О заключении американо-российского соглашения СНВ-2 уже говорят как об успехе международной дипломатии. Однако вслед за подписанием договора, которое, как известно, состоится в Праге, должно произойти еще одно важное событие в США – ратификация договора в Конгрессе. Для этого необходимо, чтобы за его принятие проголосовали две трети от общего состава Сената, и не исключено, что демократам будет трудно заручиться таким количеством голосов.
К тому же в США приближают выборы – в ноябре нынешнего года у значительного количества конгрессменов и сенаторов заканчиваются избирательные сроки. Поэтому политическая обстановка в стране накаляется. О будущих политических перипетиях на Капитолийском холме корреспондент «Голоса Америки» побеседовала с Максом Бергманом – экспертом по проблемам ядерного нераспространения из вашингтонского Центра за американский прогресс.
Виктория Купчинецкая: В одном из своих выступлений вы констатировали, что на Капитолийском холме некоторые законодатели по-прежнему с недоверием относятся к России. Меняется ли это отношение в последнее время, с приходом администрации Обамы?
Макс Бергман: В американской политике все может развиваться очень медленно или очень быстро. Мне кажется, у администрации президента Буша сначала были большие надежды на развитие американо-российских отношений, но позже появились другие приоритеты. И под конец администрация Буша уже не вовлекала Россию в сотрудничество напрямую; отношения были почти такими же плохими, как в те времена, когда государства были настоящими противниками.
Администрация Обамы не воспринимает Россию как врага. Ее представители считают, что «холодная война» закончилась много лет назад и что США и Россия должны работать вместе, чтобы продвигать не только ядерное разоружение, но и другие вопросы, важные в международной политике. Вот почему в самые первые месяцы работы администрации Обамы «перезагрузка» стала приоритетом. Что касается Конгресса и Сената, то здесь есть проблемы в отношении к России, особенно внутри республиканской партии и среди некоторых демократов.
Некоторые конгрессмены и сенаторы продолжают видеть Россию через призму «холодной войны, потому что они выросли во времена «холодной войны». И через эту же призму они видят проблемы национальной безопасности. И вопрос заключается в том, можно ли это преодолеть. Мне кажется, что да. Если будет новый договор по СНВ, если будет сотрудничество по другим вопросам – таким, как Иран, если мы сможем развивать это сотрудничество далее, то паранойя и стремление к сохранение напряженности будут выглядеть все более и более странно.
В.К.: И все-таки: утвердит ли Сенат договор по СНВ?
М. Б.: Я думаю, что да. Вопрос в том – когда и как быстро. В идеале они утвердят его в этом году, до промежуточных выборов в США в ноябре. Но если этого не случится в течение лета, то август в Конгрессе – «мертвый» месяц, а осенью начнутся предвыборные кампании кандидатов, которые баллотируются в ноябре в Конгресс. Так что вполне возможно, что ратификация продолжится и после ноябрьских выборов. И тогда сенаторы будут менее политизированы.
В.К.: Должен ли Сенат принять договор по СНВ в том виде, в каком он будет подписан президентами США и России в Праге – без изменений?
М. Б.: Да, но сенаторы могут предложить различные поправки. И эти поправки могут косвенно касаться и российской стороны. Они могут представлять трудности для администрации Обамы, да и российская сторона может быть с ними не согласна. Но все зависит от того, когда сенаторы будут ратифицировать договор. Ратификация может быть отложена на период после выборов, когда политическая ситуация в стране станет менее напряженной.
В.К.: Как вы полагаете, станет ли ратификация договора по СНВ для президента Обамы новым политическим капиталом на национальном уровне?
М.Б.: Для избирателей в США важны результаты. И поэтому договор может стать политическим камнем преткновения. Если он ратифицирован – значит, Обама выполняет данные ранее обещания по ядерному разоружению и по улучшению отношений с Россией. Значит, Обама добился успеха на международной арене. Такому развитию событий республиканцы, возможно, захотят помешать. Что касается деталей этого соглашения, то мне кажется, что американская общественность уже отошла от всех этих вопросов подсчета ядерных боеголовок и носителей, которые были так важны во времена «холодной» войны. Но им не нравится, что у России и США есть готовое к действию ядерное оружие. И Обама реагирует на эти настроения – он ведь стремится уменьшить ядерную угрозу в мире.
