Турки-месхетинцы в США и в России

ВАШИНГТОН —  Как живется туркам-месхетинцам в США и в России? За что подвергают гонениям правозащитников на Северном Кавказе? Чего ожидать этническим меньшинствам после Олимпиады в Сочи? В чем российские правозащитники обвиняют губернатора Краснодарского края Александра Ткачева? Почему «экономическое преступление» профессора Михаила Саввы расследует ФСБ России, и чем ему грозят «контакты с официальными лицами посольства США»? Эти и другие вопросы – в интервью «Голоса Америки» с активистом диаспоры турок-месхетинцев в США Исламом Шахбандаровым и экспертом Московской Хельсинкской группы Вадимом Карастелевым.



Фатима Тлисова: Вадим, Московская Хельсинкская группа занималась проблемой преследования по этническому признаку турок-месхетинцев на Кубани и в целом в России. Сейчас вы следите за этой проблемой?

Вадим Карастелев: К сожалению, сейчас очень трудно следить за этой проблемой, находясь непосредственно в тех местах, где этническая дискриминация, как мы считаем, продолжается. Потому что люди запуганы, они боятся говорить об этом публично. На прошлой неделе в Кабардино-Балкарии, когда турки-месхетинцы праздновали свадьбу, на них напали порядка пятидесяти местных жителей, которые избивали и стариков, и женщин, и детей. А когда приехала полиция, она сделала все, чтобы заставить пострадавших отказаться написать заявление в полицию. Поэтому этот случай, хотя и имел место, но в публичном пространстве его нет. И таких случаев, к сожалению, очень много.

Ф.Т.: В публичном и в правовом, вы имеете в виду?

В.К.: Абсолютно верно. Потому что, если нет заявления от пострадавших, то, соответственно, не может быть возбуждено дело, не может состояться суд и прочее.

Ф.Т.: У нас в студии находится Ислам Шахбандаров, он представляет диаспору турок-месхетинцев здесь, в США. Ислам, вы поддерживаете связи с вашими соотечественниками в России? Как у них обстоят дела, что вы слышите от них?

Ислам Шахбандаров: Конечно, мы поддерживаем очень тесные отношения с диаспорой в России и не только в России, но и очень тесно сотрудничаем с диаспорой в Казахстане, в Украине, с той малой частью, которая живет в Грузии, в Узбекистане, Кыргызстане и Турции. Очень тревожные сигналы из России и из Кыргызстана, к сожалению. Особенно из России, именно по правам человека.

Таких фактов, как Вадим только что сказал, я знаю как минимум три в течение прошлого года, два из них в Ростовской области, где произошли межнациональные проблемы, и когда люди начали об этом громко говорить, их просто попросили замолчать…. И эта тенденция, я думаю, будет нарастать, и то, что мы слышим оттуда – все идет к худшему. Еще больше ухудшается ситуация тем, что другие этнические диаспоры, национальные меньшинства имеют свои области или приехали из-за границы – то есть как-то защищены, хоть и минимально. И они считаются эмигрантами, хотя многие из них – уже граждане России. С нами ситуация другая, хотя мы и граждане России, за нас некому сказать слово.

Ф.Т.: Вадим, в предварительной беседе вы сказали мне, что работаете с Хельсинкской комиссией Конгресса США, с тем чтобы включить проблемы, которые сейчас происходят с турками-месхетинцами, в следующий доклад Госдепартамента по правам человека. Что именно вы делаете, и как продвигается эта работа?

В.К.: К концу августа мы подготовим доклад по ситуации с этнической дискриминацией в отношении турок-месхетинцев на юге России и будем пытаться сделать брифинг осенью этого года совместно с Хельсинкской комиссией. Соответственно, сейчас идет сбор информации, ее обработка и проверка, и после того как будет подготовлен этот отчет, мы сделаем брифинг.

Ф.Т.: Вадим, расскажите, пожалуйста, о том, как вы оцениваете состояние защиты прав человека на Северном Кавказе и на юге России в целом, а также о том, что стало причиной вашего отъезда из вашего родного региона.

В.К.: Ситуация, к сожалению, ухудшается. Люди не имеют доступа к правосудию. Правозащитные организации, которые существовали, вынуждены закрываться, сокращать объем своей работы. В отдельных случаях, например, в моем – мне пришлось после того, как на меня напали в 2010 году, уехать из Краснодарского края. Я сейчас живу в Москве и продолжаю работу, связанную с защитой прав граждан. Но теперь ситуация ухудшается еще и в Москве – около 200 организаций находятся сейчас под прокурорскими проверками – это только те, которые известны. Им вынесены разного рода предупреждения, предостережения. Многие из них приостановили свою работу, что называется – все правозащитное движение висит на волоске. Ситуация становится очень сложной, и не только на юге России, а по всей стране.

