В декабре 2022 г. в России прогремела история Павла Николина. Его завербовали в ЧВК «Вагнер» в уфимской колонии, где – по информации издания Baza – тот отбывал срок за кражу и разбой. Был в Украине, потом сбежал с фронта, в итоге задержан в Ростовской области... после стрельбы в российских полицейских. Принял их «за украинских диверсантов», – сообщали в пресс-службе основателя «Вагнера» Евгения Пригожина.
Дело Николина – лишь предвестник большой волны преступного террора, которая захлестнет Россию, когда завербованные на зонах наёмники Вагнера будут возвращаться с войны, полагают эксперты.
«Понятно, что это люди со специфическим уголовным опытом, – говорит в интервью Русской службе «Голоса Америки» политолог Дмитрий Орешкин. – Этот опыт был закреплен в ЧВК «Вагнер», где спокойно и непринужденно выносят приговоры, казнят без каких-либо даже видимостей юридической процедуры. То есть устроено все просто, по понятиям вертикально организованной мафии».
«Они там делают ровно то, за что их посадили здесь. И уж если повезет им вернуться, продолжат это делать в России, поскольку ощутили вкус крови и безнаказанности», – пишут пользователи портала «Москва-онлайн». Есть и такой комментарий: «”Афганцев” страна с добрый десяток лет расхлёбывала, тут все будет страшнее».
«Афганцами» называли советских солдат, которые возвращались из Афганистана в 80-е годы. Там, кстати, тоже – по версии Кремля – была не война, а «присутствие ограниченного контингента советских войск», который выполнял «интернациональный долг». По факту же это была самая настоящая война, и адаптироваться после нее к мирной жизни было непросто. Те же проблемы испытывали и ветераны Чеченских войн в 90-е и начале нулевых. А ведь это не были набранные на зонах уголовники со своими представлениями о морали, как в случае с воюющими в Украине наёмниками ЧВК «Вагнер».
«Это не те люди, которые станут пекарями и учителями, – заявил «Голосу Америки» старший научный сотрудник центра «Суфан» Колин Кларк (Kolin Clark, Soufan Center). – России придётся иметь дело с уголовными элементами, которые будут добывать деньги преступным путем, и это еще сильнее дестабилизирует страну. Может, даже больше, чем в начале 90-х, когда в России было множество профессиональных киллеров, и всё это напоминало Дикий Запад».
«После Великой Отечественной войны тоже было большое количество уголовных банд, – напоминает Дмитрий Орешкин, – связанных отчасти с расползанием оружия, отчасти с посттравматическим синдромом, отчасти просто с ослаблением внутригосударственных институтов. И презрением к ним, расчете только на силу».
По таким же понятиям привыкли жить и заключенные, набранные Пригожиным. Сама вербовка в ЧВК «Вагнер» – тоже вне правового поля, поскольку в российском законодательстве статус «Вагнера» не прописан, а власти США вообще признали ЧВК транснациональной преступной организацией. Сам процесс вербовки с обещанием помилования за службу в ЧВК, по словам юристов, незаконен. Кремль, впрочем, 27 января заявлял, что указы о помиловании, как и положено по закону, подписывает президент, просто это документы с грифом секретности.
«Но дело в том, что обещает свободу в обмен на возможность “кровью искупить вину” лично Пригожин. А у него нет для этого официальных полномочий», – считает директор берлинского Центра изучения Восточной Европы Дмитрий Стратиевский.
«Пригожин даже не состоит на госслужбе, – говорит Стратиевский в интервью Русской службе «Голоса Америки». – У него нет соответствующих контрактов с государственными органами. То есть вся эта ситуация – вне правового поля. И набранные в колониях заключенные тоже привыкли существовать вне правового поля. Более того, в их среде принято презирать нормы общественной морали. Я не буду уходить в дальнюю историю, в античный период либо в Средневековье, в новой и новейшей истории ничего подобного мне неизвестно. Это беспрецедентная ситуация».
По словам экспертов, независимо от исхода войны в Украине, российскому обществу уже гарантирован внутренний криминальный террор. Но вот насколько может быть устойчива власть, своими руками создавшая для этого террора предпосылки?
«Вагнеровская группировка расколется на несколько преступных кланов, – считает Дмитрий Орешкин. – Вряд ли Пригожину позволят сохранить контроль над этой личной армией после окончания войны, потому что это серьезная сила в борьбе за власть. И, соответственно, другие силы – будь то ФСБ, армия или полиция – не будут заинтересованы в существовании этой структуры».
По мнению Дмитрия Стратиевского, после войны не исключено и общественное противодействие вооруженным вагнеровцам. «Не будем забывать, что доверие к полиции в России крайне низкое, – говорит Стратиевский. – И люди увидят, что их никто не сможет защитить от банд, состоящих из вагнеровских уголовников. Возможно, люди даже возьмут в руки оружие, чтобы самим за себя постоять. И мы получим уже многослойную и очень опасную ситуацию».
Форум