Российские и американские эксперты о будущем отношений между США и РФ
«Перезагрузка» с США не может продолжаться вечно, – заявил министр иностранных дел РФ Сергей Лавров в ходе пресс-конференции, состоявшейся 23 января. «Если это (перезагрузка – Е.К.) компьютерный термин, – уточнил министр, – то всем должно быть понятно, что вечная перезагрузка — это сбой в системе, она зависла».
По словам Лаврова, когда администрация президента США Барака Обамы объявила о том, что она хочет перезагрузить российско-американские отношения, РФ восприняла это «однозначно как понимание контрпродуктивности той политики, которая проводилась в отношении России администрацией (бывшего президента США – Е. К.) Буша».
В чем же состоят сегодняшние проблемы двусторонних отношений «по Лаврову»? По словам главы российского МИДа, Россия готова к развитию отношений с США исходя из принципов равноправия, взаимного уважения интересов и невмешательства во внутренние дела друг друга, но не оставит без внимания недружественные шаги Вашингтона.
Напомнив, что в прошлом году вступило в силу соглашение об облегчении визового режима между Россией и США и выразив надежду, что страны продолжат движение к безвизовому режиму, Сергей Лавров остановился на «раздражителях» в отношениях между двумя странами. Главный из них, отметил министр, – проблема противоракетной обороны. Впрочем, в последнее время появились и новые – к примеру, «закон Магнитского», согласно формулировке, использованной Лавровым, заменивший собой «антисоветскую поправку Джексона-Вэника».
Не пора ли задуматься о новой «перезагрузке»?
Из Москвы
Эксперты расходятся во мнениях. По мнению первого заместителя председателя комитета Госдумы по международным делам Вячеслава Никонова, дальнейший прогресс в двусторонних отношениях будет связан с успехом или провалом переговоров о судьбе ПРО и ее компонентов в Европе.
«Если успех будет, – полагает Никонов, – то возможен новый раунд «перезагрузки» или даже game-changer».
А если конкретнее? «Что касается тех вопросов, по которым Россия и Америка проявляли солидарность в последние годы, – прежде всего это касается ситуации в Афганистане, сотрудничества по афганскому транзиту,– то все это будет продолжаться как часть все той же политики «перезагрузки», – считает Вячеслав Никонов.
А вот позиции Вашингтона и Москвы по Сирии едва ли изменятся, продолжает российский политолог. «Скорее, – полагает Никонов, – они будут сближаться по Ирану, так как ни Вашингтон, ни Москва не заинтересованы в том, чтобы у Тегерана было ядерное оружие».
Обратившись к гуманитарной сфере, руководитель «Русского мира» выразил надежду, «что эскалации списков Магнитского и Гуантанамо не будет, и что страны проявят определенную сдержанность в составлении списков лиц, которым будут запрещены взаимные визиты».
По мнению директора Международного Института политической экспертизы Евгения Минченко, «пока особого смысла в еще одной «перезагрузке» нет – так как отсутствует ее предмет». «Дальнейшее сокращение ядерных арсеналов… сегодня не стоит на повестке дня, по крайней мере, у российской стороны», – полагает Минченко. «А вопрос о ПРО в Европе, по его словам, «не готовы обсуждать американцы».
Что же касается внешнеполитической составляющей, то, по словам московского политолога, «в последнее время американцы минимизировали свои попытки влиять на постсоветское пространство, по умолчанию они предоставляю России и Европе выяснять отношения между собой».
Другое дело, что, как полагает Евгений Минченко, «Россию… тревожит возможное снижение американского присутствия и предстоящий вывод американских войск из Афганистана в 2014 году».
При этом наиболее конфликтной сферой в отношениях Москвы и Вашингтона, по мнению эксперта, останется Ближний Восток.
«По нему позиции, очевидно, разные, и Россия может предъявить только один ресурс здесь, а именно свое право вето в Совете Безопасности, но мы видим, что американцы научились продвигать те или иные свои масштабные интервенции в регионе в обход механизмов ООН», – так охарактеризовал ситуацию директор Международного Института политической экспертизы.
Каковы же перспективы? По словам Вячеслава Никонова, дальнейшего охлаждения в двусторонних отношениях ждать не следует – в числе прочего и потому, что «для Вашингтона внешняя политика во второй президентский срок Обамы вообще будет находиться очень низко, а Россия будет далеко не в первых строчках внешнеполитических интересов США».
