Вашингтон и Москва на рынке углеводородов: союзники или соперники?
Выводы доклада американского исследователя Рави Абделала и россиянки Татьяны Митровой «Российско-американские отношения и рынки углеводородов Евразии», презентованного в Вашингтоне, были критически оценены некоторыми экспертами. В частности, критики подвергли сомнению утверждение, что политические факторы играют небольшую роль в сфере энергетики.
Доклад был подготовлен членами созданной в 2010 году «Рабочей группы по будущему российско-американских отношений», которая объединяет ряд известных экспертов из обеих стран. Группа регулярно проводит встречи и публикует аналитические доклады по тематике отношений Москвы и Вашингтона.
Организаторы группы – Международный дискуссионный клуб «Валдай», Высшая школа экономики, Совет по внешней и оборонной политике и Центр российских и евразийских исследований имени Дэвиса при Гарвардском университете (Davis Center for Russian and Eurasian Studies at Harvard University).
Доклад
Рави Абделал (Rawi Abdelal) преподает бизнес-управление в Бизнес-школе Гарварда, Татьяна Митрова занимает множество позиций, в частности она директор Центра изучения мировых энергетических рынков Института энергетических исследований РАН.
Абделал и Митрова, в частности, пришли к следующим выводам: «во-первых, решения компаний о прямых иностранных инвестициях определяются в первую очередь рыночными силами, а не политическими целями. Во-вторых, для Соединенных Штатов нет ничего критически важного в отношениях между Газпромом и его европейскими и евразийскими покупателями.
В-третьих, что позиция Европы в качестве основного рынка экспорта газа из России создает большую уязвимость для экспортеров (то есть, России), чем для импортеров (европейские потребители)».
Представляя доклад, Абделал пояснил два последних утверждения, заметив, что это не Европа зависит от экспорта российского газа, а Россия зависит от европейских потребителей. Поэтому, по его мнению, США не должны проявлять тревоги из-за того, что Россия контролирует львиную долю европейского энергетического рынка.
Абделал также напомнил о парадоксе: несмотря на то, что между США и Россией нет серьезных отношений в сфере энергетики, в этой области между Вашингтоном и Москвой регулярно возникают конфликты.
В тексте доклада об этом говорится следующим образом: «Хотя Соединенные Штаты и Россия являются одними из крупнейших импортеров и экспортеров энергоресурсов, по большей части, они не продают и не покупают ресурсы друг у друга. (…) В то же время, энергия является важным аспектом двусторонних отношений, которые колеблются между дружбой и раздором.
По большей части, вопросы энергетики были источником разногласий. Некоторые из этих разногласий связаны с труднопреодолимыми противоречиями в национальной политике стран. Тем не менее, большинство разногласий вырастают из непонимания, намеренного или ненамеренного».
Бизнес и политика
Выступивший на презентации доклада Клиффорд Гэдди, экономист, старший научный сотрудник Института Брукингса (Clifford Gaddy, Brookings Institution) напомнил, что США и Россия похожи в одном: это энергетические сверхдержавы, способные самостоятельно обеспечивать себя необходимой энергией.
Потом он критически проанализировал некоторые выводы Абделала и Митровой. Например, они выразили сожаление, что американские компании слабо представлены на энергетическом рынке России, объяснив это экономическими причинами.
Гэдди сказал: «Американские компании крайне заинтересованы в России – я знаю это точно, я разговаривал со многими их руководителями. Однако их пугают риски работы в России, причем эти риски возникают в результате действий российских властей. То есть, это не только экономика — в значительной степени, это политика».
Он также напомнил, что американский энергетический гигант Exxon Mobil заменил европейскую компанию BP в качестве партнера Роснефти в Арктике, что демонстрирует степень интереса американских компаний к российскому рынку.
«Авторы доклада указывают, – продолжил Гэдди, – что США не должно беспокоить то, что Европа зависит от российских поставок нефти и, особенно, газа. Однако не надо забывать о том, что руководители многих государств, в том числе и России, увязывают вопросы энергетики с вопросами национальной безопасности. В докладе написано, что Газпром пытается доминировать в Европе исключительно по экономическим, а не политическим причинам. Но для меня Газпром – это Россия, в частности, потому что российское государство имеет контрольный пакет акций Газпрома».
Гэдди напомнил, что государства Европы – союзники США и члены НАТО: «Их отношения с Россией в такой критически важной сфере, как энергетическая независимость, не могут не оказывать серьезного воздействия на интересы США».
«Как минимум теоретически, – подчеркнул Гэдди, – энергетическая зависимость может быть преобразована в зависимость политическую. Европейцы сами обеспокоены этим – они не стали жертвами американской пропаганды».
Гэдди также обрушился на утверждение о том, что Россия больше зависит от европейских потребителей, чем европейцы – от российского газа.
Отрицание отрицаний
Татьяна Митрова отпарировала, что многие европейские и азиатские компании успешно работают на российском рынке и им не мешают действия российских властей, которые так раскритиковал Клиффорд Гэдди.
«В России существует несовершенная бизнес-среда – сказала она – Однако в этих условиях можно и нужно работать, что и делают многие международные инвесторы».
