Россия и Африка: перспективы бесперспективности

«Голос Америки»: Какие у России интересы в Африке?

Сергей Суханкин: Интересы России в Африке не так многогранны, как некоторые считают. Россия действует в Африке больше как спойлер, нежели как страна, которая предлагает какую-то реальную повестку.

Интересы России в Африке с одной стороны – это интересы Кремля, официальной России, а также, скажем так, неофициальные интересы, которые продвигают группа «Вагнер» и другие наёмники.

Кремль заинтересован в том, чтобы попытаться сломать международную изоляцию, которая наступила после начала российской агрессии против Украины в 2022 году, на платформах разных международных объединений, таких как ООН, G20, БРИКС и других.

Это официальный интерес России в Африке. А неофициальные интересы России или, скорее, российских элит и людей, которые близки к российским элитам, состоят в том, чтобы получать доходы от всевозможных нелегальных операций, включая торговлю золотом, бриллиантами, древесиной. Здесь, конечно, главное действующее лицо – Евгений Пригожин и его группа «Вагнер».

Г.А.: В каких африканских странах влияние и присутствие России наиболее заметно?

Сергей Суханкин: Если говорить о присутствии России в Африке, то после развала Советского Союза оно сократилось во много раз.

Уже в 1980-е годы, когда присутствие СССР там начало ослабевать, освобождающиеся экономические ниши в Африке начал занимать Китай. После 1991 года влияние и присутствие России в Африке, уменьшилось кратно. В данный момент, Россия в основном присутствует в Центральноафриканской Республике (ЦАР).

Россия старается работать со странами, которые являются международными изгоями и находятся в международной изоляции.

Она пыталась работать с Мозамбиком, Нигерией, ЮАР – но там ее возможности что-либо сделать очень сильно ограничены, потому что эти страны не являются абсолютно изолированными, как, например, некоторые страны Сахеля или ЦАР. Кроме того, в этих богатых ресурсами странах с выгодными логистическими маршрутами в первую очередь работает Китай, которому Россия не конкурент в Африке и вообще мало кто конкурент.

Поэтому Россия пытается работать с такими странами, у которых практически нет другого выбора.

ГА: Как работает группа «Вагнер» в Африке, как она взаимодействует с российским государством?

Сергей Суханкин: Это зависит от конкретных стран. Например, когда Россия попыталась через группу «Вагнер» действовать в Мозамбике, в провинции Кабу-Делгаду, которая очень богата природным газом, то у России там ничего не получилось. Ничего не вышло и с древесиной, хотя группа «Вагнер» пыталась вклиниться в местный рынок.

Больше 90% местного рынка покрывается Китаем, поэтому шансов ни у России, ни у группы «Вагнер» там, по большому счёту, нет.

Правительство Мозамбика после того, как группа «Вагнер» потерпела поражение, обратилось к южноафриканской компании, а также к Руанде, для помощи в защите их интересов против мятежников на севере страны.

В Ливии Россия хотела бы занять более выгодное положение на рынке нефти, но так как (поддерживаемая Россией – Г.А.) у ливийской оппозиции во главе с Халифом Хафтаром не получилось одержать победу, то и у группы «Вагнер» тоже ничего не вышло. Сейчас её присутствие в Ливии незначительное.

Лучше всего ситуация для ЧВК «Вагнер» складывается в Центральноафриканской Республике. Там ее наемники не вступали – по крайней мере, насколько я знаю – в прямые боестолкновения с мятежниками.

В основном они тренируют местные вооружённые формирования, обеспечивают охрану президента и членов правительства. За это группа «Вагнер» и Пригожин получают часть ресурсов – скорее всего, это не деньги, а именно ресурсы, потому что это государство не имеет выхода на международные рынки.

Они получают часть золотом и часть алмазами, которые потом перепродаются обходными путями. В некоторых публикациях утверждается, что группа «Вагнер» зарабатывает миллиарды долларов на алмазах или других полезных ископаемых в Африке, но это как-то нелогично, потому что если товар выходит на рынки обходными путями контрабандой, то ни о каких миллиардах долларов говорить нельзя.

То есть, по большому счёту, выгоду получают Пригожин, группа «Вагнер» и те люди или институции, с которыми он делится внутри России.

За группой «Вагнер» стояли в своё время ФСБ и ГРУ, ее бойцы тренировались в свое время на полигоне ГРУ в Молькино, поэтому наверняка какие-то люди или группы людей получают дивиденды. Но для российского бюджета это абсолютно не деньги, это совершенно незначительно.

Г.А.: Что сейчас происходит в Африке с «Вагнер» и как она взаимодействует с российским государством?

