Демографическая политика абхазских властей обусловлена не только экономическими, но и этническими причинами
СУХУМИ – Гражданская война в Сирии породила более миллиона беженцев. Многие из них живут в лагерях на границе с Турцией, Иорданией и Ливаном. Но немногим счастливцам удалось найти прибежище на побережье Черного моря, в Абхазии – мятежном регионе Грузии, некогда считавшемся «русской ривьерой». Это сирийские абхазцы, вернувшиеся на родину через 150 лет после того, как русский царь депортировал их мусульманских предков в Османскую империю.
Эльбрус Абхаза в Дамаске работал учителем французского языка.
«Абхазия – это моя историческая родина», – говорит он о земле, которую впервые увидел, когда приехал туда из Сирии в январе этого года. – Здесь, в Абхазии, наши корни».
До того, как начался конфликт в Сирии, в Абхазии была своя гражданская война.
Абхазия, в советскую эпоху считавшаяся автономным регионом Грузии, завоевала фактическую независимость в 1993 году, когда вытеснила со своей территории грузинские войска и освободилась от контроля Тбилиси. Российское военное присутствие, начавшееся в 1990-х годах, было сильно расширено после короткой российско-грузинской войны 2008 года.
Двадцать лет назад цветочник Валид Ваджух участвовал в войне за отделение Абхазии в качестве добровольца от абхазской диаспоры. Полгода назад, когда сирийский конфликт добрался до пригородов Дамаска, он вместе с женой и тремя детьми перебрался на родину своих предков.
«Лучшая страна та, где можно жить в мире, – говорит он, сидя в съемной квартире рядом с женой Нур и 10-летним сыном Гяхрой. – Здесь мы живем мирно. И люди нам помогают, никто нас не трогает».
Сейчас, когда в Абхазии воцарился мир, сирийские беженцы заселяются в дом, откуда четыре года назад съехали наблюдатели ООН, следившие за соблюдением перемирия.
По словам представителя абхазского правительства Вячеслава Чирикбы, в Абхазию уже приехали 200 сирийских абхазцев. Как ожидается, еще 150 прибудут к концу апреля.
«Мы хотим помочь нашим собратьям из Сирии, которые оказались в опасности и нужде, и готовы предложить им любую посильную поддержку», – говорит Чирикба, занимающий пост министра иностранных дел республики, независимость которой признают лишь две крупные страны: Россия и Венесуэла. Абсолютное большинство стран мира по-прежнему считают Абхазию частью Грузии.
Хотя мало кто из беженцев знает русский или абхазский языки, Чирикба считает, что они нужны Абхазии, которая постепенно восстанавливается после войны.
«Многие из них – представители востребованных профессий – например, электрики. Они нужны нам, и многие уже начали работать. Это очень хорошо», – отмечает он.
В кампусе Абхазского государственного университета в Сухуми мы побеседовали с деканом экономического факультета Бесланом Барателия. По его словам, в Абхазии давно действует программа, призванная убедить этнических абхазов вернуться на родину из Турции.
«Программа репатриации идет в Абхазии уже около 20 лет. Был создан специальный фонд помощи тем, кто вернулся на свою историческую родину», – рассказывает Бараделия.
Однако многие дома здесь по-прежнему пустуют. После того, как в 1993 году силы сепаратистов взяли Абхазию под свой контроль, половина населения – около 200 000 этнических грузин – были вынуждены бежать.
В столице Грузии Тбилиси демонстранты считают, что если Абхазия хочет увеличить свое населения, она должна позволить грузинам вернуться в свои дома.
Однако редактор «Нужной газеты» Изида Чания отмечает, что демографическая политика абхазских властей обусловлена не только экономическими, но и этническими соображениями:
«Мы стараемся увеличить число живущих в Абхазии этнических абхазцев, – рассказала Чания, когда мы беседовали с ней в офисе газеты, расположенном на площади Свободы, напротив полуразрушенной многоэтажки, которая 20 лет назад стала последним оплотом грузинских солдат. – Нам очень важно понимать, что за люди приезжают сюда и какие у них будут отношения с Абхазией».
