Судьба Михаила Прохорова с редкой стремительностью стала предметом всеобщего интереса – конечно, если под «всеми» подразумевать политических экспертов или претендующих выглядеть таковыми. Почему никелевый олигарх, едва приступив к партийному строительству, оказался не у дел? Чьи интересы столкнулись в данном случае, и какими будут последствия? Ожидать единодушия в оценках тут, скорее всего, не приходится. Начать опрос экспертов корреспондент Русской службы «Голоса Америки» решил, так сказать, «изнутри события» – обратившись к одному из участников «праводельского» скандала – российскому политологу и публицисту, вице-президенту Института национальной стратегии Виктору Милитареву.
В списках не значится
Алексей Пименов: Виктор Юрьевич, как все это началось для вас?
Виктор Милитарев: Довольно случайно. Прошлым летом в Москве проводился семинар – встреча руководителей партии «Правое дело» с публицистами умеренно-националистических взглядов. Меня туда пригласили. Поговорили – и я понял, что есть и взаимный интерес, и точки соприкосновения. Я познакомился с Сергеем Плетосу – членом «Правого дела» из Московской области, и в конце концов он пригласил меня принять участие в выборах в Областную думу. Пригласил меня на политсовет и на областную конференцию партии. Руководитель организации Борис Надеждин не возражал. Я выступил перед политсоветом, потом перед конференцией. Сказал, что в моем понимании либерализм – это идеология, защищающая права человека и гражданские свободы. И что гайдаровские взгляды не разделяю категорически. К тому же, добавил я, национальную тему считаю очень актуальной на выборах. В общем, пошумели-пошумели, и – проголосовали. А через две-три недели в партию пришел Прохоров и, к моему удивлению, изложил точно такое же понимание либерализма. Гайдара он не ругал, но подтекст был тот же. А потом в прессе была организована заказная кампания – примерно двести публикаций с обвинениями Надеждина в том, что он привлек в партию «организатора русских маршей Милитарева» и националистическую тематику. И Прохоров понял, что эта кампания – против него. Я думаю, он был бы не против осторожного будирования русского вопроса на выборах. Но он решил подстраховаться и заявил, что никакого национализма не потерпит. Хотя я уверен, что тематику «русского вопроса» Надеждин с ним согласовывал заранее. Ну, а меня Надеждин из списков аккуратно убрал.
А.П.: Сейчас Борис Надеждин в каждом выступлении защищается от обвинений в русско-националистическом уклоне…
В.М.: Все зависит от того, что считать национализмом. Надеждин несколько раз говорил при мне, что избирателей, для которых русский вопрос актуален, в десятки раз больше, чем избирателей, искренне приверженных либеральным ценностям. И что оставлять этот электорат без внимания нельзя – пусть лучше им будем заниматься мы – цивилизованные либералы, чем экстремисты и жулики типа ЛДПР. А дальше – вопросы к Надеждину и Прохорову. Разумеется, если под национализмом понимать шовинизм и пропаганду ненависти к другим народам, то ни Прохоров, ни Надеждин, ни я националистами не являемся. А если понимать под национализмом большую приверженность своему народу, чем другому, то я – точно националист. Надеждин не раз говорил, что он – сторонник ассимиляции приезжих. Он считает, что мигрантов надо ассимилировать. Что же касается его сегодняшних упоминаний о своей еврейской маме, то раньше он неизменно вспоминал, что всегда был православным патриотом и при этом – либералом. В общем, идут политические игры с использованием слова «национализм» – причем в разных смыслах. Но нужно иметь в виду: это началось после того, как главный скандал уже произошел…
Потеря туза
В.М.: …скандал с привлечением в избирательные списки Евгения Ройзмана. С чем реально связаны претензии Владислава Юрьевича Суркова к Ройзману? Во-первых – «неуправляемый». А во-вторых – националист. Дальше, видимо, сквозь зубы добавляется: «А еще – еврей и поэт». Я думаю, что смещение Прохорова с поста лидера партии произошло ровно потому, что пару лет назад Сурков уже поставил Ройзману на спину бубновый туз. Решив, что не потерпит, чтобы Ройзмана кто-то раскручивал… А решение Прохорова о привлечении Ройзмана было прагматичным: Ройзман мог притащить несколько сот тысяч голосов: Екатеринбургская область – большая, а он там очень популярен… Но когда выяснилось, что Прохоров не хочет его сдавать, провели очень талантливую политтехнологическую интригу. И сместили Прохорова – по сигналу из администрации! – что означало для партии политическое самоубийство. Все это очень напоминает знаменитую песню Галича про «съезд / славной нашей партии». Помните? «Кум докушал огурец / И закончил с мукою: / Оказался наш отец/ Не отцом, а .….».
А.П.: А если точнее?
