Участники трагических событий вспоминают теракт 2002 года в Театральном центре на Дубровке
У Театрального центра на Дубровке во вторник 23 октября возлагали цветы к стеле «В память о жертвах терроризма» и на ступени самого здания, получившего печальную известность ровно десять лет назад, когда на всех теле- и радиоканалах прошел экстренный выпуск новостей, посвященный захвату здания террористами.
В течение трех дней жизни свыше 900 заложников находились под угрозой, и только благодаря участию таких людей, как Леонид Рошаль, Иосиф Кобзон, Ирина Хакамада, Борис Немцов, Анна Политковская и некоторых других общественных деятелей, каждый день из здания театра удавалось вывести по несколько человек, в основном – детей.
Утром 26 октября 2002 специальными подразделениями «Вымпел» и «Альфа» была проведена спецоперация: в здание закачали усыпляющий, как впоследствии заявили представители власти, газ, после чего оно было взято под контроль. В официальных сообщениях говорилось о 67 погибших заложниках и 40 боевиках, однако свидетели трагедии неоднократно заявляли, что и та, и другая цифры сознательно занижаются.
В десятую годовщину трагедии на Дубровке корреспондент «Голос Америки» побеседовала с участницей тех событий, актрисой Александрой Розовской и подполковником запаса спецподразделения «Вымпел» Анатолием Ермолиным.
«Блестящая операция»
«Саму операцию, наверное, можно назвать успехом, – рассказывает дочь известного режиссера Марка Розовского Александра, которая в тот день играла одну из главных ролей в мюзикле «Норд-Ост». – От пуль боевиков никто не пострадал, большая часть людей выжила».
В интервью Александра Розовская, которая сейчас играет в Российском академическом молодежном театре, неоднократно повторяла, что они с отцом хотели бы найти и поблагодарить бойцов-спецназовцев, которые спасли ее и других заложников.
Подполковник запаса спецотряда «Вымпел» Анатолий Ермолин солидарен с Александрой Розовской в том, что бойцы четко выполнили свою работу.
«Ребята отработали блестяще, но мое мнение такое: если бы какая-то «голова» не придумала пустить газ, жертв было бы намного меньше, – заявил он в беседе с корреспондентом «Голоса Америки». – Претензий к бойцам «Альфы» и «Вымпела» нет, они – по-настоящему смелые люди, ведь каждого из них могли расстрелять, как это произошло с подполковником Константином Васильевым».
Таинственный газ
Напомним, 26 октября в здание театра начали закачивать газ. Вот как вспоминает этот момент Александра Розовская: «Нам пустили газ, и до сих пор никто не знает, что именно это был за газ. Кстати, это неправда, что он был невидимый и что его нельзя было почуять: он пах, все сразу поняли, что его пустили».
По словам Александры, существует версия, что на заложниках «Норд-Оста» организаторы спасательной операции решили опробовать новый газ, последствия которого не были известны: «На всех он подействовал по-разному, как и антидот, который нам потом кололи, кому-то – в ногу, кому-то – в шею».
По словам актрисы, она после укола в течение нескольких месяцев не могла повернуть голову, и у нее до сих пор плохие анализы крови.
Анатолий Ермолин тоже не знает, какой именно газ был использован в ходе операции, и не исключает того, что он был экспериментальный.
«Сначала не было ни антидотов, ничего, – вспоминает Ермолин, – спасательная операция была не продумана и прошла только благодаря ее непосредственным участникам».
Состав таинственного газа, который, возможно, стал причиной смерти более чем ста человек, неоднократно расследовался. По словам Владимира Путина, газ был «безвредным», однако некоторые эксперты утверждают, что это мог быть зарин – опасное нервнопаралитическое вещество, запрещенное международной конвенцией о химическом оружии 1993 года. В свою очередь выпускник военной академии химической защиты, кандидат технических наук Андрей Кузнецов считает, что использованным в ходе операции газом не могли быть ни зарин VX, ни зоман.
«Это бред, эти газы оказывают слишком сильное поражающее действие на организм человека, одного вздоха достаточно, чтобы умереть, – объясняет он. – Скорее всего, это был усыпляющий газ, но в слишком большой концентрации». По мнению эксперта, судя по симптомам воздействия, военные могли также использовать психотропные вещества типа би-зет или ЛСД.
«Они вызывают ослабление внимания и памяти, потерю контакта с окружающим миром, тем более, что заложники утверждают, что газ было видно невооруженным глазом», – пояснил эксперт. По мнению Кузнецова, проблемы со здоровьем после применения антидота у некоторых заложников могли быть связаны либо с неверным выбором «противоядия», либо со слишком большой его концентрацией.