Сергей Суханкин: Я не думаю, что «Вагнер» в Африке представляет какую-то значительную силу. Это не какой-то уникальный инструмент, который даёт России преимущество. «Вагнер» будет продолжать цепляться за куски влияния в отдельных странах - больше всего, конечно, в ЦАР. Возможно, будут сделаны попытки усилить влияние в странах Сахеля, но не думаю, что они смогут достичь чего-то. Совсем недавно появилась информация, что местные мятежники в Мали атаковали позиции и базы вагнеровцев, но никакого ответа не последовало.

Сейчас, учитывая потери ЧВК «Вагнер» в Украине, какое-то время у них уйдёт на перегруппировку и подготовку в Белоруссии.

А дальше очень многое будет зависеть от того, что произойдет с Россией в ближайшее время, потому что если в России будут какие-то шоковые потрясения, то мы, скорее всего, увидим сценарий 1990-х годов. Такие группы, как ЧВК «Вагнер», будут действовать в Африке уже без поддержки центральной власти из Москвы, что значительно уменьшит их потенциал.

Если же российская власть устоит, то, возможно, мы увидим попытку конкурировать в Африке с Турцией, у которой там есть свои частные военные компании, а также с Китаем, Индией и другими странами, у которых свои интересы в Африке, которые способны гораздо больше, чем Россия, предложить африканским странам.

Не думаю, что в ближайшее время произойдет некий всплеск активности «Вагнер» в Африке или ситуация там изменится в пользу России.

Г.А.: Может ли Россия сменить «Вагнер» в Африке после мятежа Пригожина?

Сергей Суханкин: Вполне возможно. Например, одна из российских частных военных компаний - «Патриот», которая недавно участвовала в боях под Угледаром и была частично разгромлена -уже действовала в Бурунди, в Габоне и в нескольких других странах, правда без особых успехов. «Патриот» представляет интересы Министерства обороны, а после мятежа Пригожина Минобороны усилилось и вполне вероятно, что отдельные бойцы или командиры могут подписать контракт с ЧВК «Патриот» и могут быть отправлены в Африку.

Но от перемены мест слагаемых сумма не меняется, результат будет тем же, потому что проблемы, которые могли бы местные представители попытаться решить с помощью российских ЧВК - то есть, борьба с терроризмом, экстремизмом, бунтами, восстаниями и т.д. - невозможно подавить при помощи очень лимитированного вмешательства ЧВК.

Причины этих событий в Африке гораздо глубже и группа «Вагнер» их просто не понимает. Например, в Мозамбике они не поняли местной специфики. К ним всегда будет особое отношение со стороны местного населения, имеющего другой этнический, религиозный бэкграунд.

И если Россия начнёт направлять туда большие военные ресурсы - сейчас это невозможно, но когда-то в будущем - то Китай будет не очень рад дестабилизации ситуации в Африке. Китай и так пытается работать через свои ЧВК, пытается взаимодействовать с местными организациями, с местными частными охранными военными кампаниями, с местными армиями. Китай хочет получать ресурсы и прокладывать логистические маршруты через африканские страны.

Г.А.: Чего можно ожидать от саммита Россия - Африка-2023?

Сергей Суханкин: Это уже не первый такой саммит, первый был в Сочи. Даже тогда, когда еще не произошло полномасштабное вторжение в Украину и против России не было введено столько санкций, итоги саммита были негативными для России.

Да, было заявлено об огромном количестве соглашений с африканскими странами, но если посмотреть на цифры и суммы соглашений, то они минимальны и очень мало, что из этих соглашений сработало. Это были, в основном, коммюнике и меморандумы.

Думаю, что в этот раз результаты будут ещё хуже и совсем незначительные в экономическом плане.

Путин говорил, что Россия может начать раздавать зерно и оказывать африканским странам помощь безвозмездно, как это делал Советский Союз, но учитывая экономический кризис внутри России, это будет выстрел себе в ногу. Россия может начать поставлять ворованное из Украины зерно африканским странам, но купить лояльность этим не получится. Даже в советские времена, когда у СССР были несравнимо большие экономические ресурсы и идеология несравнимая с нынешней российской, у СССР в Африке ничего не получилось.

Россия сегодня не обладает ни идеологией, ни финансовыми или экономическими возможностями и ресурсами, такими которые были у СССР.

Естественно, африканские страны будут охотно брать удобрения и зерно у России, и, возможно, даже иногда голосовать в её пользу в ООН, но вряд ли будут больше сотрудничать с Россией.

