С 16 июля, когда Дональд Трамп и Владимир Путин говорили журналистам о своем «откровенном разговоре» и «потрясающих предложениях», прошло всего лишь 10 дней, но отношения двух стран за это время претерпели существенные изменения. Для того, чтобы в России это осознали, США подали целый ряд важных сигналов.
Чтобы устранить все сомнения в позиции Соединенных Штатов по поводу аннексии Крыма Россией, Госдепартамент США опубликовал «Крымскую декларацию» - один из самых жестких документов с оценкой действий Москвы в отношении Киева, закрепляющий тезис о том, что Вашингтон никогда не признает оккупацию, как он не признавал оккупацию Советским Союзом стран Балтии.
Практически сразу после слов Дональда Трампа о приглашении Владимира Путина в Вашингтон советник президента США по национальной безопасности Джон Болтон объявил, что в этом году такой визит нереален.
В Конгрессе объявили сразу о нескольких законопроектах, усиливающих санкции в отношении России за уже совершенные ею агрессивные действия, а также предупреждающих ее возможные вмешательства в выборы, которые еще только могут произойти. Среди предлагаемых мер – запрет на работу с российским государственным долгом, замораживание активов государственных банков и другие крайне жесткие меры.
В этой ситуации эксперты заговорили об уже четко проявившемся явлении: как только Дональд Трамп проявляет чрезмерную мягкость в отношении Владимира Путина, вся остальная власть США компенсирует его действие своим противодействием. К чему это может привести?
Джон Хербст: В Москве уже должны были заметить, что это работает против них
Директор программы изучения Евразии Атлантического Совета в Вашингтоне Джон Хербст в интервью Русской службе «Голоса Америки» напоминает, что разнонаправленность подхода к России в Вашингтоне уже продолжается некоторое время: ««Мы это наблюдаем с тех пор, как Трамп пришел в Белый Дом. Несколько раз он демонстрировал желание снизить противодействие провокационной политике Кремля, что, в свою очередь, провоцировало реакцию в Конгрессе и неприятие подобных шагов членами его собственной администрации. И, как результат, политика США в отношении Кремля лишь ужесточалась».
«Например, в конце января 2017 года советник Трампа Келлиэнн Конуэй сказала на телеканале Fox News о возможном пересмотре политики санкций. За этим последовали заявления руководства республиканцев в Конгрессе, сказавших, что это плохая идея. Это в итоге привело к принятию летом 2017 года «Закона о противодействии противникам Америки посредством санкций (CAATSA). Тоже самое было со списком этого года попавших под санкции россиян: первый список был опубликован в январе, он выглядел бессмысленным, и в Москве, вероятно, открывали шампанское по этому случаю. Тогда в апреле появился другой список, который действительно ударил по российской элите» - рассказывает Джон Хербст.
Эксперт отмечает, что разные сигналы из США могут давать российским властям некоторую надежду, но она будет пустой: «Действительно, из Вашингтона в адрес Москвы идут смешанные сигналы, и это порождает там иллюзию, что отношения могут поменяться к лучшему без пересмотра российской агрессивной политики. Но если они не совсем глупые, то должны уже были заметить, что всё время в конце концов это работает против них. И я думаю, что они на самом деле это видят: ведь не зря же помощник Путина по международным делам Юрий Ушаков вчера сказал что нельзя ехать в Вашингтон при нынешнем уровне отношений».
Джон Хербст предполагает, что новые попытки вмешательства в выборы в США Россия либо не предпримет, либо сделает это в гораздо меньшем масштабе: «Я думаю, что примерно два с половиной года назад Путин лично принял решение о попытке влияния на выборы в США вопреки совету Сергея Иванова (в то время – руководителя администрации президента России – Д.Г.), который предупреждал, что делать этого не стоит, и что ответ будет жёстким - что мы сейчас и наблюдаем. Я думаю что теперь Россия будет гораздо осторожнее в смысле вмешательства в наши промежуточные выборы, и объем этого вмешательства будет ниже, хотя я могу и ошибиться».
Эксперт Атлантического Совета считает, что Владимиру Путину придется смириться с тем, что рассорить США с Европой ему не удастся, и когда-нибудь придется договариваться: «Встреча Трампа и Юнкера является плохой новостью для Кремля, потому что Путин хотел бы чтобы у нас были сложные отношения с Европой и с нашими союзниками по НАТО. И ему самому все равно нужно развитие отношений с США, потому что он хочет снятия санкций».
Ричард Вайц: оборонная составляющая противодействия России увеличилась
Военный эксперт Гудзоновского института Ричард Вайц говорит в интервью Русской службе «Голоса Америки», что теперь противодействие России сильнее отражено и в военном бюджете США: «Кроме переговоров Трампа и Юнкера, «Крымской декларации» и объявления Болтона, что приезд Путина не состоится, я бы отметил принятие Законопроекта об оборонном бюджете на 2019 год, в котором целая страница посвящена противодействию России. Действительно, после саммита в Хельсинки произошло сразу несколько обратных действий – в частности, военные США заявили о том что не будут сотрудничать с российскими военными, что вызвало разочарованные заявления со стороны российского МИДа и Министерства обороны».
Ричард Вайц соглашается с констатацией Дональдом Трампом того факта, что при нем Россия получила жесткий ответ от США: «Действительно, можно констатировать, что за время президентства Трампа политика в отношении России реально ужесточилась, а военное присутствие США в Европе. Можно рассуждать о том, была ли эта инициатива самого Трампа или членов его администрации, но факт остается фактом: были приняты новые санкции, пожалуй, самые жёсткие за всё время».
При этом эксперт видит в подходе Конгресса к мерам против России неизбежный дуализм: «Мы видим, что Конгресс хочет сильнее наказать Россию за её действия в прошлом и, возможно, в будущем, но в тоже время он испытывает опасения, что дальнейшие санкции могут ударить по американскому энергетическому сектору, а также поставить другие страны перед крайне жёстким выбором между США или Россей, который они не хотят делать. Так что Конгресс, с одной стороны, усиливает санкции, а с другой – снимает требование к Индии и другим странам не покупать российское оружие».
Ричард Райц положительно относится к тому, чтобы на фоне жесткого противостояния продолжать разговаривать о недопущении прямого конфликта: «Хотя отношения очень испорчены, но военного конфликта все же нет. И несмотря на то, что старые стратегические договоры находятся в подвисшем состоянии, в целом была достигнута договорённость продолжить переговоры по стратегической стабильности. Разговор идёт как о продлении Договора СНВ, и так о преодолении разногласий под Договору о ракетах средней и меньшей дальности. Я не ожидаю большого успеха в улаживании разногласий по стратегическим договорам, но, как минимум, в сфере предотвращения столкновений может быть достигнут успех. Так и будет: столкновения будут предотвращаться при практически полном отсутствии сотрудничества в других областях».