По мнению экспертов, почти никто из американских перебежчиков не нашел в Москве то, что искал
ВАШИНГТОН – Бывший контрактник американских спецслужб Эдвард Сноуден сейчас проживает в России, получив временное убежище сроком на 12 месяцев. Соединенные Штаты обвиняют его в шпионаже и требуют экстрадиции. Что же ждет беглеца дальше?
Эдвард Сноуден обвиняется в незаконной передаче секретной информации, касающейся программ слежения, осуществляемых Агентством национальной безопасности (АНБ).
Сноуден работал на Гавайах, откуда улетел в Гонконг, а затем, в конце июня, – в Россию. Здесь, в транзитном терминале московского аэропорта, Сноуден находился больше месяца, ожидая получения временного убежища.
Эксперт по проблемам национальной безопасности, преподаватель Университета Вилланова Дэвид Баррет говорит:
«Одним из условий пребывания в этой стране Путин назвал то, что Сноуден будет вести себя тихо. Он должен перестать разоблачать американскую разведку. И я не думаю, что это было бы очень прекрасным существованием для Сноудена, при котором он бы не мог говорить с репортерами и различными заинтересованными группами об АНБ».
Эксперт по делам американцев, искавших убежище в России, Питер Саводник скоро выпустит книгу о бегстве и непродолжительном проживании в Советском Союзе Ли Харли Освальда. Он говорит, что российские власти могут устроить перебежчику своего рода «беспросветное существование».
«Русские специализируются на такого рода вещах, когда кто-то появляется на пороге и выглядит очень жалким. Вам некуда больше идти, вы бросаете все, во что верили, и обещаете лояльность Кремлю. Кремль знает лучше, чем кто-либо, что это всего лишь пополнение “личного состава” бандитами и ворами, но там это любят, просто упиваются этим», – считает Саводник.
Он говорит, что русские будут «позволять вам какое-то время думать, что вы уже к ним иммигрировали».
«А затем вы начинаете понимать, что это не так. И тогда вы начинает потихоньку сходить с ума, что и произошло с Освальдом. И что происходило с каждым американцем, который пытался найти прибежище в России. Я не думаю, что со времен Второй мировой войны был хотя бы один случай, когда американец, бежавший в Россию, нашел бы там то, что искал и жил бы там долго и счастливо», – подчеркивает эксперт.
Относительно Сноудена Саводник говорит, что российским властям хотелось бы, чтобы он держался подальше от прессы, и что при наихудшем развитии событий они могут направить его жить в какой-то отдаленный регион страны.
«Они поместят его в какую-нибудь “хрущевку” или развалюху брежневской эпохи. Он будет мыть полы в какой-нибудь школе или работать на каком-нибудь разбитом заводе, который когда-то поддерживался государством и, вероятно, уже не должен бы существовать», – прогнозирует Питер Саводник.
Но где бы ни оказался Сноуден, говорит Мэтью Рожанский, директор Института Кеннана при Международном научном центре имени Вудро Вильсона, одна вещь очевидна: уже никто не будет ему доверять.
«Понятно, что человек, который может предать свою страну, вряд ли будет пользоваться уважением у большинства обычных людей, в том числе – у россиян. Такова судьба почти каждого человека с Запада, который был шпионом или просто перебежчиком. В России, если такие люди находились там достаточно долго, они жили уже в достаточно комфортных условиях, но изолировано и не могли полностью интегрироваться в общество», – говорит Рожанский.
Он считает, что дело Сноудена неизбежно наполнит новыми красками отношения между Вашингтоном и Москвой.
«Тема Сноудена будет еще долго оставаться в повестке дня, которую станут предлагать высокопоставленные американские чиновники на переговорах. Эта тема не будет в верхней части списка вопросов повестки, но все равно будет где-то в этом списке. И в какой-то момент Америка сможет предложить России нечто достаточное, изменятся обстоятельства, это дело уйдет из фокуса прессы и, возможно, ему (Сноудену) дадут возможность переехать в третью страну. Он проведет там достаточно приличный отрезок времени, а затем неожиданно он окажется в зале суда в Гонолулу или где-то еще в этом роде», – говорит Мэтью Рожанский.
