Михаил Бородин: «Насилие в отношении мигрантов каждодневно и бесконечно»
Жители Москвы и других больших городов России хорошо знают этот тип торговли. Незатейливые, сколоченные наспех продуктовые магазинчики располагаются обычно у окраинных станций метро, в спальных районах мегаполиса. Ассортимент – сокращенный. Все необходимое «по минимуму» – прохладительные напитки, консервы, овощи, фрукты, сладости, алкоголь и сигареты. График работы – круглые сутки. За прилавком – продавцы, преимущественно молодые женщины азиатской внешности.
Кто эти люди? Как они живут? Что влечет мигрантов из азиатских республик бывшего Советского Союза в российские мегаполисы? На эти вопросы стремится ответить новый игровой фильм «Продукты 24» (Convenience Store), снятый режиссером Михаилом Бородиным, уроженцем Узбекистана, по его собственному сценарию. Эта картина, редкая по тематике и откровенности подхода, признана российскими кинокритиками одной из лучших за 2022 год.
Главная героиня фильма Мухаббат работает в магазинчике на окраине Москвы, в районе Гольяново. Хозяйка, властная и жестокая Жанна, держит ее и других девушек-узбечек в черном теле. Условия кабальные: у девушек отняли паспорта, задерживают или вообще не платят за работу, они становятся жертвами сексуального насилия полицейских.
Работницам нельзя отлучаться – они живут в полутюремных условиях здесь же, в складской части магазина. В дополнение по всем несправедливостям хозяйка отбирает у Мухаббат ее новорожденного сына. Отчаявшсь добиться справедливости в российской столице, девушка едет домой, в небольшой узбекский городок. Там она вынуждена, чтобы заработать на жизнь, записаться в бригаду по сбору хлопка. Круг ее мытарств далеко не закончен.
Мухаббат играет дебютантка Зухара Сансызбай. Критики высоко оценили ее работу в фильме. «Замечательная Зухара Сансызбай, – пишет Антон Долин на сайте Meduza, – несколько раз за фильм трансформируется почти до неузнаваемости».
«На первый взгляд это конкретная история магазина в Гольяново, но все куда глубже, – сказала Зухара в интервью сайту Aфиша Daily. – Когда я работала над ролью, то старалась не отталкиваться от реальности».
Мировая премьера фильма «Продукты 24» состоялась год назад на Берлинале в программе «Панорама», где была встречена с большим интересом, как одна из первых попыток рассказать языком кино о тяжелой доле мигрантов из Центральной Азии в России. Фильм был показан в нескольких российских городах.
Это копродукция России, Словении и Турции снята при поддержке европейских фондов помощи начинающим кинематографистам. Фильм показывался на многих международных кинофестивалях, в том числе в Лиссабоне, Тайбее, Аммане, Салониках, Токио, Лондоне, Сингапуре и был удостоен нескольких призов.
«Продукты 24» стал первой лентой весенней кинопрограммы «Периферийное зрение», которую организуют в Институте Харримана при Колумбийском университете Марк Липовецкий и Татьяна Ефремова с целью анализа антиимперских нарративов современного кино России.
Корреспондент Русской службы «Голоса Америки» связался по Zoom с Михаилом Бородиным, находившимся в Берлине, и задал ему несколько вопросов.
Олег Сулькин: Михаил, не могу не спросить вас: вы в Берлине постоянно живете или приехали по делам?
Михаил Бородин: Я нахожусь в Берлине как участник программы содействия режиссерам, снявшим одну-две картины. Пишу сценарий.
О.С.: «Продукты 24» - ваш первый игровой фильм? А до этого вы сняли документальную ленту «Cotton 100%» о сборщиках хлопка?
М.Б.: Да, это так, только с одним уточнением. Я начинал с документального фильма о хлопке, Но так получилось, во многом из-за «Ковида», что над игровым и документальным фильмами я работал параллельно.
О.С.: Этнические анклавы в городах России существовали издревле. После распада СССР стало заметно больше дворников – таджиков и киргизов. А вот мелкая розничная торговля в виде магазинчиков сейчас, как вы показали в фильме, стала в ряде мест вотчиной мигрантов из Узбекистана. Почему?
М.Б.: Таджики и киргизы работают не только дворниками. Скажем, выходцам из Кыргызстана легче получить российские паспорта, поэтому у них больше шансов получить более квалифицированную и высокооплачиваемую работу. Система современного рабства устроена иерархично. Законы написаны так, что не нарушить их мигранту просто невозможно, даже при всем желании соблюдать все нормы и правила. Зачастую им остается лишь грубая, подсобная работа с очень низкой зарплатой, которая выплачивается «черным» или «серым» налом. Работодателям выгодней нанять бесправного, бессловесного мигранта, за которого можно не платить налоги. Нередки случаи, когда таким людям вообще не платят за выполненную работу. У них часто забирают паспорта и телефоны, держат фактически в неволе. А жаловаться на произвол просто некуда - репрессивная полицейская машина насквозь пронизана коррупцией. Она не просто игнорирует просьбы о помощи, а является еще одним инструментом запугивания и ограбления мигрантов. Так в России работают целые пласты экономики.
