Законопроект Федеральной службы по контролю за оборотом наркотиков России, предлагающий установить уголовное наказание за употребление наркотических средств, имеет шансы быть принятым. Об этом в интервью Русской службе «Голоса Америки» рассказал эксперт Института прав человека, руководитель программы «Новая наркополитика» Лев Левинсон.
По словам эксперта, централизованная политика по отношению к борьбе с наркотиками в России существует лишь на бумаге. В реальности основными получателями государственных ресурсов, направленных на борьбу с наркотиками, являются репрессивные и карательные органы власти. А необходимая наркозависимым социальная и медицинская составляющая в российской наркополитике отсутствует.
В случае если законопроект будет принят в том виде, в котором его предложила служба, то максимальная санкция за употребление наркотиков составит до двух лет ограничения свободы либо принудительных работ.
Авторы законопроекта указывают, что уголовная санкция должна применяться только в том случае, если факт употребления наркотиков гражданином будет установлен в течение года после того, как он за этот же проступок уже привлекался к административной ответственности.
Согласно действующему Кодексу об административных правонарушениях, употребление наркотиков карается штрафом от 4 тысяч до 5 тысяч рублей или арестом до 15 суток. Впрочем, авторы законопроекта предлагают ужесточить и административную составляющую – судья может получить право обязать правонарушителя проходить специализированное лечение и реабилитацию.
Кроме того, ФСКН предлагает ввести нормы, согласно которым по решению суда на обвиняемых может накладываться обязанность пройти специализированное лечение и медико-социальную реабилитацию. Подобные меры суд может назначить и в принудительном порядке. Важно отметить, что законопроект предусматривает возможность освобождения обвиняемых от уголовного преследования в случае добровольного прохождения ими лечения и реабилитации.
Документ, подготовленный ФСКН, еще не поступил в Госдуму. Однако депутаты, узнавшие об инициативе службы, отнеслись к ней весьма скептически.
Роман Ошаров: Что вы думаете об инициативе ФСКН, и зачем службе нужно было разрабатывать и представлять заранее непопулярный проект закона?
Лев Левинсон: Можно поспорить относительно непопулярности законопроекта ФСКН. Среди обывателей, а вернее, даже большинства населения, распространено такое мнение, что наркоманы – это конченые люди, которых если нельзя расстреливать у стенки, то лучше сажать в тюрьму. Данный законопроект имеет шансы быть принятым, и это печально. Те сомнения, которые высказали некоторые депутаты Госдумы, не дают гарантии, что проект не будет поддержан думским большинством.
Еще в 2002 году законодатели пренебрегли некими правовыми соображениями, и в Административном кодексе за употребление наркотиков предусмотрено наказание в виде лишения свободы. И на этом бы остановиться, но ФСКН проталкивает уголовную ответственность. Весь этот процесс сопровождается заявлениями о том, что это и есть забота о благе самих наркозависимых. Мол, им будет предложено наказание не в чистом виде, а лечение вместо наказания. Это фальшивая норма.
Р.О.: А в целом в России существует ли централизованная государственная наркополитика?
Л.Л.: На бумаге, конечно, существует стратегия противодействия наркотикам. В России также существуют разные программы, но реально эффективной, рациональной и гуманной наркополитики в стране нет. Вся политика России в отношении наркотиков и потребителей наркотиков перевернута с ног на голову, потому что основной получатель государственных ресурсов и основной проводник этой политики – это карательные органы власти – ФСКН, МВД, ФСБ и прочие. Социальной и медицинской составляющей в российской наркополитике нет. Руководители органов правоохраны по борьбе с наркотиками говорят, конечно, о том, что наркоманов надо лечить, но на деле мы получаем репрессивное давление на простых людей.
Р.О.: А есть ли страны, где государственная наркополитика приносит позитивные плоды?
Л.Л.: Не думаю, что опыт каких-то стран стоит повторять и использовать как единственно верный. В каждой стране свой опыт, свои традиции, свои нормы права и ситуация с наркотиками. Однако европейский путь, возможно, был бы более приемлем для России. Могу лишь сказать, что дополнительные санкции или ужесточение наказания – не тот путь, по которому можно получить какие-либо позитивные сдвиги.
Р.О.: Вы наверняка знаете об опыте Евгения Ройзмана и Егора Бычкова по лечению наркомании. Не к этому ли пути стремится ФСКН – усаживать наркоманов в тюрьмы, приковывать наручниками к кроватям и насильно удерживать наркозависимых? Эффективна ли такая методика?
Л.Л.: Ройзман с Бычковым могут представить себе количество реальных людей, которым подобные методы помогли. Есть центры, где наркоманов лечат поркой розгами. Наверное, кому-то это что-то дает. Но при том, что я не сторонник силовых методов воздействия, плохо то, что Ройзман и его последователи выступают за неправовые методы решения проблем с распространением и употреблением наркотиков. Меня не столько смущают так называемые реабилитационные центры, куда некоторые приходят по собственной воле. Не все, но какая-то часть. Кошмарна другая деятельность Ройзмана: указывать на людей, которые распространяют наркотики, и кидать в руки правоохранителям. Это кошмарно, потому что на этих людей, чья вина не доказана, совершенно по-бандитски охотятся. И это совершенно не в рамках правового поля или процессуальных норм.
Р.О.: ФСКН как служба, подконтрольная президенту, предлагает новые статьи Уголовного кодекса, тогда как Дмитрий Медведев ведет кампанию по либерализации этого же Уголовного кодекса. Не считаете ли вы, что есть некий диссонанс в инициативе ФСКН?
Л.Л.: Совершенно правильно. Но нужно сказать, что в декабре прошлого года принятый на основе президентского законопроекта закон по многим позициям Уголовный кодекс смягчил и улучшил. Но по всем преступлениям, которые касаются наркотиков, ничего либерального не произошло. Предложения, которые мы сейчас обсуждаем, не противоречат той линии, которая была обозначена в президентском законе. Инициатива противоречит по духу, но либерализация и гуманизация не затронула статьи, связанные с наркотиками.
Хочу заметить, что не все люди, которые попадают в жернова уголовной системы по статьям за наркотики, являются наркозависимыми. В этом и есть проблема применения санкции принудительного лечения. Уголовное преследование таким людям ломает жизнь, а в местах лишения свободы их, наоборот, подсаживают на наркотики.
Р.О.: Все же инициатива есть, но какой в идеале должна быть российская наркополитика? Как улучшить ситуацию с контролем над оборотом наркотиков и сократить количество употребляющих их лиц?
Л.Л.: Нужно максимально дифференцировать наказание с тем, чтобы тюремное заключение и уголовное преследование касалось только представителей наркобизнеса. И даже в этом случае важно, чтобы наказание применялось дифференцировано. Сейчас крупной партией считается один грамм героина. Это дает возможность преследовать мелких торговцев. Реальные и серьезные группировки остаются безнаказанными.
Приоритет наркополитики должен быть в медико-социальных программах государства. Эти программы должны приоритетно финансироваться. Также нужно дифференцировать наказания в зависимости от реальной тяжести и вреда от того или иного наркотика.
Эксперт Института прав человека Лев Левинсон считает, что законопроект ФСКН по введению уголовного наказания за употребление наркотиков может быть принят