Евгений Минченко высказал сходное мнение. «Сегодня во главе Пентагона и во главе Госдепа сегодня стоят люди, придерживающиеся достаточно «мягких» позиций по отношению к России, – отметил он. – Это означает, что ждать конфликтов не стоит, тем более что Россия сегодня находится на периферии американских интересов».
Из Вашингтона
Сэмюэль Чарап, директор российской и евразийской программы исследовательского Центра за американский прогресс (Samuel Charap, Center for American Progress) комментирует: «Лавров обыграл слово "перезагрузка" - в том смысле, что "новое начало" не может продолжаться вечно - в этом он прав. То, что конкретных результатов стало меньше, думаю, не должно удивлять - вначале их было так много, что трудно было поддерживать этот ритм. В международной повестке дня сегодня доминирует кризис в Сирии, который вскрывает серьезные разногласия между Россией и США. Причем дело тут не в Сирии, а в принципиальных подходах Вашингтона и Москвы к решению подобных проблем».
Политолог говорит, что охлаждение в отношениях между странами после перезагрузки началось до того, как Путин вернулся к власти – но ситуация усугубилась с его приходом: «У Медведева сложились с Обамой конструктивные отношения. Пока я не замечал, что подобные отношения существуют между Путиным и Обамой, или что Путин заинтересован в такого рода отношениях. Это не значит, что страны не смогут заключить важных соглашений, просто отсутствие дружеских отношений между лидерами несколько усложняет процесс».
Говоря об упомянутых Лавровым «недружественных жестах» со стороны Вашингтона, Чарап заметил, что российским политикам стоит перестать рассматривать политику США, как некий монолит: «Ухудшать отношения с исполнительной властью из-за решения, навязанного ей законодательной властью, как это произошло в случае с “законом Магнитского”, или с судебной властью, как в случае с библиотекой Шнеерсона - мне кажется близоруким подходом, который в конечном итоге не служит интересам самой России. Нельзя расценивать отдельные действия Конгресса, администрации и судебной системы, как если бы речь шла о скоординированном заговоре».
Чарап полагает, что иногда Россия переигрывает в своей реакции на стандартные американские процедуры: «Госдепартамент публикует ежегодный доклад о положении прав человека во всех странах мира, который его обязывает публиковать Конгресс. Нужно ли реагировать на это так резко?».
По словам Чарапа, несмотря на то, что администрация Обамы считает приоритетом внешней политики Азиатско-Тихоокеанский регион, это отнюдь не означает, что Россию будут игнорировать.
По словам Лаврова, когда администрация президента США Барака Обамы объявила о том, что она хочет перезагрузить российско-американские отношения, РФ восприняла это «однозначно как понимание контрпродуктивности той политики, которая проводилась в отношении России администрацией (бывшего президента США – Е. К.) Буша».
В чем же состоят сегодняшние проблемы двусторонних отношений «по Лаврову»? По словам главы российского МИДа, Россия готова к развитию отношений с США исходя из принципов равноправия, взаимного уважения интересов и невмешательства во внутренние дела друг друга, но не оставит без внимания недружественные шаги Вашингтона.
Напомнив, что в прошлом году вступило в силу соглашение об облегчении визового режима между Россией и США и выразив надежду, что страны продолжат движение к безвизовому режиму, Сергей Лавров остановился на «раздражителях» в отношениях между двумя странами. Главный из них, отметил министр, – проблема противоракетной обороны. Впрочем, в последнее время появились и новые – к примеру, «закон Магнитского», согласно формулировке, использованной Лавровым, заменивший собой «антисоветскую поправку Джексона-Вэника».
Не пора ли задуматься о новой «перезагрузке»?
Из Москвы
Эксперты расходятся во мнениях. По мнению первого заместителя председателя комитета Госдумы по международным делам Вячеслава Никонова, дальнейший прогресс в двусторонних отношениях будет связан с успехом или провалом переговоров о судьбе ПРО и ее компонентов в Европе.
«Если успех будет, – полагает Никонов, – то возможен новый раунд «перезагрузки» или даже game-changer».
А если конкретнее? «Что касается тех вопросов, по которым Россия и Америка проявляли солидарность в последние годы, – прежде всего это касается ситуации в Афганистане, сотрудничества по афганскому транзиту,– то все это будет продолжаться как часть все той же политики «перезагрузки», – считает Вячеслав Никонов.
А вот позиции Вашингтона и Москвы по Сирии едва ли изменятся, продолжает российский политолог. «Скорее, – полагает Никонов, – они будут сближаться по Ирану, так как ни Вашингтон, ни Москва не заинтересованы в том, чтобы у Тегерана было ядерное оружие».
