23 марта исполняется 10 лет со дня сведения с орбиты станции «Мир» и последующего затопления ее обломков в Тихом океане. Три года ее полета (с 1995 по 1998 годы) были неразрывно связаны с США. Именно в этот промежуток времени осуществлялась программа «шаттл-Мир», ставшая прелюдией к строительству и эксплуатации МКС. Семь американских астронавтов провели на российской станции в общей сложности 920 дней. За исключением первого – Норма Тагарда, который прибыл туда на «Союзе», а вернулся на «шаттле», все остальные представители НАСА прилетали на «Мир» и покидали его на «челноках».
Дитя «космической гонки»
Однако связь США с судьбой советской/российской станции значительно глубже, чем широко освещавшиеся в мировой прессе полеты на ней американских астронавтов. Своим появлением на свет в 1986 году «Мир» во многом был обязан продолжавшейся «космической гонке» между СССР и США. Лунный этап данной «гонки», выигранный Америкой в 1969 году, не привел к прекращению этого космического соревнования в целом. Оно продолжилось, только на околоземной орбите. Запустив в 1971 году первую в мире долговременную обитаемую станцию (ДОС) «Салют-1», Советский Союз как бы предложил перевести эту гонку из плоскости «кто дальше улетит» в плоскость «кто дольше пролетает».
Поначалу США приняли этот вызов, выведя на орбиту станцию «Скайлэб». Однако она проработала в пилотируемом режиме лишь 9 месяцев с 1973 по 1974 год. По ряду причин политического и технического характера эта станция осталась без преемницы, а США сконцентрировались на программе развития и эксплуатации флота многоразовых космических кораблей типа «Спэйс шаттл».
Не стоит, впрочем, думать, что Соединенные Штаты безучастно смотрели на успешные полеты советских ДОСов – «Салютов» и «Мира», – на бортах которых космонавты устанавливали рекорды продолжительности полета, многократно перекрывавшие достижение третьего и последнего экипажа «Скайлэба» – 84 дня. Когда Томас Мозер, директор программы станции «Фридом», занимавший данный пост с 1986 по 1989 годы, уговаривал Конгресс в 1987 году выделить требуемую сумму на продолжение работ по созданию этого комплекса, он привел в том числе и такой аргумент в защиту своей позиции: «Необходимо иметь станцию, потому что она есть у русских, и если мы не выведем нашу станцию на орбиту, то русские обойдут нас по суммарному пилотируемому налету».
Однако после распада СССР и прекращения глобального противостояния двух сверхдержав Кремль утратил интерес к космосу как к средству утверждения превосходства России над США. Поскольку новые правители России не понимали той ключевой роли, которую играло освоение космоса в общем развитии науки и техники страны, они практически лишили космическую отрасль финансовой поддержки. Так, в начале 1990-х годов станция «Мир» оказалась перед реальной перспективой быть сведенной с орбиты в течение 2-3 последующих лет.
«Мир» как ступень к МКС…
Спасло станцию возродившееся широкомасштабное российско-американское сотрудничество в космосе, главным компонентом которого стало взаимодействие двух стран по реализации проекта МКС. Первая фаза данного проекта предполагала уже упомянутые полеты астронавтов НАСА на «Мире» (ряд российских космонавтов в рамках этой фазы слетали на «шаттлах»). О том, какую роль сыграла программа «шаттл-Мир» в продолжении полета российской станции, сказал заместитель генерального конструктора РКК «Энергия», летчик-космонавт Валерий Рюмин: «Благодаря этой программе мы получили какое-то количество денег, которых в последние годы в нашем государстве хронически не хватает. И эти деньги нам помогли выжить. Конечно, они не спасли на сто процентов, но под этот контракт (заключенный между Россией и США относительно полетов астронавтов НАСА на “Мире” – Ю.К.) можно было брать кредиты и как-то существовать».
Своей окончательной семимодульной конфигурацией станция «Мир» также во многом обязана США. Россия смогла закончить оснащение двух последних модулей «Мира» – «Спектр» и «Природа» – и пристыковать их к комплексу в 1995 и 1996 годах благодаря средствам, полученным в результате вышеупомянутого контракта. Значительную часть научного оборудования этих модулей составляла американская аппаратура (на «Природе» ее вес доходил до одной тонны).
