МОСКВА – Согласно опросу, проведенному проправительственной социологической службой – ВЦИОМ, большинство граждан РФ одобрило операцию российских Военно-космических сил (ВКС) в Сирии, сообщают в пятницу, 18 марта, СМИ.
В пользу этого решения высказалось 70% респондентов. Каждый пятый (20%) выступил против подобных действий, а каждый десятый (10%) не определился с ответом.
Накануне руководители оборонного ведомства США в очередной раз раскритиковали позицию президента Владимира Путина по Сирии, заявив, что военное вмешательство России в дела страны не только не обеспечило достижение поставленных целей, но, как они считают, ослабило позиции Москвы в регионе.
«Россия заявляла, что вошла в Сирию для того, чтобы бороться с ИГИЛ, но занималась там совсем другим, – сказал министр обороны США Эштон Картер. – Их военные лишь продлили гражданскую войну, поддержали и усилили Асада и, пока мы не видим, что Россия сохранила влияние для продолжения дипломатических усилий».
Подводя в четверг итоги ВКС, Путин вновь сделал акцент на том, что задачей номер «один» РФ в Сирии была именно борьба с терроризмом.
«Основная цель наших действий в Сирии – остановить глобальное, страшное зло, не дать терроризму перекинуться на Россию», – подчеркнул он.
В свою очередь, госсекретарь США Джон Керри квалифицировал зверства, творимые «Исламским государством» (Даеш), как геноцид.
«Даеш нацелен на осуществление геноцида тем, как он заявляет о себе, своей идеологией и своими действиями – тем, что они делают и во что верят», – заявил Джон Керри в четверг.
Рассуждая о сути военной миссии России в Сирии, эксперт Московского центра Карнеги Николай Кожанов в интервью Русской службе «Голоса Америки» заметил, что Москва, приступая к операции, с самого начала четко не определила свои цели и сроки вывода войск.
«Цель была размытая – борьба с терроризмом, – добавил он. – На самом деле, более конкретно поставленные задачи никогда не формулировались. Как-то, например, взять Ракку (город, объявленный столицей ИГ – В.В.), выйти к границам Сирии, что в принципе на данный момент позволяет представить любое мало-мальски значимое достижение в качестве победы».
Если посмотреть на реальные успехи Москвы в Сирии, то они выглядят весьма скромно, считает эксперт.
«С одной стороны, фактически был спасен от падения режим и исключена возможность проведения иностранной интервенции для свержения Асада, а также запущен переговорный процесс в рамках ООН, – констатировал он. – Но по большому счету никаких глобальных военных успехов за пять месяцев не достигнуто. Не был взят Алеппо, не установлен контроль границ вдоль Сирии».
По словам Николая Кожанова, попытки рапортовать в стиле того, что вот мы, войдя туда, очень быстро решим все задачи, де-факто провалились.
«А самое главное – ИГ и «Фронт ан-Нусра» остаются весьма боеспособными группировками, контролирующими значительную часть территории, – продолжил он. – Это опять-таки заставляет задуматься о том, а была ли так однозначно провозглашенная задача борьбы с терроризмом первостепенной, или мы вошли в Сирию все-таки, чтобы спасти режим».
При этом эксперт признал, что террористы из ИГ действительно потеряли часть захваченной ранее территории.
«Но большинство побед пришлось не за счет действия регулярной армии Асада, а за счет действий курдов, – утверждает он. – Все вместе это очень ярко иллюстрирует изначальные планы Москвы».
Как представляется Николаю Кожанову, фактически Россия воспользовалась удобным моментом, чтобы не втягиваться в глобальный конфликт надолго, и при этом попытаться закрепить за собой статус военного победителя.
Завсектором международных вопросов Центра арабских исследований Института востоковедения РАН профессор Ирина Звягельская считает, что борьба с терроризмом была важной целью, но не единственной.
«Если же говорить о том, чего удалось достичь, то, на мой взгляд, получилось переломить сложившийся тупиковый баланс и в кооперации с США открыть путь к политическому урегулированию. Странами вместе был внесен проект резолюции в Совет безопасности ООН относительно перемирия», – резюмировала она в комментарии «Голосу Америки».
По ее мнению, терроризм – явление, с которым только до определенного предела можно бороться с помощью военно-технических сил.
«Очевидно, что это сложный феномен и для его нейтрализации нужно использовать самые разные способы, предполагающие координацию между силовыми ведомствами, закрытие возможных каналов передвижения боевиков, поставок оружия и так далее», – обобщила востоковед.
Вместе с тем, она затруднилась сказать, как будет теперь развиваться ситуация в Сирии.
«Но давайте говорить прямо, мы ушли (оттуда) не окончательно. Военные базы там остались и если, не дай бог, придется снова нанести какой-то удар по Даеш или «Фронту ан-Нусра», то, думаю, большой технической проблемы с этим не возникнет», – подытожила Ирина Звягельская.
С ней в этом смысле согласен Николай Кожанов.
«Вывода войск как такового по большей части и не произошло, – полагает он. – Пока осуществляется политический маневр. Если посмотреть на силы, оставшиеся на базе Хмеймим, то их вполне достаточно для поддерживания режима. Произведенное сокращение контингента можно легко нарастить обратно».
Как предположил эксперт Московского центра Карнеги, скорее всего, речь идет именно о внешнеполитическом маневре, когда Москва сознательно, с определенной периодичностью меняет условия игры, заставляя оппонентов приспосабливаться к новым условиям, а не вырабатывать свою собственную политику.
