Тунис, Египет, Алжир, Бахрейн, Йемен, Ливия, Сирия, Кот Д’Ивуар… Один взрыв народного возмущения следует за другим. Чем его объяснить? Стихийным порывом к демократии? Происками мировой закулисы? Глобальной твиттеризацией в действии? Мнения расходятся. И немудрено: обманчивое спокойствие взорвалось неожиданно, хотя причины для этого наличествовали, казалось бы, на протяжении нескольких десятилетий. Это и побудило нас вновь вернуться к старому вопросу – о причинах нестабильности того, что еще сравнительно недавно принято было именовать «третьим миром». Начав с эпицентра разворачивающихся событий – с Ливии, где бои между противниками Каддафи и его приверженцами идут, по словам профессора московского Института востоковедения Владимира Исаева, с переменным успехом.
Перемены на ливийском фронте
«Дальнейшая роль вооруженных сил США будет ограниченной, и мы не станем направлять в Ливию сухопутные силы, а сосредоточимся на помощи союзникам и передаче всей ответственности партнерам», – заявил 28 марта президент Обама. Пояснив: «Уровень риска и стоимость операций для наших военных и для американских налогоплательщиков существенно понизятся».
Что же происходит тем временем «on the ground»? «Повстанцы наступают на джипах, – рассказывает Владимир Исаев, – но как только в них начинают стрелять – разворачиваются и уезжают. А силы международной коалиции палят по технике Каддафи. Эффективность, правда, невысокая: или разведка плохо работает, или приборы… Есть, впрочем, и третий вариант: Каддафи очень хорошо припрятал свою бронетехнику». «Обратите внимание, – продолжает московский политолог, – когда наступают повстанцы, они (если предварительно там все отутюжили бомбежками) совершенно спокойно входят в город. Там – полный восторг. А потом, как только самолеты исчезают, выдвигаются два-три танка, открывают огонь, и повстанцы садятся в свои джипы, стреляют в воздух и уезжают в обратном направлении. А местное население с тем же восторгом приветствует войска Каддафи. Сколько раз несчастный город Адждабия переходил из рук в руки? Что бы ни говорили о переходе отдельных военных, включая генералов и полковников, на сторону оппозиции, эти повстанцы – не воины. Основная масса войск пока сохраняет верность правящему режиму. Давайте говорить честно: без наземной поддержки это будет продолжаться очень и очень долго…»
Исламисты и примкнувшие
«Существует опасность, что ливийский конфликт затянется, – сказал в интервью Русской службе «Голоса Америки» экс-представитель США в ООН Джон Болтон. – Что… возможно, создаст там базу для Аль-Кайды и других международных террористов».
«Начиная примерно с восьмидесятых годов, – считает ведущий научный сотрудник Центра арабских и исламских исследований Института востоковедения РАН, бывший российский посол в Ливии Алексей Подцероб, – на первый план вышла именно исламистская оппозиция. Другой организованной оппозиции в Ливии просто нет».
«Есть две группировки, выступающие против режима Каддафи, – продолжает Подцероб. – Первая – Фронт национального спасения Ливии, базирующийся в Лондоне и объединяющий различные оппозиционные силы. Цель его можно определить так: «Свергнуть Каддафи, а дальше будем разбираться». В восьмидесятые годы именно эта организация заслала в Триполи группу боевиков с задачей уничтожить Каддафи. Однако группа была выявлена и – поскольку боевики отказались сдаться – уничтожена силами безопасности».
«Вторая оппозиционная организация, – рассказывает Алексей Подцероб, – это Ливийская исламская боевая группа. Она-то как раз и пользуется определенной поддержкой в Киренаике. Выступает эта группировка с чисто фундаменталистских позиций, считая Каддафи еретиком, нарушившим законы ислама. И стремится к построению в Ливии исламского государства: исламский политический строй, исламская экономика, ислам, определяющий все нормы социальной и личной жизни… И, судя по тому, что в последнее время более активной была Ливийская исламская боевая группа, потенциал у нее больше…»
Правда, исламистами и сепаратистами дело не исчерпывается. «Есть там и бывшие члены высшего руководства Джамахирии – так называемого Высшего народного комитета, – продолжает Подцероб. – Фактически это ранг министров – министра информации, министра юстиции… Что же они представляют собой с точки зрения убеждений? В течение десятилетий они проводили линию лидера ливийской революции, а сейчас сделали ставку на захват власти. В самой богатой стране на африканском континенте это могло показаться заманчивым…»
Что заставило высших сановников режима объединить усилия с его давними ненавистниками? «Конечно, не случайно, что выступления начались с Киренаики, – констатирует Алексей Подцероб. – Им всегда были свойственны регионалистские, даже сепаратистские настроения. Был и демонстрационный эффект от того, что произошло в Тунисе или Египте. Но главное – в Ливии, как и повсюду на Ближнем Востоке, – появилось новое поколение: поколение очень информированных людей. Знающих об окружающем мире из ТВ, радио, в какой-то степени из Интернета. И эти люди хотят сами вершить судьбу своей страны, а не полагаться на отца нации».