Разумеется, ни о какой благотворительности Соединенных Штатов по отношению к российской космонавтике речи не шло. Участвуя в программе «шаттл-Мир», США преследовали прежде всего свои интересы. НАСА нужно было получить знания о жизни и работе людей в условиях длительных космических полетов, а также опыт сборки и эксплуатации орбитальных комплексов. Когда эти цели благодаря программе «шаттл-Мир» были в основном достигнуты, Соединенные Штаты потеряли всякий интерес к российской станции.
…и как препятствие на пути к ней
Более того, США стали рассматривать «Мир» как помеху на пути участия России в программе МКС. Разумеется, отнюдь не потому, что желали скорейшего перехода российской космонавтики на относительно более высокую ступень в области длительных орбитальных полетов, каковой являлась МКС. Несмотря на то, что с качественной точки зрения международная станция является во многом повторением того, чем СССР/Россия занимаются с 1971 года, когда на орбиту был выведен «Салют-1», она по своим научно-экспериментальным возможностям, герметичному объему и научному оснащению все же превосходит советские ДОСы, включая «Мир».
Соединенные Штаты стали желать скорейшего прекращения эксплуатации «Мира» совсем по другой причине. Россия, как известно, приняла на себя ряд обязательств по созданию ключевых, или, как их еще называют, «критически важных» элементов для международной станции. Среди них – модуль «Звезда», без которого невозможно было обеспечить постоянное пребывание экипажа на борту МКС, а также уже имевшиеся и успешно эксплуатировавшиеся «элементы» в виде кораблей типа «Союз» и «Прогресс». «Союзы» выполняли роль «спасательных шлюпок» для экипажа комплекса, а «Прогрессы» – «грузовиков». Продолжая эксплуатировать «Мир», Россия тем самым отвлекала финансовые и производственные ресурсы российской космонавтики от создания элементов для МКС, задерживая тем самым сборку и начало постоянного использования новой станции.
Причины, по которым Россия «тянула» с прекращением полета «Мира», носили в основном политический характер. В общественном сознании российская станция стала последним символом научно-технического величия страны. Подобные настроения культивировались рядом политиков, пытавшихся играть на чувстве ущемленной национальной гордости россиян, считавших, что Россия «продалась» Западу. Свод с орбиты «Мира» с тем, чтобы российская космическая отрасль могла полностью сконцентрироваться на МКС, такие политики стремились представить как проявление подобной «продажи». Защита «Мира» стала частью их борьбы с одной стороны против подчинения интересов России интересам США, а с другой – против попыток заокеанских «недругов» принизить достижения страны в области науки и техники.
«Армагеддон»: борьба за «Мир» или фарисейство?
Показательно в этом плане отношение некоторых депутатов Государственной Думы к американскому фильму «Армагеддон», вышедшему на экраны в 1998 году.
Сюжет фильма, как известно, состоит в том, что на перехват гигантского астероида, способного уничтожить Землю, отправляется группа американских бурильщиков. Их задача – пробурить в астероиде шахты, заложить туда атомные заряды и взорвать «скалу-убийцу». Но, чтобы добраться до нее, «шаттлам» нужно дополнительное топливо. Его они получают, дозаправившись от «Мира». Вот тут-то и был эпизод, вызвавший гнев депутатов.
На российской станции оказывается всего один космонавт, по своему внешнему виду и манере поведения больше напоминавший уволенного за пьянство и опустившегося до положения бомжа бывшего ди-джея. Он «летал» по комплексу в меховом треухе с инструментами, весьма похожими на те, которыми пользуются сантехники, периодически подкручивая трубы, мало чем отличающиеся от водопроводных. В конце дозаправки на станции случается какая-то авария, вследствие чего она взрывается, но до этого космонавт успевает вместе с экипажами «шаттлов» покинуть ее.
Правда, в конце фильма без помощи, которую он оказал своим американским коллегам, их миссия окончилась бы неудачей. Так что если абстрагироваться от голливудской мишуры, традиционно изображающей русских в неприглядном свете, то Россия вместе с Америкой спасла человечество: во-первых, без станции «шаттлы» просто не долетели бы до астероида, а во-вторых, без космонавта-«сантехника» астронавты-бурильщики не смогли бы его взорвать.
Посмотрев этот фильм, член националистической Либерально-демократической партии России (ЛДПР) Алексей Митрофанов заявил, что «Армагеддон» представляет собой «издевку» над достижениями СССР и России в области науки и техники. Подобный шаг со стороны американцев, подчеркнул Митрофанов, пять лет пользовавшихся «Миром», не может не вызвать ничего, кроме разочарования. Дума проголосовала за то, чтобы председатель Госкомитета по кинематографии Армен Медведев выступил на парламентских слушаниях с объяснением причин, по которым он допустил эту картину к широкому прокату в России.
