Победителем конкурса «Евровидение», который в этом году проходил в Киеве, стала Португалия.
Однако российские власти устроили шумиху еще до начала конкурса, когда Украина не пустила на «Евровидение» певицу Юлию Самойлову – инвалида-колясочника – которую выдвинули на конкурс в последний момент.
«Мы все очень удивлены, – отмечает председатель московского филиала Всероссийского общества инвалидов Надежда Лобанова, которая сама передвигается на инвалидной коляске. – Мы не знаем, как они относятся к своим инвалидам, но мне кажется, что мы бы так не поступили. Но мы были удивлены. И задумались, допустили бы они на конкурс здорового исполнителя или так поступили только с инвалидом».
Вместо «Евровидения» Самойлова выступила на концерте по случаю Дня победы в аннексированном Россией Крыму. Между тем именно из-за своего выступления в Крыму в 2015 году она и лишилась права въезда в Украину.
Критики считают циничным, что Россия выбрала в качестве своего представителя на конкурсе певицу-инвалида, зная, что ей запрещен въезд в Украину за нарушение украинского законодательства.
«Это не просто бестактно, но и несправедливо, – считает переводчик и эксперт по вопросам инвалидности Вероника Иванова, также инвалид-колясочник. – Было жестоко использовать человека с ограниченными возможностями в политических играх, зная заранее о рисках. Надеяться, что положение инвалида растопит сердца Евросоюза, в особенности при выступлении в Украине, на мой взгляд, было очень жестоко».
Это уже не первый политический скандал вокруг «Евровидения» и Крыма. В прошлом году первое место на конкурсе заняла песня «1944» в исполнении украинской певицы крымско-татарского происхождения Сусаны Джамаладиновой, посвященная депортации крымских татар при Сталине.Выступление было расценено как завуалированная критика сегодняшней оккупации Крыма.
Однако утверждения Москвы о том, что Киев дискриминирует инвалидов, звучат весьма сомнительно, поскольку в самой России забота об инвалидах оставляет желать лучшего. У Ивановой ушло пять лет на то, чтобы добиться установки пандуса в своем доме.
«Это занимает много времени из-за бюрократического процесса, но в итоге это возможно, – рассказывает она. – Страшно представить, как это делать в регионах».
Несмотря на табличку, свидетельствующую о наличии оборудования для лиц с ограниченными возможностями, попасть в ближайший продуктовый магазин без посторонней помощи Ивановой было бы крайне сложно из-за ступеньки перед пандусом, которую невозможно безопасно преодолеть на инвалидном кресле.
Лобанова также отмечает, что добиться доступа для маломобильных граждан по-прежнему непросто, поскольку владельцы коммерческих организаций не хотят платить за установку надлежащего оборудования, а для его установки в жилых домах необходимо согласие всех жильцов. Это нелепо, считает она, поскольку зачастую жильцы и особенно арендодатели просто не понимают проблемы.
Впрочем, с тех пор, как она начала заниматься проблемами инвалидов тридцать лет назад, в Москве произошли заметные улучшения, отмечает Лобанова.
Раньше в Москве не было инвалидов, поясняет она, потому что у них не было возможности передвигаться по городу. Это могли делать только те, у кого был личный автомобиль. Трудно было инвалидам и получить образование.
Сейчас, по словам Лобановой, около 85 процентов Москвы доступно для инвалидов – это гораздо больше, чем в большинстве регионов России.
Сегодня в большинстве городов у российских инвалидов есть доступ к транспорту и спорту. Получить образование и работу тоже стало проще, хотя и не без проблем.
По словам Ивановой, в Москве эта проблема стоит не так остро, как в регионах, так как социальные службы проводят активную просветительскую работу среди работодателей.
Скандал вокруг российской конкурсантки на «Евровидении» принес хотя бы один позитивный результат – он привлек внимание к положению инвалидов в России, считает Иванова.