13 марта в газете «Коммерсантъ» появилась информация о том, что Федеральное космическое агентство «Роскосмос» внесло на рассмотрение в правительство проект «Стратегии развития космической деятельности до 2030 года». Для тех, кому не безразлична дальнейшая судьба России, это очень хорошие новости. Без мощной науки и техники, одним из главных стимуляторов которых в СССР/России была традиционно космическая программа, Россия просто не выживет. В современных условиях нефтяные вышки, как основа экономики, способны лишь продлить агонию государства, которое собирается строить на них свое будущее. Посмотрим, что предлагает данная стратегия, а главное – насколько она реализуема.
Спросим у Ходжи Насреддина
Главная цель, провозглашенная в этом документе – это обеспечить мировой уровень российской космонавтики и закрепить Россию к 2030 году в тройке ведущих космических держав (видимо, третьим, а скорее всего, вторым участником этой «тройки» будет Китай).
Цель эта, согласно выдержкам из «Стратегии», опубликованным в «Коммерсанте», будет достигнута следующими тремя путями:
1. (Самый приоритетный.) Развитие и использование космической техники, технологий и услуг.
2. Создание пилотируемых, транспортных и напланетных средств для освоения космического пространства, в том числе создание многоразовой ракетно-космической системы.
3. Создание научно-технического задела для осуществления пилотируемого полета на Марс, а также создание орбитальной станции нового поколения.
А теперь немного конкретнее. К 2030 году:
• Российские космические аппараты должны обеспечить потребности социально-экономической сферы, науки и обороны до 95% (вместо 40% в 2011 году).
• Количество запусков по фундаментальным космическим исследованиям должно составить до трех в год (в 2006-2011 годах производился один запуск в два года).
• До 80% должна повыситься загрузка производственных мощностей (против 46,4% в 2011 году).
• Роль России на мировом космическом рынке нужно увеличить до 10% (против 0,5% в 2011 году).
• Будет обеспечено серийное производство ракет сверхтяжелого класса, космических буксиров на основе электроракетных двигателей, а также разработаны средства для освоения астероидов.
• Будет осуществлен «демонстративный пилотируемый облет Луны с последующей высадкой космонавтов на ее поверхность и возвращением их на Землю».
Планы – наполеоновские. Есть лишь одна проблема: спрос за их осуществление (или, что более вероятно, неосуществление) можно предъявить не ранее 2030 года. Это означает, что никто из тех, кто предложил или одобрит эту «Стратегию», не будет нести никакой личной ответственности ни за ее осуществление, ни за расход средств, выделенных на ее реализацию. В условиях российской, беспрецедентной среди более или менее цивилизованных стран, коррупции это будет лишь означать открытие очередной «черной дыры», где будут бесконтрольно исчезать колоссальные средства из федерального бюджета.
Причем в данном случае коррупция будет облегчена спецификой создания космической техники. Представим ситуацию: председатель Счетной палаты Сергей Степашин приходит через 3-4 года на предприятие, которому выделили несколько триллионов рублей на разработку и постройку, допустим, пилотируемого корабля для полета к Луне или Марсу, и просит отчитаться о потраченных средствах. Ему показывают бочку, изнутри увешанную проводами, патрубками и прочими хитрыми устройствами. Понять чиновнику из Счетной палаты, корабль это или нет, и если корабль, то соответствует ли он заявленным параметрам, можно будет лишь тогда, когда эта техника окажется в условиях реального космического полета. Поэтому Степашину предлагают зайти еще раз… в 2030 году, после того как корабль будет запущен в космос. Тогда председатель и сможет его оценить. А пока, господин Степашин, попросят руководители предприятия, похлопочите, чтобы нам выделили еще несколько триллионов рублей на «доводку» этой техники.
Таким образом, предлагая планы развития космонавтики до 2030 года, авторы этих планов используют известную схему Ходжи Насреддина, который за 2 мешка золота и за 20 лет обещал эмиру научить его ишака читать, надеясь, что «за 20 лет кто-нибудь да сдохнет»: либо ишак, либо эмир.
Конечно, сторонники «Стратегии» могут возразить: а как же быть с планами США отправить пилотируемую экспедицию к астероиду к середине 2020-х, а к Марсу – к середине 2030-х годов? Это, как мы увидим ниже, тоже не лучшие сроки для осуществления крупномасштабных космических проектов, но в США, где коррупция неизмеримо меньше, чем в России, и где правительство несет ответственность буквально за каждый цент, выделенный ему Конгрессом, шансы на реализацию таких долгосрочных планов куда выше, чем в России.