«Меры безопасности оставляли желать лучшего»
Александра Розовская считает, что меры безопасности в Театральном центре и до, и после захвата были организованы крайне плохо.
«После захвата туда внутрь заходили люди, искали и выносили своих родственников, – рассказала она. – С одной стороны, это здорово, многих из-за этого удалось спасти, но с другой стороны, почему никто не следил за этим?»
Актриса также рассказала, что стала очевидицей вопиющего случая: один из зашедших в здание родителей обнаружил, что его ребенка засунули в мешок и отнесли «туда, где трупы лежали».
«Девочка была уже зеленая и едва дышала, но она была жива, а ее приняли за мертвую», – пояснила Розовская.
По ее словам, серьезной проблемой стала также выплата компенсаций. «Я получила 60 тысяч рублей и судиться ни с кем не стала, но я знаю людей, которые в суд подавали и обещали дойти до ЕСПЧ, – рассказала она. – Не знаю, чем все кончилось». По ее словам, некоторые заложники не получили денег до сих пор.
Расследование теракта
О расследовании теракта многие участники и очевидцы трагедии отзываются негативно.
«Я о расследовании ничего уже давно не слышал, думаю, оно закрыто, – пояснил Анатолий Ермолин. – Уголовного дела по факту смерти заложников возбуждено не было, никого не наказали, документы уничтожены».
Александра на вопрос корреспондента ответила, что о положительных результатах расследования ей ничего не известно. Она добавила, что надеется на то, что справедливость будет восстановлена, и власти обнародуют правдивую информацию о произошедшем. «Цифры, к примеру, явно занижены, – рассказала она. – И погибших заложников, и террористов было больше, чем говорили в официальной хронике».
На официальном сайте, посвященном трагедии «Норд-Оста», приводятся последние материалы расследования. ЕСПЧ продолжает работать по жалобам жертв трагедии и их семей, однако большая часть обращений была признана «неприемлемой». На сайте также сообщается, что уголовное дело по факту гибели заложников так и не было возбуждено, обстоятельства и причины их смерти не установлены. Всего к суду были привлечены двое причастных к теракту лиц – Заурбек Талгихов, который находился снаружи и переговаривался по телефону с Мовсаром Бараевым во время захвата, и милиционер Игорь Алямкин, оформивший за взятку документы одной из шахидок.
В течение трех дней жизни свыше 900 заложников находились под угрозой, и только благодаря участию таких людей, как Леонид Рошаль, Иосиф Кобзон, Ирина Хакамада, Борис Немцов, Анна Политковская и некоторых других общественных деятелей, каждый день из здания театра удавалось вывести по несколько человек, в основном – детей.
Утром 26 октября 2002 специальными подразделениями «Вымпел» и «Альфа» была проведена спецоперация: в здание закачали усыпляющий, как впоследствии заявили представители власти, газ, после чего оно было взято под контроль. В официальных сообщениях говорилось о 67 погибших заложниках и 40 боевиках, однако свидетели трагедии неоднократно заявляли, что и та, и другая цифры сознательно занижаются.
В десятую годовщину трагедии на Дубровке корреспондент «Голос Америки» побеседовала с участницей тех событий, актрисой Александрой Розовской и подполковником запаса спецподразделения «Вымпел» Анатолием Ермолиным.
«Блестящая операция»
«Саму операцию, наверное, можно назвать успехом, – рассказывает дочь известного режиссера Марка Розовского Александра, которая в тот день играла одну из главных ролей в мюзикле «Норд-Ост». – От пуль боевиков никто не пострадал, большая часть людей выжила».
В интервью Александра Розовская, которая сейчас играет в Российском академическом молодежном театре, неоднократно повторяла, что они с отцом хотели бы найти и поблагодарить бойцов-спецназовцев, которые спасли ее и других заложников.
Подполковник запаса спецотряда «Вымпел» Анатолий Ермолин солидарен с Александрой Розовской в том, что бойцы четко выполнили свою работу.
«Ребята отработали блестяще, но мое мнение такое: если бы какая-то «голова» не придумала пустить газ, жертв было бы намного меньше, – заявил он в беседе с корреспондентом «Голоса Америки». – Претензий к бойцам «Альфы» и «Вымпела» нет, они – по-настоящему смелые люди, ведь каждого из них могли расстрелять, как это произошло с подполковником Константином Васильевым».