Дмитрий Суслов из Высшей школы экономики напомнил, что в Европе
у России сложились наилучшие отношения как раз с теми странами, которые в наименьшей степени зависят от российского газа: например, Москва и Париж сотрудничают друг с другом намного успешней, чем Москва и Варшава. Гэдди не принял это возражение, заметив, что речь идет не о дружбе, а об уязвимости.
Андерс Ослунд (Anders Aslund), ведущий исследователь Института мировой экономики имени Петерсона (Peter G. Peterson Institute for International Economics) поддержал Гэдди, критически отозвавшись о том, каким образом действует Газпром.
Тимофей Бордачев, директор исследовательских программ Совета по внешней и оборонной политике напомнил о базовом определении доклада: «Соединенные Штаты и Россия являются одними из крупнейших импортеров и экспортеров энергоресурсов». «С точки зрения политологии – сказал Бордачев – это означает, что США и Россия являются геополитическими конкурентами на энергетическом рынке».
Вместо послесловия
Стоит напомнить, что в одно время в России бурно обсуждалась концепция «энергетической сверхдержавности».
В 2006 году влиятельный заместитель главы Администрации президента РФ Владислав Сурков заявил: «Надо использовать свои конкурентные преимущества и развивать их. Потому что если у вас сильные ноги, вам лучше прыгать в длину, а не в шахматы играть. А если у вас большая голова, то, может, лучше и в шахматы играть. И когда мы говорим о высоких технологиях и так далее, мы как-то забываем сказать, откуда они возьмутся. Мне кажется, надо брать то, что у нас и так получается, и просто делать это лучше. Концепция России как энергетической сверхдержавы, мне кажется, вполне соответствует этому подходу».
Тогда критики заметили, что речь идет о более комплиментарной для Москвы трактовке термина «сырьевой придаток».
Через полгода против «сверхдержавности» этого выступил сам президент Путин: «Сверхдержава - это то, чем мы пользовались во времена “холодной войны”. Я, если вы обратили внимание, никогда не говорил о том, что Россия - какая-то энергетическая сверхдержава. Но у нас больше возможностей, чем почти у всех других стран мира».
Авторы доклада и участники дискуссии в Вашингтоне напомнили еще об одном факторе, который способен серьезно ослабить позиции России на мировом энергетическом рынке: так называемой «сланцевой революции», которая уже привела к бурному росту добычи природного газа в мире.
Изначально Газпром относился к этому процессу, как к пи-ар кампании, организованной его конкурентами, однако в последнее время признал реальность «революции» и начал корректировать свою политику под ее влиянием.
Доклад был подготовлен членами созданной в 2010 году «Рабочей группы по будущему российско-американских отношений», которая объединяет ряд известных экспертов из обеих стран. Группа регулярно проводит встречи и публикует аналитические доклады по тематике отношений Москвы и Вашингтона.
Организаторы группы – Международный дискуссионный клуб «Валдай», Высшая школа экономики, Совет по внешней и оборонной политике и Центр российских и евразийских исследований имени Дэвиса при Гарвардском университете (Davis Center for Russian and Eurasian Studies at Harvard University).
Доклад
Рави Абделал (Rawi Abdelal) преподает бизнес-управление в Бизнес-школе Гарварда, Татьяна Митрова занимает множество позиций, в частности она директор Центра изучения мировых энергетических рынков Института энергетических исследований РАН.
Абделал и Митрова, в частности, пришли к следующим выводам: «во-первых, решения компаний о прямых иностранных инвестициях определяются в первую очередь рыночными силами, а не политическими целями. Во-вторых, для Соединенных Штатов нет ничего критически важного в отношениях между Газпромом и его европейскими и евразийскими покупателями.
В-третьих, что позиция Европы в качестве основного рынка экспорта газа из России создает большую уязвимость для экспортеров (то есть, России), чем для импортеров (европейские потребители)».
Представляя доклад, Абделал пояснил два последних утверждения, заметив, что это не Европа зависит от экспорта российского газа, а Россия зависит от европейских потребителей. Поэтому, по его мнению, США не должны проявлять тревоги из-за того, что Россия контролирует львиную долю европейского энергетического рынка.
Абделал также напомнил о парадоксе: несмотря на то, что между США и Россией нет серьезных отношений в сфере энергетики, в этой области между Вашингтоном и Москвой регулярно возникают конфликты.
В тексте доклада об этом говорится следующим образом: «Хотя Соединенные Штаты и Россия являются одними из крупнейших импортеров и экспортеров энергоресурсов, по большей части, они не продают и не покупают ресурсы друг у друга. (…) В то же время, энергия является важным аспектом двусторонних отношений, которые колеблются между дружбой и раздором.
По большей части, вопросы энергетики были источником разногласий. Некоторые из этих разногласий связаны с труднопреодолимыми противоречиями в национальной политике стран. Тем не менее, большинство разногласий вырастают из непонимания, намеренного или ненамеренного».
Бизнес и политика
Выступивший на презентации доклада Клиффорд Гэдди, экономист, старший научный сотрудник Института Брукингса (Clifford Gaddy, Brookings Institution) напомнил, что США и Россия похожи в одном: это энергетические сверхдержавы, способные самостоятельно обеспечивать себя необходимой энергией.