О.С.: В дискуссиях о фильме после его показа на Берлинале возникал вопрос: можно ли откровенным показом механизма нового рабства исправить ситуацию или хотя бы как-то улучшить положение мигрантов?
М.Б.: Я мало верю, что художественные фильмы могут что-то менять в целом. Многие горожане даже не подозревают, что рядом с ними существует подлинное рабство. Есть, конечно, международные правозащитные организации, которые занимаются мониторингом современного рабства, признаками которого считают подневольный труд, принудительные браки, сексуализированное насилие. Считается, что в России 700 тысяч современных рабов. Статистика достаточно условная – никто не занимается конкретным подсчетом, а современные рабовладельцы не афишируют реальное количество подневольных душ. Когда появляется в прессе очередное разоблачение, когда выходит очередной фильм или статья-расследование, – это помогает вывести проблему из тени, привлечь к ней внимание общества. С этой точки зрения наш фильм может быть полезен. А вот изменить ситуацию кардинально – это, на мой взгляд, утопия.
О.С.: Первая половина фильма – что-то вроде городского хоррора. Люди пытаются выживать в замкнутом пространстве магазина. Вопрос остается открытым: почему так много желающих переселиться в большой город?
М.Б.: В городе можно улучшить свою жизнь, заработать деньги, там легче затеряться, легче что-то скрыть. Я сам родом из такой сельской местности. Мы снимали часть эпизодов на моей малой родине, в городе Тойтепа в Ташкентской области, сейчас он называется Нурафшан. Конечно, ощущение, что город может подарить тебе какие-то блага, зовет многих в путь.
О.С.: Проще говоря, мигрантами становятся в стремлении улучшить жизнь?
М.Б.: Это звучит парадоксально, но очень многие мигранты из Узбекистана хотят жить именно в Узбекистане – строить дом, заводить семью, покупать машину. Да, жить хотят у себя дома, но из-за того, что нет работы, невозможно прокормить семью и нет социального лифта, люди едут на заработки в большие города, в первую очередь, в Россию. При этом они оказываются в очень трудных бытовых условиях, которые не соответствуют самым минимальным международным нормам. За возможность заработать приходится жертвовать комфортом.
О.С.: Вашим героям веришь безоговорочно, их характеры убедительны и жизненны. Это актеры или непрофессионалы?
М.Б.: Первоначально мы хотели перенести реальных людей на экран. Но в процессе работы поняли, что это невозможно. Получился бы телевизионный сериал на несколько сезонов. Поэтому какие-то образы стали собирательными. Но вот, скажем, хозяйка магазина Жанна осталась более менее схожей с прототипом. Нам помогали два кастинг-директора – в Москве и в Узбекистане. В Узбекистане профессиональные актеры были заняты на все роли, а в Москве – либо полупрофессиональные, либо непрофессиональные.
О.С.: Почему?
М.Б.: Найти в Москве профессиональных актеров азиатской внешности оказалось практически невозможно. Это очень большая проблема. Ролей для них почти нет. Жанну играет якутская театральная актриса Людмила Васильева. Она много лет служит в национальном театре Республики Саха.
О.С.: Один из критиков упрекнул вас, что вы эстетизируете насилие.
М.Б.: Отчасти это правда. История не позволила совсем уйти от показа насилия. Иначе эту историю не рассказать. В принципе мы выбрали эстетский киноязык, который позволил нам уйти от натурализма. Если сравнивать уровень насилия в реальности и в нашем фильме, то можно сказать, что мы не показали ничего. Насилие в реальности было каждодневным, бесконечным и настолько жестоким, что мне трудно его описать. У одной из наших героинь, благодаря которым мы узнали подробности жизни мигрантов-рабов, пальцы на руках поломаны и неправильно срослись. Ее сильно били по лицу, мышцы лица перебиты, и один глаз почти не открывается. Таких ужасных историй было слишком много, чтобы уместить их в пространстве одного фильма. Нам бы и не поверили, сказали бы, что все это выдумки.
О.С.: Вашему фильму ровно год. Этот год прошел под знаком страшной войны, изменившей жизнь очень многих людей. А как война повлияла на азиатские анклавы в России, в том числе на работников таких вот магазинчиков?
М.Б.: Война влияет на все. Мужчин-мигрантов, получивших российские паспорта, предупреждают, что их могут мобилизовать. Поток мигрантов из Центральной Азии в Россию, наверное, несколько снизился, потому что из-за экономических трудностей им стали меньше платить. С другой стороны, огромное число уехавших из России за этот год создает соблазн нанимать вместо уехавших дешевую рабочую силу в виде мигрантов. Я сам уехал сразу после начала войны и до сих пор нахожусь в странном пространстве бесконечного переезда.
Форум