Таинственный газ
Напомним, 26 октября в здание театра начали закачивать газ. Вот как вспоминает этот момент Александра Розовская: «Нам пустили газ, и до сих пор никто не знает, что именно это был за газ. Кстати, это неправда, что он был невидимый и что его нельзя было почуять: он пах, все сразу поняли, что его пустили».
По словам Александры, существует версия, что на заложниках «Норд-Оста» организаторы спасательной операции решили опробовать новый газ, последствия которого не были известны: «На всех он подействовал по-разному, как и антидот, который нам потом кололи, кому-то – в ногу, кому-то – в шею».
По словам актрисы, она после укола в течение нескольких месяцев не могла повернуть голову, и у нее до сих пор плохие анализы крови.
Анатолий Ермолин тоже не знает, какой именно газ был использован в ходе операции, и не исключает того, что он был экспериментальный.
«Сначала не было ни антидотов, ничего, – вспоминает Ермолин, – спасательная операция была не продумана и прошла только благодаря ее непосредственным участникам».
Состав таинственного газа, который, возможно, стал причиной смерти более чем ста человек, неоднократно расследовался. По словам Владимира Путина, газ был «безвредным», однако некоторые эксперты утверждают, что это мог быть зарин – опасное нервнопаралитическое вещество, запрещенное международной конвенцией о химическом оружии 1993 года. В свою очередь выпускник военной академии химической защиты, кандидат технических наук Андрей Кузнецов считает, что использованным в ходе операции газом не могли быть ни зарин VX, ни зоман.
«Это бред, эти газы оказывают слишком сильное поражающее действие на организм человека, одного вздоха достаточно, чтобы умереть, – объясняет он. – Скорее всего, это был усыпляющий газ, но в слишком большой концентрации». По мнению эксперта, судя по симптомам воздействия, военные могли также использовать психотропные вещества типа би-зет или ЛСД.
«Они вызывают ослабление внимания и памяти, потерю контакта с окружающим миром, тем более, что заложники утверждают, что газ было видно невооруженным глазом», – пояснил эксперт. По мнению Кузнецова, проблемы со здоровьем после применения антидота у некоторых заложников могли быть связаны либо с неверным выбором «противоядия», либо со слишком большой его концентрацией.
«Меры безопасности оставляли желать лучшего»
Александра Розовская считает, что меры безопасности в Театральном центре и до, и после захвата были организованы крайне плохо.
«После захвата туда внутрь заходили люди, искали и выносили своих родственников, – рассказала она. – С одной стороны, это здорово, многих из-за этого удалось спасти, но с другой стороны, почему никто не следил за этим?»
Актриса также рассказала, что стала очевидицей вопиющего случая: один из зашедших в здание родителей обнаружил, что его ребенка засунули в мешок и отнесли «туда, где трупы лежали».
«Девочка была уже зеленая и едва дышала, но она была жива, а ее приняли за мертвую», – пояснила Розовская.
По ее словам, серьезной проблемой стала также выплата компенсаций. «Я получила 60 тысяч рублей и судиться ни с кем не стала, но я знаю людей, которые в суд подавали и обещали дойти до ЕСПЧ, – рассказала она. – Не знаю, чем все кончилось». По ее словам, некоторые заложники не получили денег до сих пор.
Расследование теракта
О расследовании теракта многие участники и очевидцы трагедии отзываются негативно.
«Я о расследовании ничего уже давно не слышал, думаю, оно закрыто, – пояснил Анатолий Ермолин. – Уголовного дела по факту смерти заложников возбуждено не было, никого не наказали, документы уничтожены».
Александра на вопрос корреспондента ответила, что о положительных результатах расследования ей ничего не известно. Она добавила, что надеется на то, что справедливость будет восстановлена, и власти обнародуют правдивую информацию о произошедшем. «Цифры, к примеру, явно занижены, – рассказала она. – И погибших заложников, и террористов было больше, чем говорили в официальной хронике».
На официальном сайте, посвященном трагедии «Норд-Оста», приводятся последние материалы расследования. ЕСПЧ продолжает работать по жалобам жертв трагедии и их семей, однако большая часть обращений была признана «неприемлемой». На сайте также сообщается, что уголовное дело по факту гибели заложников так и не было возбуждено, обстоятельства и причины их смерти не установлены. Всего к суду были привлечены двое причастных к теракту лиц – Заурбек Талгихов, который находился снаружи и переговаривался по телефону с Мовсаром Бараевым во время захвата, и милиционер Игорь Алямкин, оформивший за взятку документы одной из шахидок.