Алексей Венедиктов: у Америки нам нужно перенять систему воспитания детей

В первый раз я попал в Америку из Канады.

В Бостон билетов не было, поэтому я полетел в Монреаль, а потом на машине моей сестры мы уже поехали в Бостон.

Когда мы проехали границу, я был совершенно потрясен первой же винной лавкой, которую я обнаружил. Потому что такого разнообразия и количества водки я в жизни не видел. Я привык к советскому образу жизни – водка, она водка. И стоит 3.62 или 4.12. А тут такое разнообразие в дорожном магазинчике – или это вообще была автозаправка?

«Сколько же вы пьете?» – спросил я. Мне было очень смешно. Но самое смешное было в том, что владелец этой лавки был русскоязычным с Украины, и мы с ним ударились в обсуждение сортов водки и как надо пить.

А поскольку я был не за рулем, мы стали все стоящее дегустировать.

Поэтому в Бостон я не столько приехал, сколько меня привезли. Это было мое важное открытие Америки году в 92-93-ем, когда полки магазинов у нас были вообще пустыми. Новое было в понимании того, что может быть жизнь, в которой есть огромный выбор, пусть даже такого традиционного напитка, как водка.

То есть передо мной была другая жизнь, в которой была составляющая под названием «выбор».

Замечу, что жить в таком обществе совсем не просто.

Нужно все время выбирать, и это не простая работа. Нужно выбирать между сортами колбасы, между сортами водки, хлеба, видами транспорта, чтобы поехать, и тем, что посмотреть.

А ведь джинсы – это джинсы. Как может быть столько джинсов? Выбор очень затрудняет жизнь.

Я, конечно же, читал про одноэтажную Америку – для меня это была
высокохудожественная литература. Я читал и про город желтого дьявола у Горького. Поэтому я хотел попасть в Нью-Йорк.

И когда я попал в Нью-Йорк на Тайм-сквер, то понял, что такого другого местопребывания на земле нет. То есть теперь и в Москве такое есть, но тогда не было.

Это такое место, которое кипит, через которое проходит поток людей, которые растекаются по магазинам, театрам, в метро. Меня это очень впечатлило.

А главным, наверное, удивлением было то, что самые большие очереди, которые я увидел, это были очереди на бродвейские мюзиклы – то есть это были очереди в театр. Как такое может быть? Это же общество жирных капиталистов в цилиндрах?!

Конечно, я упрощаю, но очереди в театр – это был для меня удар!

А еще впечатлили очереди в музеи и художественные галереи, по которым я ходил. Это значительно перевернуло мое представление о «среднем американце». Конечно, средний техасский фермер вряд ли окажется в очереди в музей в Нью-Йорке, но таких людей достаточно.

На небоскребы я практически не смотрел – у кого-то десять этажей, у кого-то сорок. Мне было неуютно на Уолл-стрит – не люблю гулять по ущельям, хотя клаустрофобии нет. Солнце вроде бы есть, но рукой не достанешь.

К сожалению, поскольку я не англоязычный, то общался я с теми, кто говорил по-русски, поэтому ясного понимания американцев как сложившейся нации у меня нет. Тем не менее, я понимаю, что внутри Америки существует несколько культур.

Бесконечные разговоры о том, что Америка – страна для копирования, для меня бессмысленны.

Всегда нужно у кого-то что-то перенимать. Можно у Австралии, можно у Люксембурга.

Если говорить о США и о том, что можно перенять оттуда, то, думаю, нам нужно приступать к революции в семейных отношениях – мы наших детей слишком балуем, а потом они, попадая в другой мир, начинают ломаться.

Я считаю, что отношения в американской семье, где больше свободы, но и больше правил – это правильно. Но важен нюанс – это правила гласные, они объявлены.

И прежде всего, это объявленные правила толерантности – в американской школе вместе за партами сидят разные дети – черные, желтые, белые – да кого там только нет! И родители, и государство учат детей толерантности, понимая, что все, что будет дальше – учеба, работа, жизнь – все будет именно в такой среде, в таком расовом обществе.

Правила – это вообще тонкая штука.

Я там много раз был на разных званых обедах, и никогда не замечал, чтобы хозяйка бегала между гостями и умоляла что-то попробовать. И оказывается, это имеет мультикультурные корни – гостю, может, просто нельзя это есть, так что навязывать свинину мусульманину или еврею хозяйка не будет. А поскольку никто о внутреннем мире гостя не спрашивает, то достигнут простой консенсус – все лежит на столе, и каждый берет что хочет.

Вообще-то вот этот феномен мультирасовости показателен тем, что, видимо, мир движется именно к такой модели, ибо границы все более исчезают, а за каждым народом своя история и своя правда. Исходя из этого, мы должны воспитывать наших детей в этом ощущении мира, и эти качества американского воспитания детей мы должны просто копировать. К сожалению, мы этого не делаем.

Что касается бесконечного неприятия Америки, то оно, во-первых, происходит от зависти к их уровню жизни. Я тоже завидую каким-то возможностям простого американца. А во-вторых – это пропаганда.

Но будет сверху дана команда любить Америку – будем любить взасос, так что и не отлепишь. К сожалению, это фактор нашей современной российской политической жизни.

Другие статьи читайте в нашей рубрике Матвей Ганапольский: «Открывая Америку»