В Институте мира в Вашингтоне обсудили стратегию НАТО в связи с украинским кризисом.
Профессор Дэвид Йост, эксперт по Североатлантическому альянсу, считает, что члены НАТО пытаются балансировать между тремя основными задачами альянса: коллективная защита, урегулирование кризисов и безопасность на основе сотрудничества. Однако многочисленные структурные ограничения альянса и разногласия по поводу его приоритетов, по мнению ученого, еще не делают эту структуру пережитком «холодной войны» – скорее наоборот, новые угрозы коллективной безопасности делают целесообразным рассмотрение возможности расширения союза.
«Россия была задекларированным партнером альянса, начиная с 90-х, однако это по понятным причинам не уничтожило опасений по поводу того, что Россия может быть потенциальным агрессором в отношении союзников НАТО в центральной и восточной Европе, – считает Йост. – Начиная с 2007-го, эти опасения только увеличивались. В 2009-м году Россия симулировала в процессе военных учений ядерную атаку против Польши, проводила маневры, которые могли отрабатывать вторжение на территорию прибалтийских республик. При этом партнерство Украины с НАТО не предотвратило аннексии Крыма. Судя по высказываниям Александра Вершбоу, заместителя генерального секретаря НАТО, он исключил гарантии сдерживания в отношении стран, которые не являются членами альянса. То есть в случае (вооруженного) столкновения с Россией, Украина должна рассчитывать сама на себя. Союзники не заморозили консультации с Россией, в отличие от 2008-го года. Продолжительность нынешней политики – “дела не идут, как обычно” – зависит от поведения России. Но то, что привычный ход дел нарушен, не означает, что не будет больше никаких дел (с Россией)».
По мнению профессора Гейл Мэттокс из Военно-морской академии США, каждый конфликт, в котором был задействован альянс, высвечивал разные углы постоянно развивающихся отношений союзников. По ее мнению, к участию в афганской кампании многие склонились не из-за угрозы терроризма, но из-за желания продемонстрировать лояльность по отношению к США, особенно со стороны новых членов альянса. Война в Ираке, считает Мэттокс, подточила легитимность обеих войн, инициированных США, отразившись негативно на афганской кампании, в том числе из-за переброса элитных американских подразделений в Ирак. При этом ливийская кампания 2011 года позволила не только союзникам, но и партнерам продемонстрировать свою поддержку.
Скандалы с программами Агентства национальной безопасности США, убеждена Мэттокс, существенно осложнили отношения между союзниками. «На совместной пресс-конференции с президентом Обамой во время визита в Вашингтон, отвечая на немецком, Ангела Меркель дала понять, что эта история еще не закрыта. Сейчас президенту Обаме гораздо сложнее позвонить Ангеле Меркель, чем некоторым другим президентам. Немецкие граждане, особенно молодое поколение, крайне нервно отнеслись к этой истории со слежкой – что значит, мои телефонные разговоры отслеживают?».
Майкл Браун, декан факультета международных отношений при университете Джорджа Вашингтона, считает, что альянс слишком разбрасывается в то время, когда необходимо сфокусироваться - и четко обозначить приоритеты.
«Я считаю, что НАТО остается потрясающе важным союзом – в Европе, как мы видели, не разрешены вопросы безопасности между странами, – считает он. – Но для того, чтобы максимально увеличить возможности альянса, он должен сосредоточиться на Европе и коллективной защите и не брать на себя миссии, которые не способен реализовать. Операции в Афганистане, Ираке, Сомали, Ливии – можно ли назвать их успешными с точки зрения создания стабильности? Повысили ли они уровень доверия к НАТО?»
Браун высказал критику в адрес внешней политики нынешней администрации США.
«За последние девять недель, президент Обама высказал 17 угроз в адрес президента Путина – если он не изменит курс, у этого будет цена и т. д. Вице-президент высказал пять угроз. Негласное правило гласит, что если ты говоришь в три раза больше вице-президента Байдена, ты говоришь слишком много. Администрации лучше вообще перестать говорить, при этом нести большую дубину и использовать ее по мере необходимости. Мы все время предлагаем Путину варианты урегулирования, при том, что ему не нужны эти варианты – конфронтация замечательно служит его целям, его рейтинг растет».
По мнению ученого, некоторые члены НАТО еще не вполне осознали, насколько изменилась обстановка и тип угрозы.
«Речь идет о новой необычной угрозе, созданной российскими кампаниями по дестабилизации (Украины). Ответ (НАТО) был шаблонным – послать десантников для учений с союзниками, увеличить воздушные патрули, – что на самом деле не является ответом, – продолжил Браун. – В краткосрочной перспективе мы не можем изменить ассиметрию в степени уязвимости европейских стран в отношении России. Но я считаю, что НАТО нуждается в новой стратегической концепции. Концепция 2010-го года была слишком широкой, несфокусированной, непоследовательной. Стратегия – это означает определить приоритеты. Нельзя свалить все в одну кучу и назвать это стратегией».
Браун считает, что заключение соглашения между Россией и Китаем о газовых поставках было «умным стратегическим шагом» со стороны президента Путина.
