Россия и Франция ведут переговоры о продаже вертолетоносца «Мистраль»

На пресс-конференции после окончания встречи с Дмитрием Медведевым президент Франции Николя Саркози заявил: «Ведутся переговоры по продаже четырех «Мистралей», и я думаю, что если вы сильны в математике, то вы должны правильно понять, какие корабли будут строиться здесь, а какие будут достраиваться в России. «Два плюс два» мне кажется довольно равноправным решением».

«Мистраль» – крупный корабль, предназначенный для перевозки войск и высадки десантов. Он также может выполнять функции штабного судна. Корабль способен перевозить один-два батальона солдат; батальон танков; 70 автомобилей. Кроме того, «Мистраль» несет десантные суда и 16 вертолетов. Во время боевых походов «Мистраль» не должен действовать в одиночку: когда военно-морской флот Франции использовал «Мистраль» для миротворческой операции в Ливане в 2006 году, его сопровождали фрегаты.

Первые сообщения о возможной покупке «Мистраля» для нужд ВМФ России появились летом прошлого года. Однако изначально речь шла об одном корабле, позднее – о двух. Николя Саркози произвел маленькую сенсацию, указав, что переговоры идут о приобретении уже четырех кораблей этого типа.

Павел Баев (Pavel Baev), эксперт Международного института исследований мира (International Peace Research Institute), подчеркивает, что вопрос о поставках четырех кораблей является пока гипотетическим. «Скорее речь идет только об одном «Мистрале», – считает он, – а дальнейшие перспективы пока не обозначены. Принимая во внимание общее состояние российского флота, покупка сразу четырех кораблей выглядит чудовищным перекосом».

Тем не менее, Баев полагает, что такие корабли нужны России. «Мистраль» – это корабль, который предназначен для проведения десантных операций, – объясняет он свою точку зрения. – Поскольку у России есть морская пехота, есть и корабли, которые для нее предназначены, но практически все они близки к тому, чтобы быть отправленными в утиль. То есть, возникла ситуация, когда морская пехота есть, а кораблей для нее нет. А «Мистраль» – практически идеальный корабль».

Николас Гвоздев (Nikolas Gvosdev), профессор Колледжа ВМФ США (US Naval War College), подтверждает, что Россия нуждается в кораблях такого класса: «В целом, это укладывается в то направление военной реформы, которая проводится в России – отказа от больших статических сил в пользу небольших, профессиональных боевых единиц, способных быстро передвигаться и проецировать российскую мощь. Вероятно, лучше купить несколько готовых кораблей, чем пытаться построить их с нуля».

На пресс-конференции французский президент Николя Саркози сообщил, что Россия получит этот корабль или корабли «без военного оборудования». Баев не считает это проблемой. «Возможно, что есть системы, которые Франция не готова поставлять в экспортном варианте, и которые, по большому счету, Россия будет не в состоянии использовать, – говорит он. – Не думаю, что для России это будет большой потерей. Потому что армия и флот России до сих пор живут в докомпьютерной эре, поэтому пытаться внедрить сверхсовременное оборудование совершенно бессмысленно».

Ольга Оликер (Olga Oliker), эксперт корпорации RAND, также считает, что с помощью зарубежных технологий Россия может получить возможность не только усилить свои вооруженные силы, но и модернизировать предприятия ВПК. «Важно, что говоря о намерении продать «Мистраль», Франция декларирует свое намерение налаживать реальное партнерство с Россией», – говорит Оликер.

В то же время многие эксперты выражают беспокойство относительно этой сделки. По их мнению, она негативно способна повлиять на будущее НАТО и на европейскую безопасность.

Дэвид Крамер (David Kramer), старший научный сотрудник Фонда Маршалла (German Marshall Fund of the United States), напоминает, что беспокойство по поводу сделки высказывали Грузия, страны Балтии и даже – в мягкой форме – США: «На мой взгляд, ошибочно считать этот вопрос темой двусторонних российско-французских отношений. Учитывая то, что (после окончания войны в Южной Осетии – Г.А.) Россия не выполнила условий соглашения о прекращении огня – это соглашение было заключено при посредничестве Саркози – это посылает неверный сигнал».

Эксперт Института Хадсона (Hudson Institute) Ричард Вайц (Richard Weitz) убежден в том, что этот корабль ненамного увеличит военное превосходство России над ее соседями. Однако эта сделка – если она, конечно, состоится – носит двойственный характер. «С одной стороны, франко-российское сотрудничество может помочь оживить военное судостроение России, которое находится в тяжелом положении после распада советского военно-промышленного комплекса, – отмечает он. – С другой, эта продажа способна усилить дипломатические позиции России в деле расшатывания НАТО».

Дэймон Вилсон (Damon Wilson), вице-президент и директор программы международной безопасности исследовательского центра «Атлантический совет» (Atlantic Council), также негативно относится к действиям Франции. «Решение Парижа разъедает солидарность НАТО в то время, когда союзники по Альянсу пытаются укрепить его, – поясняет он. – Ни Франция, ни НАТО не видят в России врага. Но мы не можем также видеть в России полноценного партнера, который разделяет наш ценности. Оживление сотрудничества Москвы и Брюсселя имеет смысл, вооружение России – нет!»

Николас Гвоздев иначе оценивает ситуацию: «Эти четыре корабля не дадут России каких-то кардинально новых возможностей. Но это очень мощный сигнал, который показывает, что НАТО не противопоставляет себя России».

Эксперты подчеркивают, что идя на эту сделку, Франция рассчитывает не только загрузить заказами свои компании, но и получить определенные преференции в развитии совместных с Россией проектов, прежде всего энергетических.