Бывший посол США в Сирии Эдвард Джереджиан: «Сирия трагически изменилась»
В июне исполнится три года с тех пор, как в Сирии начались мирные демонстрации, переросшие в гражданскую войну. В результате войны на сегодняшний день - 146 тыс сирийцев погибли, 2,5 млн стали беженцами, 6,5 млн были вынуждены покинуть дома и уехать в более безопасные районы страны. 9,3 миллиона жителей Сирии нуждаются в гуманитарной помощи.
Бывший посол США в Сирии, ныне занимающий пост директора Института публичной политики имени Джеймса Бейкера, Эдвард Джереджиан (Edward Djerejian, James A. Baker III Institute for Public Policy at Rice University) рассказал корреспонденту Русской службы «Голоса Америки» о том, стоит ли верить Башару Асаду, кем считали себя жители Сирии еще несколько лет назад и что происходит с сирийскими христианами.
Ануш Аветисян: Какой вам запомнилась Сирия?
Эдвард Джереджиан: Когда я был послом Соединенных Штатов в Сирии, в 1988-1991 годах, эта была совершенно другая страна. Сирия трагически изменилась. Она переживает страшную человеческую трагедию, на которую США не обращают достаточного внимания. В самом сердце арабского мира создан политический вакуум. Я работал в Сирии, когда ею правил отец Башара Асада – Хафез. Он создал Сирию такой, какой мы ее помним до гражданской войны. Во время президентства Хафез Асада была обеспечена абсолютная безопасность для всех сирийцев. И здесь я хочу отметить, что жители Сирии, с которыми мне тогда удалось общаться, никогда не идентифицировали себя или друг друга как «мусульмане», «христиане», «курды», «друзы», «алавиты» или «шииты». Они все были сирийцами. Существовала особая концепция национальной самоидентификации.
В настоящее время это национальное единство серьезно подорвано – в результате гражданской войны вспыхнули межрелигиозные конфликты. Сирия, в которой я был, была мультиконфессиональной мозаикой, а сейчас эта страна пришла к тому же, что и Ливан и, в какой-то степени, Ирак. Уничтожен последний образец мультикофессионального толерантного общества в арабском мире.
А.А.: Учитывая ваш опыт работы с семьей Асада, что, на ваш взгляд, международное сообщество должно знать о Башар Асаде?
Э.Д.: В Дамаске в течение трех лет я работал с его отцом. Уйдя с государственной службы, я трижды встречался с Башаром Асадом. Мы работали над совместным американо-сирийским проектом под эгидой Института публичной политики. Проект был успешен с точки зрения установления диалога между Соединенными Штатами и Сирией в разных сферах – политической, экономической и культурной. В 2000 году, сразу после того, как Башар Асад стал президентом, я попросил его проявить серьезность в вопросе о реализации наших совместных разработок – реформ, в которых так нуждалась Сирия. Когда Асад пришел к власти, его воспринимали как молодого человека с западным образованием и компьютерной грамотностью. Была надежда, что он и его жена, которая работала финансовым аналитиком в Лондоне, проведут реформы. Эта надежда, к сожалению, оказалась напрасной.
Я хорошо помню, как во время нашей последней встречи в 2003 году я сказал Асаду, что мы не видим никаких подвижек с его стороны. Я никогда не забуду, что он мне на это ответил. Он сказал: «Вы должны понять, посол Джереджиан, что люди должны быть готовы к реформам, а они не совсем готовы и поэтому мы должны начать с административных реформ».
Перейдем к «арабской весне», которая началась в Сирии в городе Дераа в 2011 году. Тогда официальные сирийские СМИ в унисон пели осанну реформам. Я убедился в том, что Асад несерьезно относится к этой теме и, к сожалению, оказался прав. Несомненно, он лидер страны, но он отличается от своего отца. Хафез Асад полностью контролировал ситуацию – его «да» означало «да», а «нет» – непоколебимый отказ. С Башаром Асадом все по-другому: его словам нельзя верить.
А.А.: 3 июня в Сирии пройдут президентские выборы. Что вы можете о них сказать?
Э.Д.: Забавно, что Асад и его режим, которые больше не контролируют территорию всей страны, объявили о проведении президентских выборов. Я не сомневаюсь, что Башар Асад собирается выдвигать свою кандидатуру на следующий президентский срок, то есть еще на семь лет. Он будет избран президентом страны. Однако, если посмотреть на карту Сирии, очевидно, что он сможет эффективно управлять только некоторыми частями страны. Я думаю, эти выборы используются для того, чтобы ослабить оппозицию и повстанцев. Сложно понять, как можно организовывать выборы, если ситуация в стране нестабильна и продолжается гражданская война.
