Православная религия на службе войны

«Собор необходим, чтобы ответить на важнейшие вопросы сегодняшнего дня – они же и вечные вопросы развития России: "Кто мы?", "За что воюем?" и "Какими станем после Победы?" – это слова российского миллиардера Константина Малофеева. Он – заместитель главы Всемирного русского народного собора (ВРНС), владелец националистического телеканала «Царьград» и за свою деятельность находится под санкциями с 2014 года.

27 – 28 ноября 2023 года ВРНС праздновал в московском храме Христа Спасителя своё 30-летие. В 1993 году, когда после краткого периода демократического настроя в российском обществе стал вновь чувствоваться имперский поворот и ностальгия по утраченной советской империи, эта организация была предусмотрительно создана при активном участии Кирилла – ныне патриарха Московского и всея Руси, а тогда – митрополита, председателя отдела внешних церковных сношений, ответственного за зарубежные связи в Русской православной церкви (РПЦ). Новая организация должны была объединить националистически настроенные круги православных фундаменталистов внутри страны и за рубежом, создав сеть «агентуры духовного влияния».

Впрочем, первым на юбилейном заседании собора выступил не патриарх Кирилл, а Владимир Путин. Как бывший сотрудник спецслужб он давно понял гигантский потенциал влияния организации типа ВРНС – ещё 2001 году, когда выступил там впервые. На этот раз для безопасности выступление транслировалось дистанционно. Официальные российские медиа – «Газета.Ру», «Ведомости» и другие – щедро цитируют его выступление: «По словам главы государства, "русский мир" вновь преградил путь тем, кто претендует на мировое господство и свою исключительность. Именно Россия находится сейчас в авангарде формирования более справедливого мироустройства, без суверенной, сильной России никакой прочный, стабильный миропорядок невозможен… Мы сражаемся сейчас за свободу не только России, но и всего мира».

«Путин начал выступление с того, что поблагодарил ВРНС за поддержку и укрепление государственности. Президент также высоко оценил вклад РПЦ в поддержку специальной военной операции», – откровенно пишут российские источники.
Прямо или косвенно, выступления на соборе действительно были посвящены лишь одной теме: духовному обоснованию агрессивной войны, доказательству идеи религиозной и народной исключительности российской империи и её экспансии: «По словам Путина, без русских как этноса не может быть русского мира и самой России. Но в этом утверждении нет претензии на исключительность – это просто факт».

Всячески культивируется ностальгия не только по империи Российской, но и по империи советской – СССР: «Даже родившиеся в XXI веке до сих пор расплачиваются "за допущенные тогда просчеты, за потакание сепаратистским иллюзиям и амбициям, за слабость центральной власти, за политику искусственного, насильственного разделения большой русской нации, триединого народа – русских, белорусов и украинцев". Этих ошибок повторять нельзя». Таким образом, ещё и ещё раз утверждается тезис, что украинцы и белорусы не являются самостоятельными народами, а лишь частью некоего общего российского народа: прямой путь к политике геноцида на оккупированных территориях.

Не обошлось и без стандартных «пугалок» – мифах и бездуховном Западе: «По словам Путина, на Западе практикуют не только политику культуры отмены, но и фактически отмену гуманитарного образования. В результате примитивными становятся и культура, и образование… "Многие классические предметы просто выбрасывают из западных учебных программ, заменяются какими-то гендерными и тому подобными науками, лженауками. А нам, напротив, нужен настоящий прорыв в культурной жизни"… Мы открыто говорим, что диктатура одного гегемона,… просто опасна для окружающих».

На следующий день после выступлений Кирилла и Путина на ВРНС в вашингтонском Центре религии, мира и международных отношений Беркли при Джорджтаунском университете (Berkeley Center for Religion, Peace & World Affairs at Georgetown University) состоялась презентация доклада: «Дипломатия, геополитика и мировое ортодоксальное христианство» (Diplomacy, Geopolitics, and Global Orthodox Christianity). Автор доклада Элизабет Продрому (Elizabeth Prodromou) – приглашенный профессор программы международных исследований Бостонского колледжа, старший научный сотрудник Евразийского центра Атлантического совета (visiting professor in the International Studies Program at Boston College, non-resident senior fellow at the Atlantic Council’s Eurasia Center).