Аналитики считают, что, без сомнения, Сноуден мог бы лучше устроить свою жизнь где-то в другом месте, но где именно «в другом месте», остается только догадываться.
Эдвард Сноуден обвиняется в незаконной передаче секретной информации, касающейся программ слежения, осуществляемых Агентством национальной безопасности (АНБ).
Сноуден работал на Гавайах, откуда улетел в Гонконг, а затем, в конце июня, – в Россию. Здесь, в транзитном терминале московского аэропорта, Сноуден находился больше месяца, ожидая получения временного убежища.
Эксперт по проблемам национальной безопасности, преподаватель Университета Вилланова Дэвид Баррет говорит:
«Одним из условий пребывания в этой стране Путин назвал то, что Сноуден будет вести себя тихо. Он должен перестать разоблачать американскую разведку. И я не думаю, что это было бы очень прекрасным существованием для Сноудена, при котором он бы не мог говорить с репортерами и различными заинтересованными группами об АНБ».
Эксперт по делам американцев, искавших убежище в России, Питер Саводник скоро выпустит книгу о бегстве и непродолжительном проживании в Советском Союзе Ли Харли Освальда. Он говорит, что российские власти могут устроить перебежчику своего рода «беспросветное существование».
«Русские специализируются на такого рода вещах, когда кто-то появляется на пороге и выглядит очень жалким. Вам некуда больше идти, вы бросаете все, во что верили, и обещаете лояльность Кремлю. Кремль знает лучше, чем кто-либо, что это всего лишь пополнение “личного состава” бандитами и ворами, но там это любят, просто упиваются этим», – считает Саводник.
Он говорит, что русские будут «позволять вам какое-то время думать, что вы уже к ним иммигрировали».
«А затем вы начинаете понимать, что это не так. И тогда вы начинает потихоньку сходить с ума, что и произошло с Освальдом. И что происходило с каждым американцем, который пытался найти прибежище в России. Я не думаю, что со времен Второй мировой войны был хотя бы один случай, когда американец, бежавший в Россию, нашел бы там то, что искал и жил бы там долго и счастливо», – подчеркивает эксперт.
Относительно Сноудена Саводник говорит, что российским властям хотелось бы, чтобы он держался подальше от прессы, и что при наихудшем развитии событий они могут направить его жить в какой-то отдаленный регион страны.
«Они поместят его в какую-нибудь “хрущевку” или развалюху брежневской эпохи. Он будет мыть полы в какой-нибудь школе или работать на каком-нибудь разбитом заводе, который когда-то поддерживался государством и, вероятно, уже не должен бы существовать», – прогнозирует Питер Саводник.
Но где бы ни оказался Сноуден, говорит Мэтью Рожанский, директор Института Кеннана при Международном научном центре имени Вудро Вильсона, одна вещь очевидна: уже никто не будет ему доверять.
«Понятно, что человек, который может предать свою страну, вряд ли будет пользоваться уважением у большинства обычных людей, в том числе – у россиян. Такова судьба почти каждого человека с Запада, который был шпионом или просто перебежчиком. В России, если такие люди находились там достаточно долго, они жили уже в достаточно комфортных условиях, но изолировано и не могли полностью интегрироваться в общество», – говорит Рожанский.
Он считает, что дело Сноудена неизбежно наполнит новыми красками отношения между Вашингтоном и Москвой.
«Тема Сноудена будет еще долго оставаться в повестке дня, которую станут предлагать высокопоставленные американские чиновники на переговорах. Эта тема не будет в верхней части списка вопросов повестки, но все равно будет где-то в этом списке. И в какой-то момент Америка сможет предложить России нечто достаточное, изменятся обстоятельства, это дело уйдет из фокуса прессы и, возможно, ему (Сноудену) дадут возможность переехать в третью страну. Он проведет там достаточно приличный отрезок времени, а затем неожиданно он окажется в зале суда в Гонолулу или где-то еще в этом роде», – говорит Мэтью Рожанский.
Аналитики считают, что, без сомнения, Сноуден мог бы лучше устроить свою жизнь где-то в другом месте, но где именно «в другом месте», остается только догадываться.