтерс (Tod Wolters), командующий Европейским командованием сил США в Европе США и верховный главнокомандующий объединенными силами НАТО в Европе (SACEUR), сообщил об «активировании средств химической, биологической, радиологической и антиядерной защиты НАТО».
«США и союзники развертывают дополнительные средства химической, биологической и ядерной защиты, чтобы укрепить наши батальонные группы, - говорит Роуз Геттемюллер. И если ядерное табу будет нарушено Российской Федерацией, ответственность за это решение будет нести лично Путин, а история, я думаю, переложит всю моральную ответственность на плечи России».