В.М.: Эти люди только что были на седьмом небе от счастья, что их согласился возглавить Прохоров! И что появляются шансы пройти в думу! И вот через несколько месяцев они согласились его выгнать. Надеждин поддерживал Прохорова, но когда понял, что за всем этим стоит Сурков, присоединился к Богданову, Дунаеву и компании. Теперь он говорит, что Прохоров повел против него интригу, обвинив его в русском национализме. Но, судя по всему, эту интригу придумал не Прохоров, а Сурков. Разговоры о привлечении в партию русского националиста Милитарева и «бритоголовых» – это Сурков погрозил пальчиком Прохорову, чтобы тот был осторожнее. Прохоров, видимо, решил, что будет достаточно в резких формах отмежеваться от национализма и «русского вопроса». А оказалось, что недостаточно. И еще: Прохорову, по-видимому, не объяснили, что кампания против него ведется с самого начала Сурковым. Он думал – это конкуренты: среднего уровня руководители «Единой России».
А.П.: А вы уверены, что это – Сурков?
В.М.: Ну, организация звонков в издания, организация публикаций против Прохорова, Надеждина и меня проводилась, судя по стилю, аппаратом Костина. Но Костин это, судя по всему, делал по поручению Суркова. А о том, что борьба против того, чтобы лицом партии стал Ройзман, велась Сурковым, не раз говорил и сам Прохоров.
Ройзман и цыгане
А.П.: Кажется, самое время затронуть и тему Ройзмана. Как бы вы охарактеризовали его политические взгляды?
В.М.: Как промежуточные: между либерализмом и социал-демократией. При этом он, так сказать, заточен на борьбу с наркоманией и наркомафией. В ходе этой борьбы он убедился, что наркотики распространяют этнические оргпреступные группировки. И попал в ситуацию, в которую попадают многие политики у нас в стране: когда просто говорение правды о том, что наркотики распространяют… скажем, цыгане, таджики или кавказцы, объявляется неполиткорректным. Когда человека обвиняют в ксенофобии потому, что он говорит правду.
А.П.: То, что мафии нередко формируются по этническому признаку, – это, мягко говоря, не новость. Но не секрет и то, что лозунг борьбы с этнической мафией используется для разжигания ненависти к инородцам. Скажем, говорят: «Цыгане торгуют наркотиками…»
В.М.: Но это же реально делают цыгане! Некоторые территориальные общины цыган почти стопроцентно являются наркодилерскими. И что, надо перестать воспринимать их как наркодилеров – потому что, дескать, каждый народ – хороший? Там – крепкие мафии, коррумпировавшие местные власти и правоохранительные органы. И это именно этнические мафии: туда не подпускают людей иного происхождения. Как было в Сагре? Туда приехал целый интернационал: была даже парочка русских. Но в основном все-таки – азербайджанцы.
А.П.: А для Ройзмана что главное – борьба с наркомафией или… национальный вопрос?
В.М.: Конечно, борьба с наркомафией! На меня он производит впечатление человека, чрезвычайно увлеченного борьбой с распространением наркотиков. В известном смысле даже фанатика.
Цыгане и Ройзман (комментарий Надежды Деметер)
О взглядах и действиях Евгения Ройзмана высказываются и иные суждения. По просьбе корреспондента «Голоса Америки» их прокомментировала первый вице-президент Федеральной национально-культурной автономии российских цыган Надежда Деметер:
«Деятельность Евгения Ройзмана – не борьба с наркомафией; скорее это – меры по переделу рынка наркотиков. Он хочет убрать с поля конкурентов – таково мое убеждение. В чем состояла его первая пиар-акция в Екатеринбурге? Приехали братки – человек сорок. И встали у недостроенных цыганских домов. Потом взяли лопаты и кирки и начали ломать и сносить их – без всякого суда и следствия. Обвиняя цыган в сбыте наркотиков. И по всем каналам это показали – как братки сносят цыганские дома. Показали без каких бы то ни было комментариев – о том, что, вообще говоря, совершаются противоправные действия. С этого и началось восхождение Евгения Ройзмана во власть. Откуда у него средства? Говорят, что он связан с уральской ОПГ. И можно в это поверить – зная о его коллекции дорогих икон.
Попав в Госдуму (предыдущего созыва), Ройзман вошел в состав Комитета по безопасности. И вот что произошло. Ройзман, зная о том, что у цыган нет документов на дома, разослал в восемьдесят девять субъектов РФ письма о том, что надо сносить цыганские дома без всяких официальных решений. (Отмечу, что так дело обстояло не только у цыган, но и у многих русских: но трогать надо было только цыган). И, получив эти письма, местные власти начали сносить цыганские дома. Первый такой случай произошел в Калининграде. Это был прецедент – был нарушен главный закон конституции. Это тоже показывали по телевизору – и снова без всяких комментариев. Потом это пошло по другим городам. И продолжается до сих пор…
… Шла телепередача «Цыганское счастье» – в основном построенная на моих материалах. (Меня уверяли, что это будет передача о цыганской культуре.) И вот, в эту передачу включили кусок с выступлением Ройзмана, призывавшего сносить цыганские дома.