Сколько «живет» проект
Как показывает мировая практика исследования и освоения космического пространства, лишь та программа имеет шансы на успех, которая (пусть даже частично) будет реализована при тех же руководителях страны и космической отрасли, при которых она была выдвинута и принята. Это значит, что она должна быть рассчитана на срок не более 10-12 лет.
Логика здесь простая: зачем главе государства «подписываться» своим авторитетом и крупными бюджетными суммами под программой, политические плоды от осуществления которой получит не он и даже не его преемник, а некто, к кому данный глава никакого отношения иметь не будет? Со своей стороны этот «некто» также не будет испытывать большого интереса к осуществлению программы, инициированной за много лет до него, ибо избиратели лишь в весьма незначительной степени воздадут ему должное за ее успех. К тому же, не будучи инициатором данной программы, этот гипотетический глава государства сможет закрыть ее, ни рискуя при этом нанести урон своему политическому имиджу.
Есть немало примеров, когда лидеры государств теряли интерес к космическим программам, начатым при их предшественниках. Вот наиболее яркие из них:
1. Лунная программа СССР: начата при Хрущеве в 1964 году, закрыта при Брежневе в середине 1970-х годов.
2. Лунная программа США: начата при Кеннеди-Джонсоне в 1961 году (при них же в значительной степени и осуществлена), преждевременно закрыта при Никсоне в 1972 году.
3. Программа «Энергия-Буран»: начата при Брежневе в середине 1970-х годов, фактически закрыта при Горбачеве в конце 1980-х годов.
4. Программа станции «Фридом»: начата при президенте Рейгане в 1984 году, продолжала осуществляться при его «преемнике» Буше-старшем и практически закрыта при Клинтоне в 1993 году до своей трансформации в проект МКС.
Другой важный момент: если руководители космической отрасли предлагают программу, сроки реализации которой выходят за рамки срока их нахождения в своих должностях, они могут предложить какой угодно сценарий освоения космоса, не неся, как уже отмечалось, никакой личной ответственности за его осуществление. В российских условиях этот принцип наполняется отчетливым коррупционным содержанием.
Вот примеры, подтверждающие критичность 10-12-летнего срока для осуществления космической программы: спутник, «Восток», «Аполлон», первые советские орбитальные станции, «Спэйс шаттл», частично многоразовая система «Энергия-Буран», МКС, которая, кстати, должна была быть построена к 2002 году, то есть через 9 лет с момента принятия решения о ее создании.
Обратим внимание: президент Барак Обама дал в 2010 году НАСА 15 лет на реализацию подготовительного этапа пилотируемой марсианской экспедиции – полета астронавтов к астероиду. Это немного больше 10-12 лет, но не настолько, чтобы лица, которым будет поручено осуществление этого проекта, могли бы быть уверены в том, что после своего ухода в отставку им удастся избежать персональной ответственности за его конечные результаты или за «нецелевое» расходование выделенных на него средств. Американская Фемида не испытывает особого сочувствия к проворовавшимся пенсионерам.
Спросим у Сергея Степашина
Итак, оценить по достоинству планы развития космической деятельности России до 2030 года может лишь Ходжа Насреддин. Но есть ли в упомянутой «Стратегии» пункты, которые мог бы оценить и Сергей Степашин, то есть те, за реализацию которых можно спросить уже через несколько лет? Да, такие пункты есть. Вот некоторые из них:
• Развертывание до 2015 года необходимых составов орбитальных группировок различного назначения. Причем доведение целевых характеристик российских космических аппаратов до мирового уровня будет производиться преимущественно из зарубежных элементов. Вполне выполнимый пункт, особенно с расчетом на то, что «заграница нам поможет».
• К 2015 году должна завершиться реорганизация отраслевого производства путем формирования четырех-пяти конкурирующих вертикально интегрированных структур и приборостроительной корпорации (изготовителя систем и агрегатов). Тоже вполне выполнимо. Реорганизацией производства российские чиновники любят заниматься и делают это постоянно.
Есть еще один пункт, осуществление которого хотя и запланировано к 2020 году, но с 99-процентной уверенностью состоится. Это – «сокращение чрезмерного количества производственных площадей, в том числе через продажу незадействованных мощностей». Объяснять, почему это обещание будет исполнено, смысла нет. По всей России можно увидеть корпуса фабрик и заводов, превращенные в бизнес-центры и торгово-развлекательные комплексы.
Демонстрация… чего?