«Появилось, – продолжает бывший дипломат, – новое поколение предпринимателей, недовольных тем, что в экономике господствуют семейные кланы, и связанной с этим коррупцией. Им – как и новому среднему классу – необходима экономическая конкуренция. А также конкуренция политическая, т.е. демократизация».
Периферия поднимается с колен
И все же: откуда эта угрожающая синхронность? «Когда-то, – рассказывает этнограф и философ Юрий Семенов, – бразильский экономист Рауль Пребиш сделал открытие, что капиталистический мир делится на две части: первая часть – это развитые страны Запада, а другая – все прочие страны (в те времена – за исключением стран соцлагеря). По его мнению, вот этот самый второй мир (который он, в духе времени, именовал третьим), находится в экономической и политической зависимости от Запада. И именно в силу этой зависимости там возник совершенно другой капитализм, нежели на Западе, – так называемый периферийный капитализм».
И то, что принято считать особенностями третьего мира, – поляризацию общества (три-четыре процента богатых и более восьмидесяти – бедняков), отсутствие свободного рынка и засилье олигархических кланов, – суть не что иное, как неизбежные черты периферийного капитализма, продолжает Семенов. «И это, – подчеркивает он, – не просто спор о терминах. Дело в том, что периферийный капитализм – не просто дикий или отсталый. Это не стадия в развитии капитализма. Это тупиковый путь развития. Точнее, к развитию-то он как раз неспособен. Преобразовать его или превратить в классический, западный капитализм, невозможно».
Вот в периферийных странах и вспыхивают время от времени революции – вдохновляемые самыми разными идеологиями. «Первая волна, – констатирует Семенов, – поднялась в начале двадцатого века: в России, Китае, Османской империи, Мексике. Кстати, русская революция семнадцатого года – одна из таких «периферийных» революций. Следующая волна – послевоенная, прокатившаяся, в частности, по странам Азии. А сегодня началась уже третья – и ливийская ситуация, при всем ее своеобразии, по-видимому, – частный случай …»
Чего же следует ожидать? «Априори могу сказать, что демократии западного типа в Ливии не получится, – убежден Владимир Исаев. – Обратите внимание: освободившись от колониального гнета, многие страны Латинской Америки стали переписывать конституцию с США – брали пример. А во что это вылилось? Какие мутации там произошли – в виде различного рода диктаторских режимов? Многие африканские конституции практически на сто процентов списаны с французской. И что же? Кругом царьки и пожизненные президенты – под разными предлогами. Почему Ливия должна быть исключением?»
Стало быть, традиционалистский путь – наиболее вероятный?
«У мусульман есть такое понятие – «умма», – продолжает Исаев. – На русский язык оно часто переводится, как община. Но это не совсем точно: дело в том, что в этой «умме» каждый мусульманин рассматривает себя как брата другого мусульманина. Кроме того, в Коране сказано: если мусульманин убьет другого мусульманина, даже защищаясь, то он никогда не попадет в рай. Об этом необходимо помнить и в связи с возможными последствиями ливийского кризиса.
Многие объявили Каддафи политическим трупом. Даже в Кремле об этом говорили. Но чем дольше все это будет продолжаться, тем больше будет политических трупов и среди инсургентов. Потому что в глазах арабской улицы это будут предатели, которые свергли режим – неважно какой. Но – свергли с помощью иностранных вооруженных сил. И политическое будущее для них возможно лишь в том случае, если в Ливии будут находиться иностранные войска.
А ведь рядом очень неспокойный район: я имею в виду прежде всего Нигерию – самую многонаселенную мусульманскую страну в Африке. Ситуация очень нестабильна: здесь все время происходят захваты заложников, подрывы нефтепроводов, нефтевышек и т.д. различными повстанцами непонятной направленности. И если что-то начнется там, то мировой экономике мало не покажется. Кроме того, судя по некоторым сообщениям, за ливийскими событиями внимательно наблюдают в другой крупной мусульманской стране – в Индонезии. Напомню, что это тоже нефте- и газодобывающая страна. Страна многонациональная, а проблемы там – примерно те же, что в Тунисе, Египте или Ливии…»
О происходящем на Ближнем Востоке читайте в спецрепортаже «Ближний Восток: стремление к демократии»
