Египетское правительство опровергает информацию об ухудшении состояния здоровья президента страны Хосни Мубарака, отмечая тот факт, что он недавно принимал нескольких региональных лидеров. Однако эти краткие сообщения по телевидению не смогли заглушить слухи о том, что 82-летний президент чувствует себя хуже, чем заявляет правительство. Здоровье президента, а также ряд других событий, в том числе смерть молодого человека, якобы погибшего от рук полицейских, волнуют умы многих египтян.
На этой неделе пресс-секретарь правительства попытался сгладить эффект, произведенный статьей в газете Washington Times, утверждающей, что западным разведслужбам известно о серьезном ухудшении здоровья г-на Мубарака, последовавшего за перенесенной им ранее в этом году операцией. Согласно заявлению правительства, президент оправляется от болезни желчного пузыря, однако, Times, наряду с независимыми СМИ Египта, полагают, что он страдает от более серьезного заболевания.
«Здоровье президента стремительно ухудшается. Но все держится в строжайшем секрете, мы ничего об этом не знаем – мы, народ Египта, не знаем ничего о здоровье нашего президента», - говорит Хассан Нафаэ, профессор политологии Каирского Университета.
Неясная ситуация принимает крайние формы, поскольку неизвестно, кто станет преемником г-на Мубарака, бывшего у власти в течение почти 30 лет. Кроме того, в следующем году должны состояться президентские выборы, на которые пока никто не выставил своей кандидатуры. Отсутствие достоверной информации люди восполняют за счет процветающей кухни слухов.
Что касается тех официальных сообщений, которые все же появляются, то они не вызывают особого доверия у публики. Скептический настрой по отношению к заявлениям правительства только усилился в связи с попыткой утаить обстоятельства смерти Халеда Саида. Власти заявили, что 28-летний бизнесмен из Александрии подавился пакетом с марихуаной в ходе дежурного обыска в интернет-кафе. Свидетели же утверждают, что Саида избили до смерти полицейские в штатском, причем, в пользу этой версии свидетельствуют фотоснимки тела Халеда Саида. Лишь спустя несколько недель, под давлением возмущенной общественности и разгневанных правозащитных организаций, правительство отказалось от первоначальной версии и объявило, что полицейские предстанут перед судом.
Политический активист Ахмед Салах подчеркивает, что случай Саида – не единственный в своем роде.
«Заходя в полицейский участок, всегда можно увидеть полицейского, который кого-то избивает. – уверяет г-н Салах. - Случай Халеда Саида отличается только тем, что здесь избиения были особо жестокими и привели к смерти, и это происходило прилюдно, а не как обычно - в закрытой комнате, за запертыми дверьми, где даже другие заключенные ничего не видят».
Египтян давно беспокоило, что полицейские часто не знают границ своей власти. Однако, по словам Салаха, история Саида служит им напоминанием о капризах их собственной судьбы, в то время, как здоровье г-на Мубарака оставляет неясной судьбу египетского правительства.
«Это смешанное состояние страха и отчаяния проходит две стадии. Сначала это полная капитуляция, поскольку надежды не остается: «Я ничего не могу поделать». А потом может произойти то, чего мы все боимся, – взрыв, когда уже больше нечего терять, и все будто сходят с ума. И то, что мы видим сейчас – это здоровая вентиляция, попытки активистов выветрить боль из душ людей, направить их гнев и страх в правильное русло», – говорит Ахмед Салах.
То, что Салах называет вентиляцией, проявляется в демонстрациях, вызываемых низкими зарплатами и безработицей. Однако эти акции, как и те, что стали ответом на смерть Саида и недавнее продление чрезвычайного законодательства, были не слишком масштабными – большинство из них насчитывали несколько сотен людей.
«История Египта – это история центрального правительства и сильных институтов, которые не оставляют возможности для массовых выступлений, революций, демонстраций, которые мы видим в других странах – в Восточной Европе или где-то еще. Так что, скорее всего, смена власти принесет нам тот же режим, скрывающийся за новыми лицами, а военные и разведслужбы продолжат оказывать давление на людей», - считает Саид Садек, профессор социологии Американского университета в Каире.
Правительство г-на Мубарака сделало шаг к более демократическому строю в ходе прошлых выборов, в 2005 году. Однако, по словам обозревателей, введение многопартийных выборов не оправдало ожиданий и не принесло заметных перемен в последующие годы. Одна из сильнейших оппозиционных организаций, умеренная партия «Мусульманское братство», была оттеснена на обочину политической жизни. Наиболее вероятным кандидатом на пост президента сейчас представляется Гамаль Мубарак, сын нынешнего лидера, однако ожидается, что мощные закулисные силы, в том числе, начальник военной разведки Омар Сулейман, также будут играть не последнюю роль.
«Я думаю, в Египте образуется несколько эпицентров власти. Гамаль Мубарак будет играть ключевую роль, но по одну сторону от него будет стоять Омар Сулейман, по другую – Сафват аль-Шериф. Военные все держат под контролем. Однако трудно сказать, происходит ли это в связи с политическими взглядами, или политическим равновесием», - говорит профессор Хассан Нафаэ.
Олицетворяющий альтернативную линию политического развития, бывший глава МАГАТЭ Мохаммад аль-Барадеи в начале этого года обнадежил египетское общество, выразив желание баллотироваться на пост президента. Однако его продолжительные поездки в Европу и условия, которые он выдвинул, несколько охладили всеобщий энтузиазм. Тем не менее, Саид Садек считает, что сбрасывать со счетов аль-Барадеи слишком рано, поскольку в случае, если он получит поддержку сил безопасности, он вполне может победить на выборах.
«Но настоящая власть останется в руках военных и полицейских учреждений. Нельзя забывать, что Ближний Восток – очень нестабильный регион, и правящая элита в Египте всегда стремилась заручиться поддержкой влиятельного офицера армии или полиции, который бы смог справиться со страной в этих непростых условиях», - говорит г-н Садек.
Именно по этому Саид Садек, как и многие другие аналитики, считает, что переход к гражданской власти в скором времени осуществить невозможно.
