В условиях, когда теракты происходят все чаще – от взрыва в московском метро до недавней попытки в Нью-Йорке, – американские и российские студенты встретились на видеодебатах, чтобы обсудить, является ли смертная казнь эффективным средством сдерживания насильственных преступлений и гарантированы ли суды от ошибок при вынесении смертных приговоров.
В ходе дебатов российские студенты задавали вопросы об американской судебной системе, допускающей смертную казнь в одном штате за преступление, которое наказывается пожизненным заключением в другом. Американские студенты интересовались, отражает ли действующий в России мораторий на смертную казнь мнение общественности или стремление привести законодательство к европейским нормам.
Участники дебатов, в целом, согласились, что смертная казнь не является эффективным средством сдерживания преступности. И хотя большинство выступало против смертной казни, они признавали, что население в массе смотрит на эту проблему по-другому.
Согласно недавнему опросу, 63% россиян выступают за возобновление исполнения смертных приговоров, сказала Анастасия Шейко, одна из пяти студентов юридического факультета СПбГУ, участвовавших в дискуссии: «Мы не говорим о полном запрете смертной казни в Москве, особенно в свете того, что произошло в московском метро. Законодатели опасаются неправильных шагов». Аналогично, американские студенты отметили, что большинство американцев поддерживает смертную казнь.
Но в России действует мораторий на смертную казнь, а в США она запрещена в одних штатах, но практикуется в других. Как пояснила Шейко, российский мораторий возник из принятого 20 лет назад решения Конституционного суда о том, что если за данное преступление уголовный кодекс допускает смертную казнь, то дело должно рассматриваться судом присяжных. В Чечне таких судов не было, и поскольку не было единообразия, то не могло быть и смертной казни.
В январе 2010 года в Чечне был введен институт присяжных заседателей, поэтому внутренних причин для моратория, казалось бы, не осталось, Но Конституционный суд продлил его, поскольку Россия вступила в Совет Европы, поддерживающий запрет на смертную казнь.
Российские студенты интересовались, как принципы недискриминации и недопущения предвзятости согласуются с практикой в США, где в разных штатах устанавливается различное наказание за одно и то же преступление.
Джордж Кахлик, аспирант факультета международных отношений Университета Джонса Хопкинса, пояснил, что согласно американской конституции вынесение судебных решений относится к полномочиям отдельных штатов – кроме федеральных преступлений. «Иностранцу, изучающему судебную систему в Техасе и штате Нью-Йорк, может показаться, что это две разные страны», – отметил Кахлик.
Такая система имеет свои плюсы и минусы, – продолжал он. Поскольку отдельные регионы гордятся своими особенностями, идея, что какой-то центральный орган будет принимать решение по местным вопросам региона, находящегося за тысячи километров, кажется им оскорбительной. Однако Кахлик признал, что в такой системе сложно добиться единых стандартов.
Анастасия Шейко заявила, что она против смертной казни, но при этом согласилась, что такое суровое наказание может быть мощным сдерживающим фактором: «Труп не может причинить вред». Однако Сергей Басюк, изучающий право в Университете Джорджа Вашингтона в столице США, возразил, что человек в тюрьме тоже не может принести вред. Вопрос в том, способна ли смертная казнь воспрепятствовать убийствам.
Российская студентка Анися Дементьева напомнила, что в России убийца может быть амнистирован, проведя 25 лет в тюрьме, и что без смертной казни для убийц не будет эффективных препятствий.
«Ряд исследований показал, что смертная казнь не является реальным сдерживающим средством, – утверждал студент юридического факультета Университета Нотр-Дейм Уильям Хочул. – По-моему, для общества она служит высшим проявлением беспомощности. Некоторые полагают, что смерть – единственная гарантия, что человек больше не нанесет вреда обществу».
«Большинство людей, готовых совершить преступление, за которое полагается смертная казнь, не в своем уме, так что никакого эффекта сдерживания здесь нет, – добавил Кахлик. – Для большинства рационально мыслящих людей смертная казнь и тюремное заключение неприемлемы. Проблема в том, что в большинстве своем насильственные преступники не способны мыслить рационально».
Обсуждая вопрос о том, является ли смертная казнь нормальным наказанием, российские студенты привели пример Андрея Чикатило, которого в 1992 году обвинили в убийстве 52 детей и девушек, и Александра Пичушкина, убившего более 60 человек ради того чтобы поставить отметки на всех 64 клетках шахматной доски. За преступления, совершенные Чикатило, были казнены несколько невинных людей. Пичушкин находится в тюрьме, пишет книги и, по словам Дементьевой, не проявляет никаких признаков раскаяния. Она сомневается, что для таких преступников тюремное заключение справедливей смертного приговора.
Кахлик согласился, что случаи массовых убийств – чудовищны, но усомнился, что система, которая подвергает невинных людей риску смертной казни, лучше чем та, при которой преступник сидит в тюрьме и пишет книги. Он отметил, что когда судьи избираются, а не назначаются, как происходит в его родном Техасе, проблема смертной казни может быть весьма политизированной. Поскольку общественность требует воздаяния за преступления, судьи, по-видимому, склонны чаще выносить максимально суровые приговоры.
Клэр Дьюген, также из Университета Джорджа Вашингтона, привела результаты исследования, согласно которому от 5 до 10 процентов заключенных, находящихся в американских тюрьмах, вероятно, невиновны. Она упомянула о «Проекте Невиновность» – американской некоммерческой организации, которая обнаружила, что около 80% из 250 с лишним человек, которых ей удалось освободить, были осуждены из-за проблем на ранней стадии расследования – неправильного установления личности, некачественной работы полиции и т.д.
«Проект Невиновность», оказывающей услуги бесплатно, содержит штат адвокатов, которые пытаются установить причастность осужденного с помощью анализа ДНК. Среди тех, кто был оправдан с помощью этой методики, оказались 17 человек, ожидавших исполнения смертного приговора; в среднем, они провели в тюрьме по 13 лет. В 25% этих случаев имели место ложные признания, сделанные под давлением, полученные насильственным путем, в состоянии интоксикации или вследствие сниженных умственных способностей, а также из-за страха перед более суровым наказанием, утверждают работники «Проекта Невиновность».
«Когда смертный приговор приводят в исполнение, – сказал российский студент Артем Горшков, – нет никакого триумфа правосудия. Для убийцы жизнь в тюрьме – это жизнь в камере-одиночке, без доступа свежего воздуха, с туалетом прямо в камере, поэтому приговорить преступника к жизни в таких условиях более справедливо, чем наказать его смертью».