А.А.: Какой может стать Сирия после ухода Асада?
Э.Д.: Боюсь, что этот конфликт будет продолжаться долго. Я думаю, что неэффективность женевских инициатив объясняется тем, что стороны не готовы начать переговоры. Двусторонние переговоры, в результате которых реально заинтересованы все участники, могли бы привести к установлению режима прекращения огня, что позволило бы обеспечить безопасность в стране. Только в такой атмосфере возможен переходный политический процесс – конституционные реформы, парламентские и президентские выборы.
Сейчас Сирия далека от этого. Но я верю, что, в конце концов, убийства прекратятся: когда обе враждующие стороны почувствуют, что они истощены и пора покончить с кровопролитием. Я не сомневаюсь, что будущее за Сирией без Асада, но никто не может сказать, как скоро оно наступит.
А.А.: Много сообщается о том, что исламские радикалы, входящие в состав сирийской оппозиции, совершают страшные преступления – в их числе нападения на христиан. Какое место занимают христиане в этой войне?
Э.Д.: Христиане находятся в невероятно сложном положении. Их преследуют исламские радикалы. Подтверждение тому ситуация в Маалуле. Это ведь одна из древнейших христианских деревень на Ближнем Востоке. Совершались и нападения на Кесаб, где проживает важная часть сирийского общества – армяне, которые были вынуждены оставить свои дома в поисках безопасности. Христиане на протяжении всей этой гражданской войны надеются, что с помощью международного общества ситуация в Сирии будет урегулирована и война завершится. Но они надеются напрасно. У христианского общества был непростой выбор: так сложилось, что они поддерживают правящий режим Сирии, так как традиционно власть защищала меньшинства. Но режим продолжает кровопролитие, и жизни христиан находятся в опасности.
А.А.: Возможно ли сотрудничество США и России в сирийском вопросе?
Э.Д.: Я надеюсь, что, несмотря на последние сложности в американо-российских отношениях из-за украинского конфликта, сотрудничество между Соединенными Штатами и Россией по сирийскому вопросу продолжится – в частности, в вопросе о полной утилизации химического и биологического оружия. Это крайне важная инициатива, и я надеюсь, что американо-российские отношения не станут препятствием для ее успешного завершения. Я надеюсь, что стороны смогут прийти к какому-то соглашению по ситуации в Украине, так как без этого бессмысленно говорить о какой-либо эффективности в американо-российском сотрудничестве.
Бывший посол США в Сирии, ныне занимающий пост директора Института публичной политики имени Джеймса Бейкера, Эдвард Джереджиан (Edward Djerejian, James A. Baker III Institute for Public Policy at Rice University) рассказал корреспонденту Русской службы «Голоса Америки» о том, стоит ли верить Башару Асаду, кем считали себя жители Сирии еще несколько лет назад и что происходит с сирийскими христианами.
Ануш Аветисян: Какой вам запомнилась Сирия?
Эдвард Джереджиан: Когда я был послом Соединенных Штатов в Сирии, в 1988-1991 годах, эта была совершенно другая страна. Сирия трагически изменилась. Она переживает страшную человеческую трагедию, на которую США не обращают достаточного внимания. В самом сердце арабского мира создан политический вакуум. Я работал в Сирии, когда ею правил отец Башара Асада – Хафез. Он создал Сирию такой, какой мы ее помним до гражданской войны. Во время президентства Хафез Асада была обеспечена абсолютная безопасность для всех сирийцев. И здесь я хочу отметить, что жители Сирии, с которыми мне тогда удалось общаться, никогда не идентифицировали себя или друг друга как «мусульмане», «христиане», «курды», «друзы», «алавиты» или «шииты». Они все были сирийцами. Существовала особая концепция национальной самоидентификации.
В настоящее время это национальное единство серьезно подорвано – в результате гражданской войны вспыхнули межрелигиозные конфликты. Сирия, в которой я был, была мультиконфессиональной мозаикой, а сейчас эта страна пришла к тому же, что и Ливан и, в какой-то степени, Ирак. Уничтожен последний образец мультикофессионального толерантного общества в арабском мире.
А.А.: Учитывая ваш опыт работы с семьей Асада, что, на ваш взгляд, международное сообщество должно знать о Башар Асаде?