Вот почему Абхазия наращивает население за счет беженцев из далекой Сирии, но отказывается принять этнических грузин, живущих всего в сотне километров от своей бывшей родины.
Эльбрус Абхаза в Дамаске работал учителем французского языка.
«Лучшая страна та, где можно жить в мире. Здесь мы живем мирно. И люди нам помогают, никто нас не трогает»Валид Ваджух, беженец из Сирии.
До того, как начался конфликт в Сирии, в Абхазии была своя гражданская война.
Абхазия, в советскую эпоху считавшаяся автономным регионом Грузии, завоевала фактическую независимость в 1993 году, когда вытеснила со своей территории грузинские войска и освободилась от контроля Тбилиси. Российское военное присутствие, начавшееся в 1990-х годах, было сильно расширено после короткой российско-грузинской войны 2008 года.
Двадцать лет назад цветочник Валид Ваджух участвовал в войне за отделение Абхазии в качестве добровольца от абхазской диаспоры. Полгода назад, когда сирийский конфликт добрался до пригородов Дамаска, он вместе с женой и тремя детьми перебрался на родину своих предков.
«Лучшая страна та, где можно жить в мире, – говорит он, сидя в съемной квартире рядом с женой Нур и 10-летним сыном Гяхрой. – Здесь мы живем мирно. И люди нам помогают, никто нас не трогает».
Сейчас, когда в Абхазии воцарился мир, сирийские беженцы заселяются в дом, откуда четыре года назад съехали наблюдатели ООН, следившие за соблюдением перемирия.
По словам представителя абхазского правительства Вячеслава Чирикбы, в Абхазию уже приехали 200 сирийских абхазцев. Как ожидается, еще 150 прибудут к концу апреля.
«Мы хотим помочь нашим собратьям из Сирии, которые оказались в опасности и нужде, и готовы предложить им любую посильную поддержку», – говорит Чирикба, занимающий пост министра иностранных дел республики, независимость которой признают лишь две крупные страны: Россия и Венесуэла. Абсолютное большинство стран мира по-прежнему считают Абхазию частью Грузии.
Хотя мало кто из беженцев знает русский или абхазский языки, Чирикба считает, что они нужны Абхазии, которая постепенно восстанавливается после войны.
«Многие из них – представители востребованных профессий – например, электрики. Они нужны нам, и многие уже начали работать. Это очень хорошо», – отмечает он.
В кампусе Абхазского государственного университета в Сухуми мы побеседовали с деканом экономического факультета Бесланом Барателия. По его словам, в Абхазии давно действует программа, призванная убедить этнических абхазов вернуться на родину из Турции.
«Программа репатриации идет в Абхазии уже около 20 лет. Был создан специальный фонд помощи тем, кто вернулся на свою историческую родину», – рассказывает Бараделия.
Однако многие дома здесь по-прежнему пустуют. После того, как в 1993 году силы сепаратистов взяли Абхазию под свой контроль, половина населения – около 200 000 этнических грузин – были вынуждены бежать.
В столице Грузии Тбилиси демонстранты считают, что если Абхазия хочет увеличить свое населения, она должна позволить грузинам вернуться в свои дома.
Однако редактор «Нужной газеты» Изида Чания отмечает, что демографическая политика абхазских властей обусловлена не только экономическими, но и этническими соображениями:
«Мы стараемся увеличить число живущих в Абхазии этнических абхазцев, – рассказала Чания, когда мы беседовали с ней в офисе газеты, расположенном на площади Свободы, напротив полуразрушенной многоэтажки, которая 20 лет назад стала последним оплотом грузинских солдат. – Нам очень важно понимать, что за люди приезжают сюда и какие у них будут отношения с Абхазией».
Вот почему Абхазия наращивает население за счет беженцев из далекой Сирии, но отказывается принять этнических грузин, живущих всего в сотне километров от своей бывшей родины.