Рефат Чубаров: крымским татарам нужно сохраниться на своей земле

МОСКВА — В третью годовщину аннексии Крыма Россией крымские татары являются национальной общиной, которая переживает серьезные притеснения на оккупированном Россией украинском полуострове. Так считает Рефат Чубаров, руководитель национального органа самоуправления крымских татар – Меджлиса крымскотатарского народа, который был объявлен в России экстремистской организацией.

Рефат Чубаров, депутат Верховной Рады Украины, был вынужден покинуть Крым из-за преследований со стороны России. Он и другие руководители Меджлиса, включая легендарного советского диссидента и первого председателя Меджлиса Мустафу Джемилева, не могут въехать в Крым без опасения подвергнуться аресту.

Третья годовщина незаконного референдума в Крыму

Если изначально российские правоохранительные органы не пускали Джемилева, Чубарова и других крымскотатарских активистов на полуостров, то через год после аннексии, в 2015 году, они возбудили против них уголовные дела.

В интервью Русской службе «Голоса Америки» Рефат Чубаров говорит об атмосфере страха в Крыму, милитаризации полуострова и изменении его демографии.

Данила Гальперович: Сейчас, через три года после аннексии, против которой в феврале 2014 года одними из первых поднялись крымские татары, что можно сказать о моральном и эмоциональном климате в Крыму?

Рефат Чубаров: Если говорить в целом о населении Крыма, то для меня бесспорно то, что Крым настигло великое разочарование, апатия. И это – последствия страха, который царит в крымском обществе. Есть, конечно, часть людей, которая и сегодня считает, что Крым должен находиться в составе России. Эти люди все время винят кого-то за пределами России: для них это или так называемая «хунта в Киеве», или был Обама, а теперь будет Трамп, или «гейропа».

У какой-то части крымских татар, очень небольшой, в самом начале русской оккупации были опасения, что, возможно, непринятие России принесет особые страдания для крымскотатарского народа. И они, эта очень небольшая часть крымских татар, пытались найти для себя и для других аргументы в пользу сотрудничества с русской властью. Многие тогда этим людям говорили: независимо от вашего поведения, отношение российской власти к крымским татарам уже предопределено тем, как она брутально, незаконно, силой вошла в Крым.

И вот эта небольшая часть крымских татар сегодня убедилась в том, что, действительно, поведение России по отношению к крымским татарам никак не зависело ни от поведения подавляющего большинства крымских татар, которые открыто выступили против российской агрессии, ни от сомнений маленькой части крымских татар.

Д.Г.: Почти три года назад мировое сообщество ясно высказалось в пользу непризнания Крыма российским, против Москвы были введены санкции, Россия была изгнана из «Большой восьмерки». Что вы сейчас думаете об эффективности мировой реакции на действия России в 2014 году?

Р.Ч.: Если говорить честно, мы исходили из того, что международное сообщество найдет эффективные пути и механизмы разрешения геополитического кризиса, вызванного нападением России на Украину, в очень короткие сроки – год, полтора, два. Теперь, после трех лет оккупации Крыма, я исхожу из того, что тот алгоритм, который принят международным сообществом по отношению к России, рассчитан на порядок лет.

Я сейчас не могу даже назвать количество лет, которые нам еще придется терпеть эту оккупацию. Но алгоритм, принятый Западом, направлен не просто на деоккупацию Крыма, как мне теперь представляется, а на кардинальное переформатирование отношения к России, чтобы с этой территории больше не возникало таких угроз по отношению ко всему миру. Мне из этого видится в будущем очень плачевный для России результат.

Д.Г.: Крымские татары теперь не выступают против оккупации так активно, как это было в 2014 году. С чем связано отсутствие мощных уличных акций?

Р.Ч.: В целом, для крымско-татарского народа самое главное – это сохраниться на своей земле. И оккупационная власть тоже преследует очень явную цель. Она делает все для того, чтобы крымские татары сами покидали Крым. Отсюда массовые репрессии, отсюда обыски, исчезновения и убийства. На индивидуальном уровне каждый человек пытается не сломаться, чтобы не потерять самоуважение и уважение своих соседей.