«Мы видим сегодня, как Московский патриархат пытается развить совершенно новую и, по мнению большинства, – нетрадиционную идею православной священной войны», – говорит Элизабет Продрому и уточняет: традиционное, греческое православие «отвергает концепции священной войны и справедливой войны». Однако РПЦ «перестраивает сейчас весь подход к войне и миру. И, в частности, обосновывает идею борьбы за мировое доминирование».

«Историческое значение и присутствие православных церквей в местах ключевого соперничества между НАТО и Россией, а также в соперничестве великих держав XXI века – поднимает важные вопросы о роли и влиянии православных церквей в современной геополитике, – пишет эксперт. – Кремль поддержал вызовы Московского патриархата в адрес Константинопольского Вселенского патриархата, мирового лидера единой православной церкви, который поддерживает всеобщие права человека и верховенство закона. Эти вызовы спровоцировали интенсивные церковные конфликты внутри православия из-за институциональных, нормативных и материальных ресурсов».

Здесь Элизабет Продрому переходит к теме конфликта православных церквей в мире и особенно – в Украине. В отличие от Католической церкви с единым главой, православное меньшинство в христианстве, к которому по разным методикам подсчёта относится лишь 250 – 300 миллионов человек, организовано в виде поместных (или местных – то есть территориальных) церквей. Они возникли в районах традиционного компактного проживания православных, объясняет эксперт. Эти церкви перечислены в официальном «диптихе» (списке).
«Православная церковь функционирует в соответствии с принципом первенства чести для Вселенского патриарха. Этот примат чести, в противоположность верховенству власти, наделяет Фанар [район в Стамбуле, где находится резиденция Вселенского патриарха – авт.] особыми прерогативами, наиболее значительными из которых являются полномочия созывать вселенские соборы, предоставлять автокефальный [независимый] статус новым православным церквям и выступать посредником в разрешении споров между другими церквями», – пишет Элизабет Продрому.

Исторически вслед за обретением государственной независимости та или иная страна обретала и своего собственного патриарха или митрополита, получала церковную независимость: автокефалию или автономию. Часто в этот процесс вмешивались в своих интересах политики: так, семинарист-недоучка и советский диктатор Иосиф Сталин распорядился воссоздать Московский патриархат (1943), Грузинский патриархат и автономные церкви на подконтрольных территориях: например, в Чехословакии и Польше.

В тех странах, где число православных невелико, приходы должны, в соответствии с православной традицией, относится к Константинопольскому патриархату, как самому старшему. Его поэтому называют также Вселенским. Он же принимает решение о создании новых самостоятельных церквей. Эти два права в послевоенное время постоянно ставились под сомнение руководством РПЦ – во двум причинам. Во-первых, в силу амбиций самой численно крупной (хотя лишь пятой по старшинству в историческом "диптихе") церкви, а во-вторых, из-за пожеланий советского, а затем российского государства, которое видело в приходах РПЦ за рубежом замечательную агентурную сеть агентов влияния.

В 1970 году РПЦ предоставила автономию Американской православной церкви, с этим до сих пор не до конца согласен Вселенский патриархат, хотя московские планы утилитарного использования этого шага давно зашли в тупик. Но куда более болезненным стало предоставление в январе 2019 года Вселенским патриархом Варфоломеем независимости Украинской православной церкви. Это шло в разрез политике Москвы на возрождение советской империи и духовное подчинение Украины. РПЦ разорвала общение со Вселенским патриархатом, поставив другие православные церкви в сложное положение выбора. Фактически, разрывом евхаристического общения (аналог светского разрыва дипотношений и прекращения всех взаимных контактов и визитов) РПЦ внесла раскол в мировое православие. Впрочем, её позицию поддержали лишь сербская, польская, болгарская церкви, да Антиохийский патриархат, находящийся на территории Сирии.

