В вильнюсском Музее геноцида и сопротивления литовского народа состоялась презентация второго издания книги специального корреспондента Русской службы Би-Би-Си Ильи Барабанова и журналиста центра «Досье» Дениса Короткова о ЧВК «Вагнер» - «Наш бизнес - смерть».
Подзаголовок книги, вышедшей в издательстве «Meduza», поясняет, что речь идет о подробной история создания ЧВК «Вагнер» и ее деятельности, а также о ее основателе Евгении Пригожине. В краткой аннотации говорится: «Эта книга рассказывает, как в Донбассе появилась небольшая группировка профессиональных убийц, "зачищавших" регион от неугодных Кремлю полевых командиров, — и как эти наемники превратились в параллельную армию, которая в конце концов подняла бунт. Ее авторы — журналисты Илья Барабанов, одним из первых узнавший о существовании ЧВК, и Денис Коротков, рассказавший о том, как с ней связан "повар Путина" Евгений Пригожин».
На презентации книги в Вильнюсе присутствовал один из соавторов - Денис Коротков. Он признался, что ему принадлежит идея поставить перед названием военизированной группировки аббревиатуру ЧВК - «частная военная компания». Самого Евгения Пригожина журналист центра «Досье» характеризует так: «Деляга не слишком крупного пошиба, которого судьба вынесла на вершину. Непонятно, кто его познакомил с Путиным. Но тот стал заходить в ресторан "Старая таможня", и Пригожин ему понравился. Если ты хорошо обслуживал в ресторане, то ты получаешь доступ к уху президента. Пригожин получает много денег и начинает получать много влияния. Начинает создавать собственную медийную структуру. Появляется “фабрика троллей” и зарегистрированное “Федеральное агентство новостей”. И Пригожин начинает это использовать в государственной политической линии. Было ли это поручение или инициатива - непонятно. Похоже, что это ему просто нравилось».
Украиной Пригожин заинтересовался в 2013 год, когда еще не было Евромайдана. Он регистрирует там свой бизнес. Когда же началась Революция Достоинства, Пригожин стал формировать вооруженную группировку, в которой изначально было человек 200-250, но им удалось показать свою эффективность. «Пригожин никогда не был военным, но подошел к этому как к бизнесу, обеспечивал группировку материально. За участие в боевых действиях он платил по 240 тысяч в месяц, а это очень большие деньги. Вначале это были жандармские функции, но летом 2015 показал эффективность в аэропорту Донецка и в Дебальцево. А после Минских соглашений Пригожин продемонстрировал свою необходимость», - рассказывает Денис Коротков.
В том же году Россия ввела свои войска в Сирию, и одновременно туда выдвигаются «вагнеровцы». Группировка расширяется и переформатируется в штурмовые отряды. Количество боевиков доводится до 6 тысяч.
После начала полномасштабной агрессии России против Украины никто из «вагнеровцев» не собирался отправляться на фронт, да Пригожин и сам туда не рвался. «Понятно было, что это явная смерть», - поясняет Коротков. И продолжает: «В апреле что-то пошло не так. Кадровая армия “быстро заканчивалась”. И Пригожин не по своей инициативе попал в Украину - больно, страшно, затратно, люди погибают, заменить их некем. Непонятно, кто придумал историю с заключенными, но заработало».
По данным соавтора книги, отношения с Министерством обороны у Пригожина никогда хорошими не были. А как только он прибыл на украинский фронт, то понял, что его история закончилась. «При всех "мясных штурмах" у Пригожина было служить не так гнусно, как в обычной армии. Он платил исправно, всегда выполнят финансовые обязательства. Он сам просил опустить его в Африку. Он понимал, что еще один Бахмут - и ничего от его армии не останется. Надеялся ли он договориться? - Возможно. Мог ли взять Москву? - Черт его знает... Было ли кому с ним повоевать? - Нет. Полицейские будут противостоять колонне техники? - Не берусь ничего утверждать», - комментирует Денис Коротков события, известные теперь, как «мятеж Пригожина».
И резюмирует: «ЧВК "Вагнер" была коммерческой структурой для извлечения прибыли. Человек имел доступ к сумасшедшим деньгам, и ему нравилось создавать частную армию, медиаструктуру - влиять, вмешиваться. Повторить это не сможет никто - нет подобной фигуры. В случае развала государственной власти на базе любого формирования может возникнуть военно-политическая сила, но это маловероятно».
«Бренд используют все, кому не лень»
В беседе с корреспондентом Русской службы «Голоса Америки» Денис Коротков отметил, что во втором издании появились некоторые новые данные, которые стали известны после гибели Евгения Пригожина. «Но то, что мы узнали нового, ни в коем случае не противоречило тому, что было написано до того. Мы уже и год назад обладали достаточно полной, как мы считаем, информацией для того, чтобы осмелиться изложить это в книге», - рассказал он.