Потом он критически проанализировал некоторые выводы Абделала и Митровой. Например, они выразили сожаление, что американские компании слабо представлены на энергетическом рынке России, объяснив это экономическими причинами.
Гэдди сказал: «Американские компании крайне заинтересованы в России – я знаю это точно, я разговаривал со многими их руководителями. Однако их пугают риски работы в России, причем эти риски возникают в результате действий российских властей. То есть, это не только экономика — в значительной степени, это политика».
Он также напомнил, что американский энергетический гигант Exxon Mobil заменил европейскую компанию BP в качестве партнера Роснефти в Арктике, что демонстрирует степень интереса американских компаний к российскому рынку.
«Авторы доклада указывают, – продолжил Гэдди, – что США не должно беспокоить то, что Европа зависит от российских поставок нефти и, особенно, газа. Однако не надо забывать о том, что руководители многих государств, в том числе и России, увязывают вопросы энергетики с вопросами национальной безопасности. В докладе написано, что Газпром пытается доминировать в Европе исключительно по экономическим, а не политическим причинам. Но для меня Газпром – это Россия, в частности, потому что российское государство имеет контрольный пакет акций Газпрома».
Гэдди напомнил, что государства Европы – союзники США и члены НАТО: «Их отношения с Россией в такой критически важной сфере, как энергетическая независимость, не могут не оказывать серьезного воздействия на интересы США».
«Как минимум теоретически, – подчеркнул Гэдди, – энергетическая зависимость может быть преобразована в зависимость политическую. Европейцы сами обеспокоены этим – они не стали жертвами американской пропаганды».
Гэдди также обрушился на утверждение о том, что Россия больше зависит от европейских потребителей, чем европейцы – от российского газа.
«Кто будет больше зависеть, если среди зимы Европа вдруг окажется без газа?! – задал он вопрос Митровой и Абделалу – Это вопрос не о степени зависимости, а о степени уязвимости. Если Соединенные Штаты беспокоит вопрос иранского ядерного оружия, то спор идет не о том, кто от кого зависит, а кто больше уязвим!»
Клиффорд Гэдди
Отрицание отрицаний
Татьяна Митрова отпарировала, что многие европейские и азиатские компании успешно работают на российском рынке и им не мешают действия российских властей, которые так раскритиковал Клиффорд Гэдди.
«В России существует несовершенная бизнес-среда – сказала она – Однако в этих условиях можно и нужно работать, что и делают многие международные инвесторы».
Дмитрий Суслов из Высшей школы экономики напомнил, что в Европе
у России сложились наилучшие отношения как раз с теми странами, которые в наименьшей степени зависят от российского газа: например, Москва и Париж сотрудничают друг с другом намного успешней, чем Москва и Варшава. Гэдди не принял это возражение, заметив, что речь идет не о дружбе, а об уязвимости.
Андерс Ослунд (Anders Aslund), ведущий исследователь Института мировой экономики имени Петерсона (Peter G. Peterson Institute for International Economics) поддержал Гэдди, критически отозвавшись о том, каким образом действует Газпром.
Тимофей Бордачев, директор исследовательских программ Совета по внешней и оборонной политике напомнил о базовом определении доклада: «Соединенные Штаты и Россия являются одними из крупнейших импортеров и экспортеров энергоресурсов». «С точки зрения политологии – сказал Бордачев – это означает, что США и Россия являются геополитическими конкурентами на энергетическом рынке».
Вместо послесловия
Стоит напомнить, что в одно время в России бурно обсуждалась концепция «энергетической сверхдержавности».
В 2006 году влиятельный заместитель главы Администрации президента РФ Владислав Сурков заявил: «Надо использовать свои конкурентные преимущества и развивать их. Потому что если у вас сильные ноги, вам лучше прыгать в длину, а не в шахматы играть. А если у вас большая голова, то, может, лучше и в шахматы играть. И когда мы говорим о высоких технологиях и так далее, мы как-то забываем сказать, откуда они возьмутся. Мне кажется, надо брать то, что у нас и так получается, и просто делать это лучше. Концепция России как энергетической сверхдержавы, мне кажется, вполне соответствует этому подходу».
Тогда критики заметили, что речь идет о более комплиментарной для Москвы трактовке термина «сырьевой придаток».
Через полгода против «сверхдержавности» этого выступил сам президент Путин: «Сверхдержава - это то, чем мы пользовались во времена “холодной войны”. Я, если вы обратили внимание, никогда не говорил о том, что Россия - какая-то энергетическая сверхдержава. Но у нас больше возможностей, чем почти у всех других стран мира».
Авторы доклада и участники дискуссии в Вашингтоне напомнили еще об одном факторе, который способен серьезно ослабить позиции России на мировом энергетическом рынке: так называемой «сланцевой революции», которая уже привела к бурному росту добычи природного газа в мире.
Изначально Газпром относился к этому процессу, как к пи-ар кампании, организованной его конкурентами, однако в последнее время признал реальность «революции» и начал корректировать свою политику под ее влиянием.