Например, недавно Финляндия очень жёстко высказалась, заявив, что перестанет оказывать помощь африканским странам, которые берут российскую помощь. Если начнётся такой же тренд со стороны США, Турции и других крупных игроков, то тогда африканские страны окажутся в незавидном положении. Вряд ли что-то изменится для России после этого саммита.

Г.А.: То есть у России не осталось рычагов влияния?

Сергей Суханкин: Их никогда и не было. Единственное, что Россия может делать - раздавать зерно и сельхозпродукцию, но это негативным образом скажется на самой России. Африканские страны, видя положение России, будут принимать все эти подарки, но не будут вставать на сторону России, потому что сейчас она не на правильной стороне истории.

Г.А.: Как африканские страны восприняли выход России из зерновой сделки?

Сергей Суханкин: Путин ещё до выхода из зерновой сделки сказал, что Россия может начать поставлять сельхозпродукцию, удобрения пострадавшим африканскому странам бесплатно, но ресурсы не безграничные и для России это будет огромное финансовое бремя. Однако она может это делать, как это делал СССР, чтобы насолить другим.

Я не исключаю такого сценария, поэтому африканские страны будут соблюдать нейтралитет по отношению к России. Если они будут страдать, и Россия не сможет помогать им безвозмездно, то тогда отношения испортятся и между Россией и африканскими странами.

Думаю, что Россия - даже себе в ущерб - будет пытаться поставлять африканским странам то, что она обещала, по крайней мере, некоторым из них.

Г.А.: Насколько важно для России присутствовать в Африке?

Сергей Суханкин: С практической точки зрения совершенно неважно, потому что Россия не получает никаких дивидендов от своего присутствия в Африке. Всё, что Россия может получить - экономические убытки, если она будет раздавать зерно бесплатно. Мы уже это проходили. Это закончилось тем, что огромная часть ресурсов СССР тратилась впустую.

С политической точки зрения, российское руководство, мне кажется, уверенно, что присутствие в Африке поможет России выйти из изоляции. Однако это не помогает России. Судя по голосованиям в ООН, африканские страны либо голосуют против России, либо воздерживаются. Африканские страны не могут оказать России военную помощь - как Иран или Китай - поэтому для России это только траты ресурсов. Российское руководство считает, что это диверсификация внешней политики, «курс на многополярный мир», как они это называют, но практически результатов мало.

Г.А.: Почему для стран Африки так привлекательны иностранные ЧВК?

Сергей Суханкин: Я с вами не соглашусь, потому что большинство африканских стран очень негативно относятся к идее ЧВК. Я разговаривал с африканскими экспертами, когда работал над одним проектом, и по их данным, африканское общественное мнение выступает очень сильно против присутствия даже частных охранных компаний, не говоря уже о частных военных компаниях.

Всё это идёт из-за травмы периода деколонизации и войн, в которых как раз участвовали западные военные компании и оставили за собой очень кровавый след в Африке.

Интерес к частным военным компаниям в основном проявляют изолированные страны и режимы, которые держатся на силе или на страхе населения.

Г.А.: Как бы вы коротко описали политику России в Африке и ее перспективы?

Сергей Суханкин: Я бы описал это, как метание. Россия пытается прорвать международную изоляцию, искать друзей и союзников, выплеснуть всю свою «нерастраченную любовь», на потенциальных союзников, где бы они ни были, будь это Никарагуа, Венесуэла или африканские страны.

Мне это напоминает о 1970-х и начале 1980-х годов, когда Советский Союз на Ближнем Востоке бросался от Сирии к Египту или наоборот. Сейчас происходит что-то подобное.

Российское руководство говорит о многополярном мире, но само себя исключает из него, ведя войну против Украины.

Россия мечется, пытается создавать какие-то международные коалиции, пытается покупать лояльность обещаниями подарков.

Такая политика ничем не отличается от политики советского времени. От своего присутствия в Африке Россия практически не получает никаких дивидендов, ситуация там для нее будет только ухудшаться.

Г.А.: Пересекаются ли интересы США и России в Африке?

Сергей Суханкин: Думаю, что нет. Интересы США в Африке уменьшаются, США активно выходят из Африки. Если и говорить о конфронтации интересов в Африке у США, то это, конечно, с Китаем. Российское присутствие в Африке незначительно.

Согласно последним соцопросам, в Африке, особенно среди молодого поколения, наиболее популярные страны – США и Китай. Если мы говорим о потенциальной конфронтации в Африке, то она может произойти между США и Китаем.

Я не знаю, насколько США заинтересованы в развитии таких инфраструктурных проектов или таких же связей в Африке, как делает Китай, но в любом случае Россия там явно даже не страна номер три.