«Ключевой проблемой мирового православия сегодня являются систематические усилия Москвы вытеснить Константинополь, Вселенский патриархат, лишив его качества глобального центра мирового православия, – считает Элизабет Продрому. – Православные церкви по всему миру чувствуют, что они должны выбрать ту или иную сторону. Во многих смыслах это связало им руки с точки зрения их способности сотрудничать на местном и транснациональном уровнях по важнейшим политическим вопросам, которые касаются не только их собственной жизни, но и более широких политических моментов».

Среди многочисленных ответных шагов, предпринятых РПЦ после утраты церковного контроля над православной Украиной, стало решение в декабре 2021 года открыть «экзархат» (территориальную структуру) в Африке. РПЦ стала активно «переманивать» разрозненные православные общины в африканских странах, ставя их на своё финансирование. Это вполне совпадало с географией деятельности и российского МИДа, и наёмников Вагнера. Элизабет Продрому видит в этом «религиозный эквивалент и дополнение к борьбе великих держав за Африку в XXI веке».

«Поляризация между Москвой и Константинополем усложнила все точки пересечения между православными церквями и геополитикой. Влияние православного христианства в Европе и других регионах всегда было важным фактором в политических расчетах великих держав, в стратегических шагах в нынешнюю многополярную эпоху», – резюмирует Элизабет Продрому.

В чём же истоки такого подхода РПЦ к церковной жизни, истоки её абсолютно прогосударственной и, следовательно, военизированной политики? Эксперт видит предпосылки в истории: «Если мы посмотрим на последнее тысячелетие существования ортодоксальных организационных структур, то бросается в глаза одна определяющая геополитическая реальность. Я имею в виду реальность несвободы. Православные страны и православные церкви были подчинены или Османской, татаро-монгольской империям, или авторитарным и гибридным режимам на Ближнем Востоке и в Африке, или антирелигиозному большевистскому режиму советского блока и гибридным режимам в посткоммунистических государствах... Это помогает понять восприятие, которое сложилось у большинства православных церквей, которые долгое время были сосредоточены и продолжают концентрироваться на простом приоритете выживания в очень, очень сложных условиях давления режима». Так деликатно объясняет Элизабет Продрому традиционное для РПЦ восхваление Сталина, других советских лидеров и теперь – Путина.

Поэтому «интерпретация патриархом Кириллом решения об автокефалии Украинской православной церкви определяется кремлевским видением геополитической стратегии Вашингтона и Брюсселя по инструментализации православного христианства с целью ослабления позиций России в мировом порядке», – резюмирует эксперт.

Не раз в российской истории традиция сознательного следования государственной политике так или иначе кодифицировалось. И самым ярким примером, по мнению Элизабет Продрому, является средневековая концепция: «Москва – третий Рим».
Она утверждает глобальное и – что важно – вечное доминирование российского религиозного государства в мире. Концепция была сформулирована в 1523 году малоизвестным монахом Филофеем из псковского Спасо-Елеазарова монастыря в письмах великому князю Василию III и его дьяку (сотруднику администрации – по-современному) Михаилу Мунехину. Рим некогда был столицей мирового христианства, но затем отпал (стал западным, католическим; 1054). Роль духовного лидера мира перешла к Константинополю, однако и он духовно пал: но не в результате завоевания мусульманами с Востока, а в результате Флорентийской унии (1439) с Западом. Москва осталась последним оплотом ортодоксальных традиций, при этом «четвёртому [Риму] – не бывать».

«Предшественники Путина и Кирилла опирались на концепцию "Третьего Рима". Эта мессианская концепция называет Москву наследницей христианских мантий Рима и Константинополя и современной защитницей подлинного христианства от западного секуляризма, – комментирует Элизабет Продрому. – Русский мир, как цивилизационная транснациональная конструкция становится набором религиозных и политических инструментов для реализации внешней политики Кремля по разделу сфер влияния на пути к мировому лидерству», – заключает эксперт.