После этой передачи в городе Искетиме кто-то бросил бутылку с зажигательной смесью в дом, где жила цыганская семья. Я написала письмо председателю думского комитета по безопасности Васильеву – о том, что сотрудник возглавляемого им комитета, позорит комитет. Реакция была моментальной: Васильев вызвал меня. Пригласил он и Ройзмана. И у нас в кабинете Васильева состоялся очень серьезный разговор. После которого Ройзман от цыган отстал – до конца своего пребывания в Думе. Якобы поняв, что не цыгане играют в торговле наркотиками главную роль.
… На самом-то деле проблема наркоторговли в стране – это проблема общероссийская. Да, есть цыгане, торгующие наркотиками, но ведь они-то – самое мелкое звено. Ведь не они же тоннами ввозят в страну героин…»
В поисках человеческого лица
Алексей Пименов: Вернемся к судьбе «Правого дела». Выходит, Прохорова убрали из-за Ройзмана?
Виктор Милитарев: Во-первых, его именно убрали. Оказалось, что значительная часть делегатов на сигналы из администрации президента реагирует … соответствующим образом. К конспирологии я не склонен. До этого скандала у Прохорова были вполне конструктивные отношения с Сурковым по поводу деятельности партии. Взять хотя бы манифест партии: в основном он написан на основе текстов Андрея Ашкерова. Но в официальном тексте манифеста текст Ашкерова несколько изменен. Насколько мне известно, тексты посылались Суркову, и тот чуть ли не лично их правил. В частности, к ашкеровскому тексту были добавлены слова о том, что если в стране такая массовая бедность, то, наверное, власти проводят такую политику, которая к этой бедности приводит.
Это – моя любимая мысль… и кроме меня, ее никто не повторяет. В общем, я высоко оценил шутку Владислава Юрьевича, который вот так мне ручкой помахал…И только когда поднялась тема Ройзмана, начался скандал. Сведущим людям было понятно, что за всем этим стоит Сурков. А затем стало понятно и то, что именно по его заказу появились и публикации о Надеждине, Милитареве и молодых бритоголовых…
А.П.: Если так, то, какие цели он преследовал?
В.М.: У меня ощущение, что ему проще убрать с политической арены партию «Правое дело», чем позволить дать возможность политического роста Евгению Ройзману – на котором Сурков в этом смысле поставил крест. Дескать, нам неуправляемые, да еще неуправляемые националисты, на политической сцене не нужны. Повторяю, если бы Прохоров сдал Ройзмана, то он оставался бы лидером «Правого дела» по сей день.
А.П.: Перед нами – эпизод политической борьбы с участием нескольких политических деятелей – разнохарактерных и разномасштабных. И еще – национальный вопрос, сыгравший роль повода в разыгравшейся схватке. Почему так получилось?
В.М.: «Единая Россия» – под методическим руководством Суркова – планирует проводить нынешнюю предвыборную кампанию как (пользуясь выражением Чубайса о партии «Родина» 2003 года) национал-социалистическую. Т.е. как построенную на теме социальной справедливости, борьбы с коррупцией и русском вопросе. Речь идет о предстоящей коалиции «Единой России» с Конгрессом русских общин. По слухам, Дмитрий Рогозин должен быть вторым в списке. В этой ситуации «Правое дело», которое работает с национальной темой, просто неудобно: оно отбирает голоса. Пока что «Единая Россия» не добилась, чего хочет: ее рейтинг все еще составляет сорок один процент. При этом тема социальной справедливости и русский вопрос являются для нее принципиальными. Вот и предпринимаются усилия по уничтожению «Справедливой России» – чтобы единственными конкурентами по социальной теме были коммунисты. Которые, типа, за Ленина, за Сталина, за Гулаг, за очереди… Чтобы, не дай Бог, не было никаких социал-демократов… И точно также – чтобы цивилизованный национализм был монополией «Единой России». Дескать, ЛДПР – они шовинисты и погромщики, а настоящие, хорошие – это «Единая Россия». И настоящие, хорошие социал-демократы – тоже… А «Правое дело» готовилось как партия олигархов. Как мальчик для битья. Возможно, Медведев, когда предлагал Прохорову создать эту партию, имел другие цели. Но Путин – а также занимавшийся этим делом Сурков – имели в виду, что это будет отличный мальчик для битья: олигархи из лихих 90-х – это они довели страну, а не мы… И когда Прохоров стал ломать эту схему, когда он отказался воспроизводить гайдаровско-чубайсовско-новодворскую идеологию, придал либерализму человеческое лицо, а тут еще и русский вопрос, – вот тут-то и всполошились: не отнимет ли он слишком много голосов?