Могу с уверенностью сказать, что за сорок лет работы на Голосе Америки я не знала более обязательного и преданного делу человека чем Варвара (для нас Варя) Камминс. Помню, Варя заставляла своего мужа в четыре утра доставлять ее на машине до метро, чтобы на заре уже быть в своем кабинете. Недаром, когда дирекция «Голоса Америки» учредила почетное звание «Сотрудника года», Варвара Камминс удостоилась его одной из первых.
Начинала Варвара свою работу в Русском отделе как диктор и переводчик последних известий, получаемых по телетайпу из центральной службы новостей «Голоса Америки». Вскоре она стала ведущей таких программ как «События дня» и «Панорама» или утренней передачи, которая начиналась в полночь по нашему времени. Со временем Варвара заняла пост помощника начальника Русской службы, который тогда возглавляла Наталья Кларксон. После перевода Кларксон на иную должность, Варваре было предложено занять ее место. Варя колебалась: это означало взять на себя ответственность за весь многолюдный штат сотрудников русского отдела и за содержание всех, почти круглосуточных, передач на русском языке. Но Варю уговорили. Неся тяжелую нагрузку, она сумела завоевать уважение коллег и подчиненных, не уронить качества русских программ.
Заключительный период работы на «Голосе Америки» ознаменовался возвращением Варвары к эфиру в качестве старшего корреспондента. Тогда слушатели, привыкшие к ее голосу, получили возможность познакомиться и с внешностью Варвары: она стала ведущей программы «Диалог», которая передавалась в прямом эфире по телевидению и в Интернете. В этой еженедельной передаче Варвара Камминс обсуждала с приглашенными в студию экспертами злободневные политические события в США и России.
Мои личные отношения с Варей поначалу носили чисто коллегиальный характер, постепенно они перешли в дружбу. Тогда я стала узнавать, что она за человек и как складывалась ее судьба до прихода на «Голос Америки».
Варя родилась в Киеве. Семья ее принадлежала к состоятельной караимской элите города. Дед ее с отцовской стороны был известным в Киеве врачом, и даже при советской власти семья продолжала оставаться сравнительно благополучной. Но во время немецкой оккупации отец Варвары был расстрелян. Мать, вместе с Варей и совсем маленьким сыном Николаем, попала на работы в Германию.
Думаю, именно тогда у Вари развилось повышенное чувство ответственности: сама ребенок, ей приходилось следить за трехлетним братишкой, покуда мать была на работе. Варя продолжала ухаживать и следить за ним и позже, по окончании войны, в лагере для перемещенных лиц. Там мать познакомилась и вышла замуж за человека, ставшего Вариным отчимом. Как и многие другие, он стремился при первой возможности выбраться из побежденной Германии куда-нибудь в иную страну, даже если это означало заняться непривычным для интеллигента физическим трудом. Такая возможность представилась, когда в Бельгию стали приглашать перемещенных лиц на работу в угольных шахтах. Труд был тяжелый и плохо оплачиваемый. Варя, добросовестно училась в франкоязычной школе, а в свободное от учебы время всячески помогала семье.
В 18 лет Варя вышла замуж за Клиффорда Камминса, отбывавшего военную службу в рядах американской армии в Бельгии. Вскоре молодоженов перевели на базу в США, где родился их сын Саша. За ним последовала дочь Сусанна.
Со временем семья перебралась в Вашингтон, где Клиффорд перешел на гражданскую службу. В Америку с их помощью перебрались также мать с отчимом и обожаемым Вариным братом Николаем, который, получив американское образование, блестяще окончил престижный Принстонский университет. A Варе приходилось совмещать: уход за детьми, ведение хозяйства и учебу в университет, куда она поступила на соискание степени магистра по французской литературе. При всем этом она использовала знание языков, чтобы помочь деньгами обрести собственный дом в одном из предместий Вашингтона.
Впоследствии, когда Варвара стала квалифицированным сотрудником «Голоса Америки», Камминсы приобрели старинный особняк в самой столице. У нее был отличный вкус, а у Клиффорда, что «золотые руки»; они этот дом омолодили и усовершенствовали. У нас, ее старых коллег, с этим домом связаны воспоминания о Вариных рождественских праздниках, на широкую ногу, с угощением и танцами.
Если знать Варю только по работе, с ее бескомпромиссным чувством ответственности не столько перед начальством, сколько перед слушателем, то можно было не увидеть ее других качеств. На самом деле, помимо работы, у Вари было много интересов: она любила театр, музыку, современное искусство. Сама она была женственна и эффектна, любила хорошо одеваться. В молодости, когда денег было в обрез, сама шила себе платья. Мало кто знал, что Варвара обладала большим чувством юмора и смешила своих близких друзей имитацией общих знакомых. И вот еще одно скрытое качество – Варина доброта и отзывчивость. Она никогда никому не отказывала в помощи и щедро поддерживала благотворительные организации, иногда оставаясь без денег до следующей получки; считать денег она не умела.
После многих лет работы годы на «Голосе Америки», Варвара вышла на пенсию. Однако радоваться досугу не пришлось; у Вари была обнаружена агрессивная форма рака. Ей давали три месяца жизни. Все мы были потрясены и глубоко огорчены этим приговором. Но мы Варвару недооценили: Варя решила жить. Она стойко переносила операции, неоднократные сеансы химиотерапии и облучения, диализ почек… придерживалась специальной диеты, давала испробовать на себе новые виды лечения… и продолжала жить: месяцы, годы…целых два десятилетия. Силой воли и глубокой верой, окруженная заботой верных подруг и сына Саши, она добилась поставленной цели – пережить своего мужа, которого боялась оставить без своей опеки.
Марк Помар, бывший директор Русской службы «Голоса Америки»:
«То, что мне очень запомнилось, и даже спустя 40 лет я вспоминаю – это особая душевность Барбары, ее доброе сердце и уникальный дар успокаивать всех. С какими бы проблемами мы ни сталкивались в Русской службе, мы всегда могли положиться на ее мудрый совет, здравый смысл и абсолютное хладнокровие. Даже когда мы освещали катастрофу космического корабля «Челленджер» в 1986 году и Чернобыльскую катастрофу, Барбара всегда сохраняла выдержку, была готова срочно редактировать самую последнюю новость или в последнюю минуту заменить кого-то в студии. «Не надо паниковать», - часто говорила она нам, когда мы пытались передать самую последнюю новость с телетайпа.
В 1980-е годы Русская служба работала 24 часа в сутки, семь дней в неделю. Работа была сложной и комплексной, и многие журналисты находились в постоянном цейтноте. Часто возникали кадровые проблемы, и я оказывался в кабинете Барбары, в поисках убежища от этих проблем, и усердно внимал ее мудрым советам. Ее доброжелательность, открытость и невероятное умение находить изящные решения в самых неразрешимых ситуациях, вселяли в меня надежду на то, что мы сможем разрешить все существующие конфликты, справиться с любыми трудностями и продолжим создавать отличные программы.
Я всегда буду помнить ее как одного из самых замечательных людей, которых я когда-либо имел честь знать и с которыми я работал. Вечная память».