Режиссер фильма «Искупление» об осмыслении греха и простых ценностях бытия
МОСКВА —
Новый фильм режиссера Александра Прошкина «Искупление» вышел на экраны России. Ранее экранизация одноименной повести российского писателя-эмигранта Фридриха Горенштейна удостоена премии «за художественное достижение» на международном кинофестивале в Монреале. Горенштейн умер в Берлине в 2002 году.
Его книги практически не публиковались на родине при жизни автора, и он был известен культурному сообществу как соавтор сценариев фильмов «Солярис» Андрея Тарковского и «Раба любви» Никиты Михалкова.
Сегодня имя незаурядного писателя становится известным не только любителям серьезной литературы. В этом году еще одна экранная адаптация прозы Горенштейна, украинский фильм «Дом с башенкой» режиссера Евы Нейман, снятый по одноименному рассказу писателя, вышел к зрителям.
72-летний Александр Прошкин – один из ветеранов российского кино, постановщик таких известных фильмов, как «Холодное лето пятьдесят третьего», «Увидеть Париж и умереть», «Русский бунт», «Живи и помни», «Чудо», сериалов «Михайло Ломоносов», «Николай Вавилов», «Доктор Живаго».
«Искупление» – история предательства и любви на фоне жестокостей, бед и страданий сталинской эры. Как пишет об «Искуплении» обозреватель американского издания по кинобизнесу Variety Деннис Харви, «в плане сюжета, а также стиля и тональности, «Искупление» может показаться спорным и натужным, но нет ни одного мгновения, когда бы мы не ощущали уверенной руки режиссера, сколь необычными ни казались бы нам его решения». С Александром Прошкиным в московском Доме кино на Васильевской улице встретился корреспондент «Голоса Америки» Олег Сулькин.
Олег Сулькин: Чем вас заинтересовала книга Горенштейна?
Александр Прошкин: Когда мне сказали, что есть возможность экранизировать повесть «Искупление», я отнесся к этой идее с восторгом. Сценарий написала драматург и журналист Эльга Лындина. Проект по нынешним временам несколько безумный. Некассовая картина о трудном послевоенном времени, о суровой драме жизни никак не укладывается в нынешний стандарт клипово-аттракционного кино. Но нашлись люди, которые рискнули и помогли финансировать проект наряду с государством. Актриса Татьяна Яковенко, исполнившая одну из главных ролей, выступила генеральным продюсером фильма.
О.С.: Вслед за Горенштейном вы разворачиваете матрицу тогдашней советской жизни. В книге в нее вплетены библейские мотивы, авторские размышления о добре и зле, о природе греха. Насколько важны эти идеи для вас?
А.П.: Один из героев, философствующий профессор, которого играет Сергей Дрейден, формулирует главную идею так: должно пройти время, должно смениться поколение, и, может, не одно, прежде чем произойдет осмысление греха, покаяние и искупление. То, что произошло с немцами после второй мировой войны, и, увы, не произошло с нами.
О.С.: Вы показываете в деталях бедность, скудость и неприглядность послевоенного лихолетья. И это воспринимается резким контрастом карамельному ретро, которое очень часто заменяет правдивость в современных фильмах и, особенно, в телесериалах. Впрочем, в самом начале фильма, в сцене танцев в клубе, вы тоже отдали дань романтизации...
А.П.: Объективного исторического кино не существует. Всегда есть поправка на время, всегда есть современный ракурс. Война – это кошмар, глобальное несчастье, в котором, конечно, есть место всему, включая героизм. Но слишком часто войну трактуют как беготню по экрану красивых белозубых мальчиков, легко побеждающих врага.
Надоедливые фанфары заглушают правду. А правда в том, что сразу после войны эйфория победы, оплаченной 27 миллионами жизней, сменилась растерянностью и страхом. Перестали праздновать день победы, отменили льготы ветеранам, доплаты. Сталин показал бывшим солдатам-«победителям» их место. Начался голод. Происходило тотальное разрушение основ жизни.