Ф.Т.: Вы сказали, что правозащитники вынуждены – это означает принуждение. Какие методы принуждения применяются, и что именно делается с независимыми адвокатами и правозащитниками?

В.К.: Против нашей организации возбуждали дело, чтобы признать нас экстремистской организацией, и только помощь международной общественности помогла избежать этого. Кроме того: штрафы, избиения, решения судов – то есть это целый комплекс мер, в том числе и прослушивание телефонных разговоров.

Ф.Т.: Ислам, очень часто в предыдущих докладах говорилось о роли властей в дискриминации вашего народа относительно России и других названных вами стран бывшего СССР. Как сейчас обстоят дела, какую роль играют власти по отношению к вашему народу?

И.Ш.: Если фокусироваться на России, мы думали, что после того, как мы переехали [в США], большая часть, которая не имела гражданства, что единственная беда в том, что не дают нам гражданства – вот уедем, и остальным будет лучше. Мы очень надеялись, что ситуация изменится. Да, изменилась. Те, кто остался на данный момент, легально в правовом поле имеют гражданство. Но в действительности ситуация намного хуже, так как попустительство власти, в особенности если исходить из того, что все происходит в Краснодарском крае, то там появились официально уже военизированные казачьи полки и отряды. Прямо говорят местные люди, что «потерпите, пока сочинская Олимпиада закончится». То есть сейчас говорят: «это еще клубника, шипы вы увидите попозже». Вот такая ситуация на данный момент.

Ф.Т.: Многие приняли приглашение США, многие из вас – уже граждане Соединенных штатов. Какая здесь диаспора? Как вы лично приехали сюда и как происходит адаптация? Проще говоря, как вам живется в Америке?

И.Ш.: На данный момент переехали более 11,5 тысяч человек. Наша диаспора размещена более чем в 20 штатах. Одна из самых больших групп проживает в городе Дейтон, штат Огайо. Адаптация была феноменальна. Сотрудники [миграционных служб] и исследователи, которые занимались нами, просто-напросто удивились способности нашего народа жить вместе, интегрироваться, не ассимилируясь. Они просто удивились. И все программы, через которые мы прошли, мы вовремя выходили из них в течение восьми месяцев.

Ф.Т.: Вы имеете в виду программы социальной помощи?

И.Ш.: Да, программы помощи. В конце программы люди устраивались на работу, даже в той ситуации, которая была в то время в Америке – безработица, надвигающийся экономический кризис. Люди умудрялись находить работу и помогать другим. На примере города Дейтона могу сказать, что у нас очень позитивная репутация. Наша городская администрация начала программу Welcome Dayton (http://www.welcomedayton.org/), которая нацелена уже на все другие меньшинства, и мы всегда выступаем образцом того, как нужно себя вести.

У нас свои центры, свои образовательные учреждения, то есть мы интегрированы полностью в сообщество. И не только интегрированы – мы еще и помогаем. Мы – учредители движения МЛК – Мартин Лютер Кинг, мы учредители и организаторы международных конференций, мы очень активны в образовании, в бизнесе.

Ф.Т.: Вы здесь, в США, сталкивались с какими-то проявлениями дискриминации – этнической, религиозной – на любом уровне, на уровне государственных служащих или просто на бытовом уровне?

И.Ш.: Я хочу быть достаточно честным, открытым – я очень много слышу о том, что есть какая-то расовая дискриминация в США. Но если говорить о том, что касается нашего коммюнити и меня лично – я ни разу не сталкивался. Я знаю, что есть исламофобия в Америке, нагнетание ситуации, к сожалению, это факт. Но персонально я с этим не сталкивался. Я исхожу из того, что эта проблема больше виртуальная, а случаи больше единичные, чем повсеместное проявление.

Ф.Т.: Я хочу обратиться снова к Вадиму. Вадим, расскажите, пожалуйста, о ситуации с доктором Саввой. Насколько я помню, он был руководителем Южного ресурсного центра, а сейчас находится под достаточно жестким давлением.

В.К.: Он находится не просто под давлением, он находится в СИЗО ФСБ города Краснодара. Профессор, доктор политических наук Михаил Савва был директором грантовых программ Южного регионального ресурсного центра, и этот центр получал финансирование через американскую организацию USAID. Сейчас его обвиняют в мошенничестве. Мы за то, чтобы было объективное правосудие, однако существующие факты указывают на то, что это правосудие, скорее всего, будет отсутствовать. Первый факт состоит в том, что все остальные фигуранты по этому делу находятся под домашним арестом, за исключением Саввы. Кроме того, это дело – по экономической статье, и пока никаких обвинений, которые бы имели отношение к безопасности страны, секретам и так далее, не выдвинуто. Почему ФСБ занимается экономическим делом – так и не объяснено. Кроме того, следователь ФСБ взял подписку о неразглашении со всех тех, кто проходит по этому делу: начиная с адвокатов, Саввы и свидетелей.