Один пункт данной «Стратегии» обращает на себя особое внимание. Это – «осуществление демонстративного пилотируемого облета Луны с последующей высадкой космонавтов на ее поверхность и возвращением их на Землю». «Демонстративный» в русском языке означает «престижный» или «показной». Но трудно представить себе нанесение большего вреда престижу российской науки и техники, чем осуществление проекта, который за 60 лет до этого уже был реализован в США в виде проекта «Аполлон».
Есть пара объяснений использования в «Стратегии» данного термина. Первое – составители этого документа ничего не слышали об «Аполлоне» (или слышали, но не очень представляют себе, что это такое). Второе – имелось в виду не «демонстративный», а «демонстрационный», то есть демонстрирующий возможности. Но тогда приходится предположить, что люди, берущиеся формировать космическую стратегию России, не научились толком говорить на русском языке. Предположение, увы, не лишенное оснований, если учесть, что даже про Анну Ведищеву, «пресс-секретаря» главы «Роскосмоса» Владимира Поповкина, известно лишь то, что она бывшая модель, которая, по ее собственному признанию, до прихода в космическое агентство никогда не занималась ни пиаром, ни тематикой, близкой к космосу.
К той же категории интеллектуальной немощи «стратегов» «Роскосмоса» (или их невладения русским языком) можно отнести и идею построить околоземную станцию «нового поколения». Вспомним, что сам Поповкин в августе прошлого года говорил о том, что в околоземном пространстве больше делать нечего. А с технической точки зрения паровоз, какого бы «нового поколения» он ни был, все равно останется паровозом, для создания которого не нужно поднимать науку и технику на качественно новый уровень.
Цена вопроса
Согласно «Коммерсанту», финансироваться «Стратегия» будет по смешанному принципу: бюджетные ассигнования и привлечение внебюджетных средств. При этом особо отмечается, что в качестве привлекаемого финансирования учитываются средства, инвестируемые в космическую деятельность негосударственными заказчиками, а также организациями-исполнителями. Это не повлечет дополнительных трат из федерального бюджета.
В США частный капитал действительно играет существенную роль в развитии космической деятельности этой страны. Примеры: Роберт Бигелоу, глава компании «Бигелоу Аэроспейс» (Bigelow Aerospace), разрабатывающей первый в мире орбитальный космический отель. Источник его состояния – гостиничный бизнес. Или Пол Аллен, глава компании «Стратолонч Системс» (Stratolaunch Systems), которая разрабатывает самый большой в мире самолет-платформу для запуска ракеты-носителя среднего класса Falcon-9. Источник состояния Аллена – компания «Майкрософт», совладельцем которой он был в течение ряда лет. Кстати, Аллен спонсировал создание прототипа «Спэйсшипту» (SpaceShipTwo) – трехместного экспериментального корабля «Спэйсшиван» (SpaceShipOne).
Однако в российских условиях представить «негосударственного заказчика», инвестирующего средства в разработку, допустим, «космического буксира» или сверхтяжелой ракеты-носителя, так же сложно, как любого российского чиновника, живущего на одну зарплату. Отсюда вывод – подобное инвестирование со стороны «негосударственных заказчиков» может осуществляться лишь в «добровольно-принудительном» порядке. То есть определенным владельцам многомиллионных или многомиллиардных состояний будет предложено сделать выбор: либо сесть в тюрьму за неуплату налогов (или за какие-либо еще экономические преступления), либо инвестировать в развитие российской космонавтики.
В массовом порядке такой способ финансового обеспечения космической отрасли, а в более широком смысле всего наукоемкого комплекса России нынешняя власть использовать не может, ибо это вызовет недовольство в среде российских олигархов – основной опоры существующего в стране политического режима, что может иметь для Кремля непредсказуемые, а главное – негативные последствия.
Но может быть, отсутствие «дополнительных расходов из федерального бюджета» будет связано еще и с тем, что бюджет «Роскосмоса» станет использоваться более эффективно, а проще говоря – не будет разворовываться или использоваться не по назначению, как об этом дипломатично сказал Степашин осенью прошлого года. Остается лишь надеяться, что в той части «Стратегии», которая не была предана огласке в «Коммерсанте», содержатся четкие и действенные антикоррупционные меры, способные искоренить взяточничество и «распилы» в космической отрасли.
Вывод
Долгосрочную стратегию развития российской космонавтики до 2030-го и даже до 2050 года можно и нужно разрабатывать. Но при этом обеспечивать средствами следует лишь те инновационные проекты, которые будут осуществляться в течение не более 10-12 лет. Финансирование проектов, рассчитанных на более длительный промежуток времени, приведет лишь к вбрасыванию в «черную дыру» чиновничьих карманов триллионов бюджетных рублей.
Федеральное космическое агентство открыло очередную «черную дыру» для бюджетных средств