О.С.: И все же вы не лишаете своих героев надежды на лучшее будущее...
А.П.: Да, посмотрите хотя бы на хромого «культурника», ухажера матери Саши, главной героини. Он прошел ад, но сумел сохранить оптимизм и нравственную чистоту. Работа массовика-затейника идет ему как корове седло. Но он упорно продолжает ею заниматься. Просыпающаяся в нем любовь скорее похожа на жалость.
О.С.: А вот Саша не жалеет мать, предает ее, обрекая на арест и тюрьму. Такой вот Павлик Морозов в юбке. Но постепенно мировосприятие Саши меняется. Почему?
А.П.: Если бы она не встретила ангелоподобного красавца-лейтенанта, то стала бы форменным чудовищем. Бог, поцеловавший Сашу, одаривший ее любовью, сделал ее женщиной, готовой к самопожертвованию. Любовь – главный свет нашей жизни. Через любовь приходит понимание очень многих вещей.
О.С.: Вас не смущает излишняя мрачность картины, что может, вероятно, отпугнуть от нее некоторых зрителей?
А.П.: Она не мрачная. Трое славных новорожденных младенцев, которых зритель увидит в финале, служат подтверждением истины, что сила нации, ее дух, непобедимы.
Хотя, конечно, ничего веселого нет в истории о том, как лейтенант-еврей по имени Август приезжает в родной город хоронить своих родителей и сестру, зверски убитых их соседом во время нацистской оккупации. Впрочем, мой фильм не о Холокосте. Это слишком серьезная тема, чтобы ее можно было касаться впроброс.
О.С.: В фильме есть эпизод, где охранники и заключенные сидят за одним столом, выпивают и закусывают. Это фантазия?
А.П.: Нет, абсолютно достоверная история. В те годы очень легко происходила ротация из лагеря угнетателей в лагерь угнетаемых. Жертвы системы – и те, и другие. Скажем, капитан милиции, помогающий нашим героям, вынужден заниматься работой, которая для него глубоко противоестественна.
О.С.: Фильм большей частью монохромный, только иногда появляется цвет. Как вы выстраивали цветовое решение?
А.П.: Перед съемками я попросил художника-постановщика сделать цветовую выкладку по каждому эпизоду. Там, где звучит тема любви, цвет исчезает, изображение становится стилизованным «воспоминанием». Мы же кино делаем не про то, что можно вербально выразить несколькими словами из отрывного календаря.
О.С.: У вас заняты как известные актеры – Андрей Панин, Сергей Дрейден, Виктор Сухоруков, так и совершенно незнакомые. По какому принципу вы делали кастинг?
А.П.: На главные роли я выбирал актеров, за которыми не тянулся шлейф узнаваемости. Иначе возникло бы ощущение недостоверности. Сашу играет Виктория Романенко, актриса театра «Современник». Это ее первая киноработа, ранее она снималась только на ТВ. Августа с его небесной красотой сыграл Риналь Мухаметов, парень из татарской деревни, выпускник Школы-студии МХАТ.
О.С.: Как вы оцениваете зрительский потенциал фильма?
А.П.: Многим в России наше кино будет не интересно. Ведь зритель уже лет двадцать сидит на игле гламура и «кровянки». Упал общий уровень культуры, в кино ходят только развлекаться. Я считаю, что задача культуры – пробуждать в человеке человеческое, возвращать его к простым ценностям, которые в нашей стране сильно порушены.
О.С.: Ваш сын, Андрей Прошкин, тоже кинорежиссер. Когда-то был начинающим, подающим надежды, а сегодня уже зрелый и успешный мастер. О его новом фильме «Орда» много говорят. Как вы относитесь к тому, что Андрей вас стремительно догоняет? Что вы вообще думаете о новейшей генерации режиссеров?
