Спецдокладчик ООН: жизни российских политзаключенных находятся под угрозой

К политическим заключенным в России стали всё чаще применять методику, отработанную на оппозиционере Алексее Навальном, умершим при невыясненных обстоятельствах в заполярной колонии. К такому выводу пришли опрошенные Русской службой «Голоса Америки» правозащитники. В этой связи, по их мнению, риски для политузников повторить трагическую судьбу Навального в местах лишения свободы серьезно выросли.

Напомним, накануне спецдокладчик ООН по правам человека в России Мариана Кацарова возложила ответственность за смерть Алексея Навального на власти Российской Федерации. По словам Кацаровой, политик «либо был убит в тюрьме, либо умер в условиях содержания, которые можно приравнять к пыткам».

Спецдокладчик ООН также выразила опасения, что подобная участь может постичь и других политзаключенных. Она подчеркнула, что очень обеспокоена ситуацией вокруг Владимира Кара-Мурзы.

«С момента смерти Алексея Навального не проходит и дня, чтобы не задаться вопросом: кто последует за Навальным? А при таком уровне репрессий следующий Навальный будет наверняка», – сказала Мариана Кацарова.

США неоднократно требовали от Москвы немедленного освобождения всех российских политзаключенных.

Сегодня в местах лишения свободы под угрозой находится жизнь и здоровье практически всех значимых фигур российской оппозиции, считает руководитель независимого правозащитного проекта «Поддержка политзаключенных. Мемориал» Сергей Давидис. По его мнению, общую критическую ситуацию в пенитенциарной системе страны заметно усугубило убийство Алексея Навального в заполярной колонии.

«Об этом свидетельствуют общеизвестные факты, – добавил он в интервью «Голосу Америки». – Фактически руководство Федеральной службы исполнения наказаний (ФСИН) и колонии, в которой погиб Алексей Навальный, вознаграждено за его травлю. И это явный сигнал сотрудникам системы, что никто и в дальнейшем не будет наказывать их в случае смерти кого-либо из политических узников. Власть как бы подталкивает ФСИНовцев и дальше создавать для них невыносимые условия содержания в заключении, действуйте, мол, и впредь в том же духе. Теперь рядовым исполнителям в системе точно понятно, чего от них ждут наверху. Следовательно, в обозримой перспективе не стоит ждать каких-либо послаблений для политзэков - что им дадут, например, возможность хотя бы изредка общаться с внешним миром и родными».

Напомним, через три дня после смерти Навального заместителю директора ФСИН Валерию Бояриневу присвоили звание генерал-полковника внутренней службы. Соратники оппозиционера утверждают, что Бояринев персонально ответственен за пыточные условия, в которых политик содержался в колонии. Повышение по службе получили также ещё трое сотрудников ФСИН.

А плохое здоровье, увы, у многих политзаключенных, констатировал Сергей Давидис: «Это касается Алексея Горинова, Игоря Барышникова, Заримы Мусаева… Всех не перечислить. Самое серьезное беспокойство вызывает состояние здоровья Владимира Кара-Мурзу. Сказываются последствия двух отравлений политика. С его диагнозом заболевания (полиневропатия – В.В.) вообще нельзя, даже в соответствии с российскими законами, отбывать наказание в условиях пенитенциарной системы, а ему дали 25 лет и регулярно сажают в карцер. Это приговор к высшей мере наказания», – резюмировал правозащитник.

Исключить, что трагическую судьбу Алексея Навального не разделят и другие политические узники, разумеется, нельзя, убеждена правозащитник, в прошлом ведущий аналитик управления Федеральной службы исполнения наказаний по Москве Анна Каретникова. По ее словам, применительно к ФСИН вообще ничего не стоит исключать.

«При этом все-таки следует учесть, что Путин считал Навального своим личным врагом, поэтому его жизнь находилась под постоянной угрозой, – уточнила она в комментарии «Голосу Америки». – Другое дело, что в колониях просто плохое медобслуживание, что вызвано финансированием ФСИН по остаточному принципу. Поэтому любой, кто оказывается в заключении, попадает в зону риска».

Особенно это касается пожилых людей, подчеркнула Анна Каретникова: «А таких арестантов сейчас много. Вспоминаю 72-летнюю политзаключенную Евгению Майбороду, осужденную за пост в Интернете на 5,5 лет. Олегу Орлову в этом году исполняется 71 год… Понятно, что вся эта группа находится под большой угрозой, не говоря уж о тех, кто страдает тяжелым хроническим заболеванием, как Саша Скочиленко, Алексей Горинов или Владимир Кара-Мурза. Условия в местах заключения и без того чреваты необратимыми последствиями для здоровья».

Правозащитник привела пример того, как российское законодательство может быть использовано в ситуации со здоровьем Владимира Кара-Мурзы: «Да, есть перечень заболеваний, которые по закону препятствуют заключению под стражу и отбыванию наказания. Но документы на этот счет очень запутанные, плохо прописанные. Мне об этом говорили тюремные медики. Да и сами врачи – люди подневольные. Я в своей практике сталкивалась с печальными примерами. Так, у человека выявляли рак на третьей стадии, а под постановление об освобождении подпадает только четвертая стадия – это когда скорее всего процесс уже необратим».

Что касается непосредственно медицинского обслуживания, то политзаключенные находятся в равно плохом положении относительно всей арестантской массы, заметила Анна Каретникова: «Тем не менее мне стало казаться, что в последнее время, увидев, как оставшееся еще российское гражданское общество консолидируется вокруг темы помощи политузникам, система “напряглась”, точнее ее напрягли сверху, и это привело к некой общей ответной реакции со стороны ФСИН. Мы на конкретных примерах наблюдаем, что к «политическим» стали куда чаще применять методу, отработанную на Навальном: бесконечно помещать в ШИЗО, лишать возможности переписки, ограничивать в свиданиях».

Как представляется правозащитнику, система пытается уже на всех политзаключенных без исключения по максимуму распространить имеющийся у нее репрессивный арсенал».