И добавил, что после выхода первого издания он несколько переживал, что мог допустить какие-либо неточности, но пока нет повода для серьезного беспокойства.
Денис Коротков
Неспадающий общественный интерес к теме ЧВК «Вагнер» журналист объясняет эксклюзивностью истории частной военной компании. «Не припомню я аналогов такого в России, да, пожалуй и во всем мире за последние десятилетия. Единственное, что приходит в голову - грузинская группировка "Мхедриони", но и то, там политики было больше, чем бизнеса, и они не были такой всеобъемлющей структурой, как бизнес Пригожина. Потому что группу "Вагнер" как самостоятельный субъект рассматривать нельзя», - считает собеседник «Голоса Америки».
Процветанию пригожинского бизнеса, по мнению Дениса Короткова, способствовало и абсолютное пренебрежение Владимиром Путиным и его подчиненными любыми законами. «Вопрос не в том, что Пригожин совершал те или иные поступки, а в том, что ему позволяли это делать. Так что все вопросы - к президенту, который такие вещи допускает, и ко всей стране, которая если с этим и не смирилась, но как-то не сильно возражает», - поясняет соавтор книги «Наш бизнес - смерть».
На просьбу прокомментировать присутствие частей «Вагнера» в Беларуси, Украине и странах Африки, Денис Коротков замечает, что ЧВК прекратила свое существование после смерти Евгения Пригожина: «Бренд используют или пытаются это сделать все, кому не лень. Если мы возьмем Украину, то там вообще нет ничего, хотя, конечно, бывшие наемники "Вагнера" присутствуют в различных подразделениях, в том числе в "Ахмате". Но это уже никоим образом не "Вагнер". Какая-то организационно "вагнеровская" структура, насколько я понимаю, еще остается в Африке, хотя и переходит в “Африканский корпус”, управляемый министерством обороны через ГРУ. Но и там это все быстро разворуется, выродится и перестанет функционировать в том виде, в каком было».
Семь лет назад в беседе с корреспондентом Русской службы «Голоса Америки» Денис Коротков назвал расследовательскую журналистику в России «зоной рискованного земледелия». И, по его мнению, за прошедшие годы ситуация не изменилась. «В России расследовательская журналистика невозможна выше уровня муниципального образования. Но тогда под "зоной рискованного земледелия" я имел в виду редакторскую и издательскую деятельность, потому что 7 лет назад заниматься расследовательской журналистикой в России было легко и приятно. И это было даже достаточно безопасно. А вот с точки зрения редактора и издателя журналист-расследователь - это всегда головная боль, потому что это очень рискованно экономически и финансово», - подытоживает журналист центра «Досье».
«На самом деле это громадное бандитское, уголовное, криминальное формирование»
Организатор образовательной инициативы «Vilnis» Андрей Макаров, который был модератором презентации, считает публикацию подобных исследований очень важным дело. «Осознание феномена ЧВК "Вагнер" будет иметь значение и в будущем. Его необходимо изучать, о нем необходимо думать, потому что впервые в современной истории в огромной стране вопреки всем и формальным законам, и этическим нормам один человек с помощью диктаторски управляющего страной другого человека создал небольшую, но эффективную армию. И эта армия воевала против Украины, участвовала в агрессии, в захвате украинской территории. Эта армия воевала в других странах, и на самом деле это не "частная военная компания", а громадное бандитское, уголовное, криминальное формирование. Может ли быть подобное впредь, и какие для этого нужны условия? Это стоит хорошенько исследовать и понять», - прокомментировал он факт появления книги Ильи Барабанова и Дениса Короткова.
Андрей Макаров
Андрей Макаров констатирует, что в череде быстро сменяющихся событий, зачастую драматичных и даже трагичных, все довольно быстро забывается. «И это очень плохо, потому что не делаются выводы, нет опыта (отрефлексировать прошедшее), все непрерывно происходит здесь и сейчас. Нет понимания, нет исследования, нет резюме.
Скажется ли то, что мы сделали сегодня, на сознании русскоязычных граждан Литвы и резидентов? К сожалению, думаю, что не скажется, потому что люди находятся в разных "информационных пузырях", которые на самом деле находятся вне действительности, они совершенно отрезаны от жизни, от мира и погружаться всерьез в исследование такого феномена, как "Вагнер", абсолютное большинство не хочет и не думает об этом.
Однако я просто должен это делать, я считаю это своим долгом», - подытожил организатор образовательной инициативы «Vilnis».