А.П.: Не преувеличивайте нашу успешность. Успешны у нас другие, те, кто приезжают на «мерседесах». В поколении Андрея разные люди. Ко многим его коллегам я отношусь с большим уважением. Они честные и умные ребята. Чувствуют, знают и понимают кино. Более насмотренные, чем мы. Хотя они другие, многие вещи мы чувствуем очень близко.
Его книги практически не публиковались на родине при жизни автора, и он был известен культурному сообществу как соавтор сценариев фильмов «Солярис» Андрея Тарковского и «Раба любви» Никиты Михалкова.
Сегодня имя незаурядного писателя становится известным не только любителям серьезной литературы. В этом году еще одна экранная адаптация прозы Горенштейна, украинский фильм «Дом с башенкой» режиссера Евы Нейман, снятый по одноименному рассказу писателя, вышел к зрителям.
72-летний Александр Прошкин – один из ветеранов российского кино, постановщик таких известных фильмов, как «Холодное лето пятьдесят третьего», «Увидеть Париж и умереть», «Русский бунт», «Живи и помни», «Чудо», сериалов «Михайло Ломоносов», «Николай Вавилов», «Доктор Живаго».
«Искупление» – история предательства и любви на фоне жестокостей, бед и страданий сталинской эры. Как пишет об «Искуплении» обозреватель американского издания по кинобизнесу Variety Деннис Харви, «в плане сюжета, а также стиля и тональности, «Искупление» может показаться спорным и натужным, но нет ни одного мгновения, когда бы мы не ощущали уверенной руки режиссера, сколь необычными ни казались бы нам его решения». С Александром Прошкиным в московском Доме кино на Васильевской улице встретился корреспондент «Голоса Америки» Олег Сулькин.
Олег Сулькин: Чем вас заинтересовала книга Горенштейна?
Александр Прошкин: Когда мне сказали, что есть возможность экранизировать повесть «Искупление», я отнесся к этой идее с восторгом. Сценарий написала драматург и журналист Эльга Лындина. Проект по нынешним временам несколько безумный. Некассовая картина о трудном послевоенном времени, о суровой драме жизни никак не укладывается в нынешний стандарт клипово-аттракционного кино. Но нашлись люди, которые рискнули и помогли финансировать проект наряду с государством. Актриса Татьяна Яковенко, исполнившая одну из главных ролей, выступила генеральным продюсером фильма.
О.С.: Вслед за Горенштейном вы разворачиваете матрицу тогдашней советской жизни. В книге в нее вплетены библейские мотивы, авторские размышления о добре и зле, о природе греха. Насколько важны эти идеи для вас?
А.П.: Один из героев, философствующий профессор, которого играет Сергей Дрейден, формулирует главную идею так: должно пройти время, должно смениться поколение, и, может, не одно, прежде чем произойдет осмысление греха, покаяние и искупление. То, что произошло с немцами после второй мировой войны, и, увы, не произошло с нами.
О.С.: Вы показываете в деталях бедность, скудость и неприглядность послевоенного лихолетья. И это воспринимается резким контрастом карамельному ретро, которое очень часто заменяет правдивость в современных фильмах и, особенно, в телесериалах. Впрочем, в самом начале фильма, в сцене танцев в клубе, вы тоже отдали дань романтизации...
А.П.: Объективного исторического кино не существует. Всегда есть поправка на время, всегда есть современный ракурс. Война – это кошмар, глобальное несчастье, в котором, конечно, есть место всему, включая героизм. Но слишком часто войну трактуют как беготню по экрану красивых белозубых мальчиков, легко побеждающих врага.
Надоедливые фанфары заглушают правду. А правда в том, что сразу после войны эйфория победы, оплаченной 27 миллионами жизней, сменилась растерянностью и страхом. Перестали праздновать день победы, отменили льготы ветеранам, доплаты. Сталин показал бывшим солдатам-«победителям» их место. Начался голод. Происходило тотальное разрушение основ жизни.
О.С.: И все же вы не лишаете своих героев надежды на лучшее будущее...