Впрочем, в подобной позиции Думы была изрядная доля фарисейства. «Народные избранники» демонстративно бросились на защиту «престижа и чести» отечественной космонавтики, атаковав голливудский фильм, который в общем-то и не претендовал на ее правдивое изображение. Но при этом они допустили восемнадцатикратное (!) снижение расходов на российскую космическую программу с 1991 по 2001 год (цифры были приведены в 2001 году гендиректором Российского космического агентства Юрием Коптевым) и фактически способствовали возникновению ситуации, когда сотрудничество с США стало условием выживания российской космической отрасли.
В конце 1990-х годов была предпринята попытка найти внебюджетные средства для продолжения полета «Мира». Была создана корпорация «МирКорп» (MirCorp) – своего рода филиал РКК «Энергия». Целью «МирКорп» была коммерциализация космической продукции и услуг «Энергии», в первую очередь среди западных клиентов. Фирма планировала привлечь порядка 750 миллионов долларов для обеспечения эксплуатации «Мира» вплоть до 2002 года. Собрать всю необходимую сумму «МирКорп» не удалось, но, тем не менее, она смогла финансово поддержать эксплуатацию комплекса со второй половины 1999 и до середины 2000 года.
Так в чьих же интересах было свести «Мир» с орбиты?
(Из материалов слушаний, прошедших в Подкомитете по космосу и аэронавтике Комитета по науке Палаты представителей США 26 июня 2001 года).
«...Руководители НАСА частично несут ответственность за прекращение полета “Мира”. Например, они осуществляли “за кулисами” давление на “Энергию” с тем, чтобы она отказалась от дальнейшей эксплуатации “Мира” и сосредоточила бы больше своих ресурсов на выполнении обязательств по Международной космической станции. Кроме того, “МирКорп” хотела заплатить за использование нескольких российских “Прогрессов”, которые не были расписаны под конкретные полеты, но на которые “первым в очереди” стояло НАСА. Несмотря на то, что данные носители можно было бы заменить на аналогичные к тому моменту, когда они могли потребоваться НАСА, американское космическое агентство уступило их “МирКорп”. Наконец, “МирКорп” хотела приобрести в США элемент энергопитания для “Мира” для того, чтобы отправить его из России на борт [российской станции]. Однако НАСА оказало давление на Госдепартамент с тем, чтобы тот не выдавал экспортной лицензии [на данный элемент] в течение 10 месяцев – до того момента, пока русские сами не решили прекратить эксплуатацию “Мира”».
Итак, США официально признали, что реально ускорили окончание эксплуатации «Мира». Но если бы не вмешательство Америки, сколько еще смогла бы пролетать российская станция? В феврале 2001 года, когда до сведения «Мира» с орбиты оставалось около месяца, корреспондент «Голоса Америки» задал вопрос генеральному конструктору РКК «Энергия» Юрию Семенову: «А если оставить “Мир” на орбите, сколько он еще сможет летать?» – «Не более пяти лет».
Ответ показался странным. Ведь некоторые особо ретивые защитники «Мира», в том числе и в Думе, уверяли, что станция смогла бы еще пролетать чуть ли не 20 лет.
«Почему так мало?» – «Все дело в усталости металла, из которого сделаны стенки модулей. Ведь они находятся в состоянии постоянного напряжения – внутри обычное атмосферное давление, а снаружи вакуум. Постепенно в этих стенках образуются микротрещины (и процесс этот к тому времени уже начался – Ю.К.), станция начинает терять атмосферу, а заделать эти трещины нет никакой реальной возможности. Придется все чаще посылать к “Миру” “Прогрессы” с баллонами воздуха, а это деньги и немалые. В какой-то момент содержать станцию станет просто разорительно для бюджета».
Таким образом, даже один из главных «отцов» станции «Мир» давал своему детищу не более пяти лет на орбите. Это означает, что решение России сконцентрироваться на программе МКС (при отсутствии равновеликой альтернативы) было стратегически правильным. Россия, видимо, будет вынуждена практически полностью свернуть свою пилотируемую деятельность после прекращения полета МКС в районе 2020 года (ибо ничего за «пределами» МКС у «Роскосмоса» не прослеживается), однако она сможет по крайней мере еще 9 лет участвовать в эксплуатации этого самого крупного и совершенного за всю историю космонавтики околоземного комплекса.
Важные события в истории - каждый день в рубрике «Этот день в истории»