Президент Путин подписал закон об ужесточении ответственности за экстремизм
МОСКВА – Президент России Владимир Путин подписал закон, ужесточающий уголовную ответственность за экстремизм. Соответствующие поправки вносятся в Уголовный кодекс РФ.
Закон усиливает уголовную ответственность за публичные призывы к осуществлению экстремистской деятельности, возбуждение ненависти либо вражды, унижение человеческого достоинства по половым, расовым, национальным, языковым, религиозным признакам или социальной принадлежности, за организацию экстремистского сообщества.
«Речь идет о переквалификации преступлений из небольшой тяжести в средние и тяжкие преступления и увеличение штрафных санкций и сроков лишения свободы», – так пояснял ранее суть поправок спикер Госдумы РФ Сергей Нарышкин.
Тем самым, по его словам, «расширяются возможности правоохранительных органов использовать весь арсенал оперативно-розыскных действий при раскрытии подобных преступлений».
Теперь за «организацию экстремистского сообщества», например, вводится штраф в размере от 200 тысяч рублей до 500 тысяч (прежде 200 тыс. были потолком). Кроме того за аналогичное преступление увеличены сроки принудительных работ на год с 4 до 5 лет, а также сроки тюремного заключения – с 4 до 6 лет. Максимальный штраф за «организацию деятельности экстремистской организации» возрос с 300 тыс. до 500 тыс. рублей, а срок лишения свободы – с 3 до 6 лет. Вдвое увеличен срок лишения свободы и за участие в такой организации: с 2 до 4 лет.
Иначе, чем председатель нижней палаты российского парламента Нарышкин, оценили роль и содержание законодательной инициативы эксперты, опрошенные Русской службой «Голоса Америки».
Глава представительства Международной амнистии в РФ Сергей Никитин усмотрел в этом «очередной виток усиления репрессий со стороны властей».
«Мы видим отсутствие какого-либо желания вести конструктивный диалог с гражданским обществом в России, – добавил он. – Какие-либо протесты или критика со стороны гражданского общества в адрес российских властей натыкается не на готовность обсуждать проблемы, а на изменение законодательства, причем в направлении его ужесточения».
По его убеждению, «экстремизм» в российском праве имеет весьма туманное определение.
«Это позволяет толковать закон довольно широко при отсутствии верховенства права, когда весьма затруднительно сказать, что справедливое судопроизводство в стране существует в полной мере», – подчеркнул глава представительства Международной амнистии в РФ.
У него вызывает серьезное опасение, что ужесточение закона может в конечном итоге превратиться в «очередную дубинку для гражданского общества».
«А, следовательно, очень негативно воздействовать на него, став причиной закрытия общественных организаций. Ведь так легко назвать последние “экстремистскими”, когда сама формулировка понятия “экстремизм” весьма туманна», – резюмировал Никитин.
Его точку зрения разделяет заведующий сектором изучения ксенофобии и предупреждения экстремизма Института социологии РАН Владимир Мукомель.
«Основные претензии к закону об экстремизме остались теми же самыми, и в этом смысле ничего к лучшему не изменилось, – заметил он. – Это размытость дефиниций и нечеткость понимания, за что собственно следует наказание».
Уязвимость закона социолог пояснил следующим примером: «Несколько дней назад на портале Rambler в списке основных новостей дня я прочитал информацию, что люди невысокого роста склонны к паранойе и агрессии. И сразу возникает вопрос: «Вот это в нашем контексте можно расценить как экстремистский призыв?»
Ужесточение законодательства в подавляющем случае не достигает необходимой цели, считает Мукомель: «С одной стороны, это означает, что человек, идущий на преступление, готов идти уже до конца, зная, что наказание ему будет чрезмерным. А с другой – действует наша традиционная уловка: строгость закона компенсируется необязательностью его исполнения».
На его взгляд, законодательство в России избирательно: «И в этих условиях ужесточение законодательства влечет только к тому, что увеличивается избирательность его применения. А это очень опасно».
Закон усиливает уголовную ответственность за публичные призывы к осуществлению экстремистской деятельности, возбуждение ненависти либо вражды, унижение человеческого достоинства по половым, расовым, национальным, языковым, религиозным признакам или социальной принадлежности, за организацию экстремистского сообщества.
«Речь идет о переквалификации преступлений из небольшой тяжести в средние и тяжкие преступления и увеличение штрафных санкций и сроков лишения свободы», – так пояснял ранее суть поправок спикер Госдумы РФ Сергей Нарышкин.
Тем самым, по его словам, «расширяются возможности правоохранительных органов использовать весь арсенал оперативно-розыскных действий при раскрытии подобных преступлений».
Теперь за «организацию экстремистского сообщества», например, вводится штраф в размере от 200 тысяч рублей до 500 тысяч (прежде 200 тыс. были потолком). Кроме того за аналогичное преступление увеличены сроки принудительных работ на год с 4 до 5 лет, а также сроки тюремного заключения – с 4 до 6 лет. Максимальный штраф за «организацию деятельности экстремистской организации» возрос с 300 тыс. до 500 тыс. рублей, а срок лишения свободы – с 3 до 6 лет. Вдвое увеличен срок лишения свободы и за участие в такой организации: с 2 до 4 лет.
Иначе, чем председатель нижней палаты российского парламента Нарышкин, оценили роль и содержание законодательной инициативы эксперты, опрошенные Русской службой «Голоса Америки».
Глава представительства Международной амнистии в РФ Сергей Никитин усмотрел в этом «очередной виток усиления репрессий со стороны властей».
«Мы видим отсутствие какого-либо желания вести конструктивный диалог с гражданским обществом в России, – добавил он. – Какие-либо протесты или критика со стороны гражданского общества в адрес российских властей натыкается не на готовность обсуждать проблемы, а на изменение законодательства, причем в направлении его ужесточения».
По его убеждению, «экстремизм» в российском праве имеет весьма туманное определение.
«Это позволяет толковать закон довольно широко при отсутствии верховенства права, когда весьма затруднительно сказать, что справедливое судопроизводство в стране существует в полной мере», – подчеркнул глава представительства Международной амнистии в РФ.
У него вызывает серьезное опасение, что ужесточение закона может в конечном итоге превратиться в «очередную дубинку для гражданского общества».
«А, следовательно, очень негативно воздействовать на него, став причиной закрытия общественных организаций. Ведь так легко назвать последние “экстремистскими”, когда сама формулировка понятия “экстремизм” весьма туманна», – резюмировал Никитин.
Его точку зрения разделяет заведующий сектором изучения ксенофобии и предупреждения экстремизма Института социологии РАН Владимир Мукомель.
«Основные претензии к закону об экстремизме остались теми же самыми, и в этом смысле ничего к лучшему не изменилось, – заметил он. – Это размытость дефиниций и нечеткость понимания, за что собственно следует наказание».
Уязвимость закона социолог пояснил следующим примером: «Несколько дней назад на портале Rambler в списке основных новостей дня я прочитал информацию, что люди невысокого роста склонны к паранойе и агрессии. И сразу возникает вопрос: «Вот это в нашем контексте можно расценить как экстремистский призыв?»
Ужесточение законодательства в подавляющем случае не достигает необходимой цели, считает Мукомель: «С одной стороны, это означает, что человек, идущий на преступление, готов идти уже до конца, зная, что наказание ему будет чрезмерным. А с другой – действует наша традиционная уловка: строгость закона компенсируется необязательностью его исполнения».
На его взгляд, законодательство в России избирательно: «И в этих условиях ужесточение законодательства влечет только к тому, что увеличивается избирательность его применения. А это очень опасно».