Обратившись к гуманитарной сфере, руководитель «Русского мира» выразил надежду, «что эскалации списков Магнитского и Гуантанамо не будет, и что страны проявят определенную сдержанность в составлении списков лиц, которым будут запрещены взаимные визиты».
По мнению директора Международного Института политической экспертизы Евгения Минченко, «пока особого смысла в еще одной «перезагрузке» нет – так как отсутствует ее предмет». «Дальнейшее сокращение ядерных арсеналов… сегодня не стоит на повестке дня, по крайней мере, у российской стороны», – полагает Минченко. «А вопрос о ПРО в Европе, по его словам, «не готовы обсуждать американцы».
Что же касается внешнеполитической составляющей, то, по словам московского политолога, «в последнее время американцы минимизировали свои попытки влиять на постсоветское пространство, по умолчанию они предоставляю России и Европе выяснять отношения между собой».
Другое дело, что, как полагает Евгений Минченко, «Россию… тревожит возможное снижение американского присутствия и предстоящий вывод американских войск из Афганистана в 2014 году».
При этом наиболее конфликтной сферой в отношениях Москвы и Вашингтона, по мнению эксперта, останется Ближний Восток.
«По нему позиции, очевидно, разные, и Россия может предъявить только один ресурс здесь, а именно свое право вето в Совете Безопасности, но мы видим, что американцы научились продвигать те или иные свои масштабные интервенции в регионе в обход механизмов ООН», – так охарактеризовал ситуацию директор Международного Института политической экспертизы.
Каковы же перспективы? По словам Вячеслава Никонова, дальнейшего охлаждения в двусторонних отношениях ждать не следует – в числе прочего и потому, что «для Вашингтона внешняя политика во второй президентский срок Обамы вообще будет находиться очень низко, а Россия будет далеко не в первых строчках внешнеполитических интересов США».
Евгений Минченко высказал сходное мнение. «Сегодня во главе Пентагона и во главе Госдепа сегодня стоят люди, придерживающиеся достаточно «мягких» позиций по отношению к России, – отметил он. – Это означает, что ждать конфликтов не стоит, тем более что Россия сегодня находится на периферии американских интересов».
Из Вашингтона
Сэмюэль Чарап, директор российской и евразийской программы исследовательского Центра за американский прогресс (Samuel Charap, Center for American Progress) комментирует: «Лавров обыграл слово "перезагрузка" - в том смысле, что "новое начало" не может продолжаться вечно - в этом он прав. То, что конкретных результатов стало меньше, думаю, не должно удивлять - вначале их было так много, что трудно было поддерживать этот ритм. В международной повестке дня сегодня доминирует кризис в Сирии, который вскрывает серьезные разногласия между Россией и США. Причем дело тут не в Сирии, а в принципиальных подходах Вашингтона и Москвы к решению подобных проблем».
Политолог говорит, что охлаждение в отношениях между странами после перезагрузки началось до того, как Путин вернулся к власти – но ситуация усугубилась с его приходом: «У Медведева сложились с Обамой конструктивные отношения. Пока я не замечал, что подобные отношения существуют между Путиным и Обамой, или что Путин заинтересован в такого рода отношениях. Это не значит, что страны не смогут заключить важных соглашений, просто отсутствие дружеских отношений между лидерами несколько усложняет процесс».
Говоря об упомянутых Лавровым «недружественных жестах» со стороны Вашингтона, Чарап заметил, что российским политикам стоит перестать рассматривать политику США, как некий монолит: «Ухудшать отношения с исполнительной властью из-за решения, навязанного ей законодательной властью, как это произошло в случае с “законом Магнитского”, или с судебной властью, как в случае с библиотекой Шнеерсона - мне кажется близоруким подходом, который в конечном итоге не служит интересам самой России. Нельзя расценивать отдельные действия Конгресса, администрации и судебной системы, как если бы речь шла о скоординированном заговоре».
Чарап полагает, что иногда Россия переигрывает в своей реакции на стандартные американские процедуры: «Госдепартамент публикует ежегодный доклад о положении прав человека во всех странах мира, который его обязывает публиковать Конгресс. Нужно ли реагировать на это так резко?».
По словам Чарапа, несмотря на то, что администрация Обамы считает приоритетом внешней политики Азиатско-Тихоокеанский регион, это отнюдь не означает, что Россию будут игнорировать.