Э.Д.: В Дамаске в течение трех лет я работал с его отцом. Уйдя с государственной службы, я трижды встречался с Башаром Асадом. Мы работали над совместным американо-сирийским проектом под эгидой Института публичной политики. Проект был успешен с точки зрения установления диалога между Соединенными Штатами и Сирией в разных сферах – политической, экономической и культурной. В 2000 году, сразу после того, как Башар Асад стал президентом, я попросил его проявить серьезность в вопросе о реализации наших совместных разработок – реформ, в которых так нуждалась Сирия. Когда Асад пришел к власти, его воспринимали как молодого человека с западным образованием и компьютерной грамотностью. Была надежда, что он и его жена, которая работала финансовым аналитиком в Лондоне, проведут реформы. Эта надежда, к сожалению, оказалась напрасной.
Я хорошо помню, как во время нашей последней встречи в 2003 году я сказал Асаду, что мы не видим никаких подвижек с его стороны. Я никогда не забуду, что он мне на это ответил. Он сказал: «Вы должны понять, посол Джереджиан, что люди должны быть готовы к реформам, а они не совсем готовы и поэтому мы должны начать с административных реформ».
Перейдем к «арабской весне», которая началась в Сирии в городе Дераа в 2011 году. Тогда официальные сирийские СМИ в унисон пели осанну реформам. Я убедился в том, что Асад несерьезно относится к этой теме и, к сожалению, оказался прав. Несомненно, он лидер страны, но он отличается от своего отца. Хафез Асад полностью контролировал ситуацию – его «да» означало «да», а «нет» – непоколебимый отказ. С Башаром Асадом все по-другому: его словам нельзя верить.
А.А.: 3 июня в Сирии пройдут президентские выборы. Что вы можете о них сказать?
Э.Д.: Забавно, что Асад и его режим, которые больше не контролируют территорию всей страны, объявили о проведении президентских выборов. Я не сомневаюсь, что Башар Асад собирается выдвигать свою кандидатуру на следующий президентский срок, то есть еще на семь лет. Он будет избран президентом страны. Однако, если посмотреть на карту Сирии, очевидно, что он сможет эффективно управлять только некоторыми частями страны. Я думаю, эти выборы используются для того, чтобы ослабить оппозицию и повстанцев. Сложно понять, как можно организовывать выборы, если ситуация в стране нестабильна и продолжается гражданская война.
А.А.: Какой может стать Сирия после ухода Асада?
Э.Д.: Боюсь, что этот конфликт будет продолжаться долго. Я думаю, что неэффективность женевских инициатив объясняется тем, что стороны не готовы начать переговоры. Двусторонние переговоры, в результате которых реально заинтересованы все участники, могли бы привести к установлению режима прекращения огня, что позволило бы обеспечить безопасность в стране. Только в такой атмосфере возможен переходный политический процесс – конституционные реформы, парламентские и президентские выборы.
Сейчас Сирия далека от этого. Но я верю, что, в конце концов, убийства прекратятся: когда обе враждующие стороны почувствуют, что они истощены и пора покончить с кровопролитием. Я не сомневаюсь, что будущее за Сирией без Асада, но никто не может сказать, как скоро оно наступит.
А.А.: Много сообщается о том, что исламские радикалы, входящие в состав сирийской оппозиции, совершают страшные преступления – в их числе нападения на христиан. Какое место занимают христиане в этой войне?
Э.Д.: Христиане находятся в невероятно сложном положении. Их преследуют исламские радикалы. Подтверждение тому ситуация в Маалуле. Это ведь одна из древнейших христианских деревень на Ближнем Востоке. Совершались и нападения на Кесаб, где проживает важная часть сирийского общества – армяне, которые были вынуждены оставить свои дома в поисках безопасности. Христиане на протяжении всей этой гражданской войны надеются, что с помощью международного общества ситуация в Сирии будет урегулирована и война завершится. Но они надеются напрасно. У христианского общества был непростой выбор: так сложилось, что они поддерживают правящий режим Сирии, так как традиционно власть защищала меньшинства. Но режим продолжает кровопролитие, и жизни христиан находятся в опасности.
А.А.: Возможно ли сотрудничество США и России в сирийском вопросе?
Э.Д.: Я надеюсь, что, несмотря на последние сложности в американо-российских отношениях из-за украинского конфликта, сотрудничество между Соединенными Штатами и Россией по сирийскому вопросу продолжится – в частности, в вопросе о полной утилизации химического и биологического оружия. Это крайне важная инициатива, и я надеюсь, что американо-российские отношения не станут препятствием для ее успешного завершения. Я надеюсь, что стороны смогут прийти к какому-то соглашению по ситуации в Украине, так как без этого бессмысленно говорить о какой-либо эффективности в американо-российском сотрудничестве.