А.П.: Да, посмотрите хотя бы на хромого «культурника», ухажера матери Саши, главной героини. Он прошел ад, но сумел сохранить оптимизм и нравственную чистоту. Работа массовика-затейника идет ему как корове седло. Но он упорно продолжает ею заниматься. Просыпающаяся в нем любовь скорее похожа на жалость.
О.С.: А вот Саша не жалеет мать, предает ее, обрекая на арест и тюрьму. Такой вот Павлик Морозов в юбке. Но постепенно мировосприятие Саши меняется. Почему?
А.П.: Если бы она не встретила ангелоподобного красавца-лейтенанта, то стала бы форменным чудовищем. Бог, поцеловавший Сашу, одаривший ее любовью, сделал ее женщиной, готовой к самопожертвованию. Любовь – главный свет нашей жизни. Через любовь приходит понимание очень многих вещей.
О.С.: Вас не смущает излишняя мрачность картины, что может, вероятно, отпугнуть от нее некоторых зрителей?
А.П.: Она не мрачная. Трое славных новорожденных младенцев, которых зритель увидит в финале, служат подтверждением истины, что сила нации, ее дух, непобедимы.
Хотя, конечно, ничего веселого нет в истории о том, как лейтенант-еврей по имени Август приезжает в родной город хоронить своих родителей и сестру, зверски убитых их соседом во время нацистской оккупации. Впрочем, мой фильм не о Холокосте. Это слишком серьезная тема, чтобы ее можно было касаться впроброс.
О.С.: В фильме есть эпизод, где охранники и заключенные сидят за одним столом, выпивают и закусывают. Это фантазия?
А.П.: Нет, абсолютно достоверная история. В те годы очень легко происходила ротация из лагеря угнетателей в лагерь угнетаемых. Жертвы системы – и те, и другие. Скажем, капитан милиции, помогающий нашим героям, вынужден заниматься работой, которая для него глубоко противоестественна.
О.С.: Фильм большей частью монохромный, только иногда появляется цвет. Как вы выстраивали цветовое решение?
А.П.: Перед съемками я попросил художника-постановщика сделать цветовую выкладку по каждому эпизоду. Там, где звучит тема любви, цвет исчезает, изображение становится стилизованным «воспоминанием». Мы же кино делаем не про то, что можно вербально выразить несколькими словами из отрывного календаря.
О.С.: У вас заняты как известные актеры – Андрей Панин, Сергей Дрейден, Виктор Сухоруков, так и совершенно незнакомые. По какому принципу вы делали кастинг?
А.П.: На главные роли я выбирал актеров, за которыми не тянулся шлейф узнаваемости. Иначе возникло бы ощущение недостоверности. Сашу играет Виктория Романенко, актриса театра «Современник». Это ее первая киноработа, ранее она снималась только на ТВ. Августа с его небесной красотой сыграл Риналь Мухаметов, парень из татарской деревни, выпускник Школы-студии МХАТ.
О.С.: Как вы оцениваете зрительский потенциал фильма?
А.П.: Многим в России наше кино будет не интересно. Ведь зритель уже лет двадцать сидит на игле гламура и «кровянки». Упал общий уровень культуры, в кино ходят только развлекаться. Я считаю, что задача культуры – пробуждать в человеке человеческое, возвращать его к простым ценностям, которые в нашей стране сильно порушены.
О.С.: Ваш сын, Андрей Прошкин, тоже кинорежиссер. Когда-то был начинающим, подающим надежды, а сегодня уже зрелый и успешный мастер. О его новом фильме «Орда» много говорят. Как вы относитесь к тому, что Андрей вас стремительно догоняет? Что вы вообще думаете о новейшей генерации режиссеров?
А.П.: Не преувеличивайте нашу успешность. Успешны у нас другие, те, кто приезжают на «мерседесах». В поколении Андрея разные люди. Ко многим его коллегам я отношусь с большим уважением. Они честные и умные ребята. Чувствуют, знают и понимают кино. Более насмотренные, чем мы. Хотя они другие, многие вещи мы чувствуем очень близко.