Эта оборона на индивидуальном уровне во многом еще труднее дается, чем на коллективном уровне. Потому что каждый человек, засыпая вечером, думает о детях, о других членах семьи, перед которыми он ответственен. Ему надо выживать вместе с семьей, а ему каждый день жизнь преподносит все новые и новые ультиматумы.

Поэтому, мне представляется, это и характеризует крымско-татарское сообщество сегодня – на коллективном уровне сохраниться в Крыму всем, на индивидуальном – сохранить самоуважение и уважение соседей.

Д.Г.: Что можно сказать о милитаризации Крыма после этих трех лет?

Р.Ч.: На территории Крыма сейчас установлено самое современное ракетно-зенитное оружие, которое есть России. По крайней мере, об этом свидетельствует информация, которая появляется в российской прессе, в том числе от официальных лиц.

Также там есть очень сильная авиационная группировка. Что касается размещения ядерного оружия, то, по крайней мере, эксперты отмечают активизацию всех видов работ у тех объектов, где ранее в советский период находилось тактическое ядерное оружие. Это регион Кызылташа под Судаком, это и специальные подземные сооружения близ Севастополя.

Д.Г.: Меняется ли в связи с прибытием военных и других людей из России состав населения в Крыму?

Р.Ч.: Как я уже говорил, Россия делает все, чтобы вытолкнуть нелояльное население, в первую очередь, крымских татар, но не только крымских татар. Те, кого выталкивают, очень многообразны: это молодые люди, которые хотят учиться в европейских и украинских ВУЗах, молодые люди, которые избегают службы в российской армии, те, кто боится репрессий, и так далее.

Никто сегодня не знает точную цифру, но 35 или больше тысяч людей из Крыма были вынуждены уехать за эти три года. И одновременно мы отмечаем то, что Россия переселяет в Крым людей с материковой своей части, в первую очередь, это семьи военнослужащих. Многоэтажные дома строятся в Севастополе, Джанкое, близ Евпатории. Семьи военнослужащих переселяются в Крым. Естественно, и прокуратура, и ФСБ, и судьи. Кстати, идет замена практически всех коллаборантов, которые перешли на сторону России в первые же месяцы оккупации – на их места идет замена исключительно из России.

Д.Г.: Каков ваш прогноз — можно ли надеяться на то, что тупиковая ситуация, сложившаяся после аннексии Крыма, как-то будет разрешена, или пока об этом говорить еще не время?

Р.Ч.: Мы в Украине, думаю, в ближайшие месяцы будем ощущать жесткость во взаимоотношениях с Россией, особенно в восточной Украине, в тех районах, которые нами не контролируются. Кризис развивается дальше, там они национализировали предприятия.

Путин признал, хоть и временно, документы, которые выдаются так называемыми «ДНР» и «ЛНР». В Европе, в ряде стран, будут проходить выборы, которые, возможно, усилят неоднородность европейского отношения к этому кризису. Формируется американская политика по отношению к России – мне хочется надеяться, она будет крайне неприятной для нынешнего политического руководства России.

Мы все еще находимся в стадии, когда никто не может с точностью прогнозировать дальнейшее развитие событий, ну, хотя бы в ближайшие полгода. В этой ситуации наиболее эффективным для того, чтобы заставить Россию перестать и дальше быть источником постоянных разрушений в мире, может быть усиление экономических санкций, в первую очередь.

Осталось два механизма – это эмбарго на энергоносители из России и банковская система SWIFT. Как мне представляется, SWIFT рассматриваться в ближайшее время не будет, но тема эмбарго звучит все чаще, по крайней мере, в экспертных кругах в Европе. Некоторые эксперты, правда, говорят, что ожидается и падение цен на нефть. И это будет естественным ходом событий, который сильно ударит по России, как это уже было в 2015 году.