Также известно, что ему задают вопросы о контактах с Америкой и с официальными лицами посольства США, которые у него, безусловно, были, поскольку он занимался грантовыми программами на юге России. Эта предвзятость и связь с официальными лицами США наталкивают на то, что на нем попытаются «обкатать» недавно принятую новым составом Госдумы статью УК о государственной измене. Мы приняли ряд заявлений по этому вопросу в России, а недавно «Мемориал» объявил его политическим заключенным, и поэтому мы хотим привлечь внимание общественности к тому, что происходит фабрикация над очередным ученым, который изучал в том числе и проблемы турок-месхетинцев, с тем чтобы невиновный человек не пострадал и не был страшилкой для всех тех, кто имеет контакты с иностранными гражданами, с иностранными государствами, с иностранными посольствами, потому что, если накажут за контакты – а это в законе есть, – официально власть имеет право наказать очень серьезными сроками вплоть до 15 лет за контакты с представителями иностранных государств.

Ф.Т.: И какова позиция Московской Хельсинкской группы? Вы не пытаетесь распространить информацию об этом среди правительств западных государств?

В.К.: Московская Хельсинкская группа наряду с другими правозащитными организациями 19 мая приняла обращение в адрес правоохранительных органов с целью привлечь внимание и объективно разобраться в ситуации, связанной как с незаконным арестом, который происходил в 6 утра, изъятием всей документации, всех носителей информации, обыском, так и с тем, как ведут себя следователи ФСБ в отношении человека, который вроде бы обвиняется пока только по экономической статье.

Ф.Т.: Вы сказали, что вынуждены работать из дома, так как не чувствуете себя в безопасности, и у вас нет доступа в офис. Что происходит?

В.К.: Московская Хельсинкская группа сейчас находится под очень сильным давлением, мы вынуждены перейти в такой не совсем рабочий режим. Поэтому большую часть рабочего времени я провожу за компьютером дома, для того чтобы мы могли работать в безопасности, и сотрудники чувствовали, что их, в отличие от офиса «За права человека» Льва Пономарева или организации «Голос», где вламывались съемочные группы телекомпании НТВ, где устраивали разные провокации и выводили с ОМОНом, чтобы избежать разных провокаций, я лично пока по договоренности с руководством работаю дома, и пока мы не знаем, сколько это будет продолжаться.

Ф.Т.: И последний вопрос к вам, Ислам. Вы сказали в предварительной беседе, что в эти выходные намечается очень серьезное событие для всех представителей вашего народа. Расскажите об этом.

И.Ш.: Мы уже неделю с Вадимом здесь и в Нью-Йорке. Было очень много полезных встреч, включая Госдепартамент США и такие организации, как Human Rights Watch, «Международная амнистия», Freedom House и другие. И 14 числа у нас будет конференция, где соберутся все представители нашей диаспоры в США из 24 штатов. Это будет двухдневная конференция, где будут обсуждаться возможности выхода из положения, в котором находится наша диаспора в России.

Вы понимаете, я люблю Россию, я вырос там, я служил в армии, я в школе учился там. В школе были трудности, но я все-таки вырос там, я не могу ее забыть. Но с другой стороны, то, что мы видим там, то, что мы терпели там – я не говорю обо всех, но благодаря власти, благодаря проправительственному телевидению, был стереотип такого мигранта, беженца, какого-то людоеда в буквальном смысле. И вот так к нам относились люди, которые верят тому, что видят по ТВ. И конечно, там были маргинальные группы, которых власть или те или иные силы использовали. Поэтому, думаю, будет очень полезная конференция.

Вадим будет одним из главных выступающих. Надеемся, что мы сможем объединить все силы, чтобы решить вопросы и помочь. Еще раз хочу подчеркнуть, что мы выросли в России, и Россия нам не чужда. Нам не безразлично, что там происходит, и независимо от того, привезем мы сюда всех своих или нет, мы будем следить за ситуацией в России и пытаться как-то на нее влиять.

Ф.Т.: Спасибо вам, и Вадим, если вам есть что добавить, если я что-то упустила...

В.К.: Я бы хотел добавить, что Россия – моя родина, и единственное, чего я хочу, чтобы в России соблюдалась та Конституция, за которую я голосовал. Пока я вынужден констатировать, что ни одна из статей, которые посвящены правам человека, не действует в России в полном объеме, и миссия правозащитных организаций состоит в том, чтобы заставить власть соблюдать Конституцию, на которой клялись и губернаторы, и президент. Вот этого я буду добиваться.