«После многих лет переговоров, время подписания этого договора неслучайно, – говорит ученый. – Это умный стратегический шаг, с целью уменьшить собственную экономическую уязвимость России. Аппетит Китая в отношении энергии практически безграничен. Путин, разумеется, должен быть крайне осторожен с этим прецедентом по изменению границ. Если бы я был на его месте, я бы укрепил контроль границ Сибири».
Браун признал, что изменения границ имели место в Европе в 90-е, но, по его мнению, поскольку речь идет об аннексии, а не о создании независимого государства, это существенная разница.
«Я убежден, что в Брюсселе уже начали думать об ответе на этот новый вид угрозы - не обязательно в военной плоскости, он может быть многомерным».
Как и его коллега Гейл Мэттокс, Браун предупреждает, что союзники США восприняли скандал с программами слежки АНБ гораздо серьезнее, чем сама американская администрация.
«В Вашингтоне эту историю до сих пор рассматривают с перспективы национальной безопасности, однако союзники и друзья США во всем мире являются важным стратегическим ресурсом. У США близкие отношения с 60 странами, у России – с 8, у Китая есть Северная Корея. Это одна из причин, по которым США с союзниками формируют настолько значимый союз. И эта история (со слежкой) была огромным откатом назад».
«Россия была задекларированным партнером альянса, начиная с 90-х, однако это по понятным причинам не уничтожило опасений по поводу того, что Россия может быть потенциальным агрессором в отношении союзников НАТО в центральной и восточной Европе, – считает Йост. – Начиная с 2007-го, эти опасения только увеличивались. В 2009-м году Россия симулировала в процессе военных учений ядерную атаку против Польши, проводила маневры, которые могли отрабатывать вторжение на территорию прибалтийских республик. При этом партнерство Украины с НАТО не предотвратило аннексии Крыма. Судя по высказываниям Александра Вершбоу, заместителя генерального секретаря НАТО, он исключил гарантии сдерживания в отношении стран, которые не являются членами альянса. То есть в случае (вооруженного) столкновения с Россией, Украина должна рассчитывать сама на себя. Союзники не заморозили консультации с Россией, в отличие от 2008-го года. Продолжительность нынешней политики – “дела не идут, как обычно” – зависит от поведения России. Но то, что привычный ход дел нарушен, не означает, что не будет больше никаких дел (с Россией)».
По мнению профессора Гейл Мэттокс из Военно-морской академии США, каждый конфликт, в котором был задействован альянс, высвечивал разные углы постоянно развивающихся отношений союзников. По ее мнению, к участию в афганской кампании многие склонились не из-за угрозы терроризма, но из-за желания продемонстрировать лояльность по отношению к США, особенно со стороны новых членов альянса. Война в Ираке, считает Мэттокс, подточила легитимность обеих войн, инициированных США, отразившись негативно на афганской кампании, в том числе из-за переброса элитных американских подразделений в Ирак. При этом ливийская кампания 2011 года позволила не только союзникам, но и партнерам продемонстрировать свою поддержку.
Скандалы с программами Агентства национальной безопасности США, убеждена Мэттокс, существенно осложнили отношения между союзниками. «На совместной пресс-конференции с президентом Обамой во время визита в Вашингтон, отвечая на немецком, Ангела Меркель дала понять, что эта история еще не закрыта. Сейчас президенту Обаме гораздо сложнее позвонить Ангеле Меркель, чем некоторым другим президентам. Немецкие граждане, особенно молодое поколение, крайне нервно отнеслись к этой истории со слежкой – что значит, мои телефонные разговоры отслеживают?».
Майкл Браун, декан факультета международных отношений при университете Джорджа Вашингтона, считает, что альянс слишком разбрасывается в то время, когда необходимо сфокусироваться - и четко обозначить приоритеты.
«Я считаю, что НАТО остается потрясающе важным союзом – в Европе, как мы видели, не разрешены вопросы безопасности между странами, – считает он. – Но для того, чтобы максимально увеличить возможности альянса, он должен сосредоточиться на Европе и коллективной защите и не брать на себя миссии, которые не способен реализовать. Операции в Афганистане, Ираке, Сомали, Ливии – можно ли назвать их успешными с точки зрения создания стабильности? Повысили ли они уровень доверия к НАТО?»
Браун высказал критику в адрес внешней политики нынешней администрации США.
«За последние девять недель, президент Обама высказал 17 угроз в адрес президента Путина – если он не изменит курс, у этого будет цена и т. д. Вице-президент высказал пять угроз. Негласное правило гласит, что если ты говоришь в три раза больше вице-президента Байдена, ты говоришь слишком много. Администрации лучше вообще перестать говорить, при этом нести большую дубину и использовать ее по мере необходимости. Мы все время предлагаем Путину варианты урегулирования, при том, что ему не нужны эти варианты – конфронтация замечательно служит его целям, его рейтинг растет».
По мнению ученого, некоторые члены НАТО еще не вполне осознали, насколько изменилась обстановка и тип угрозы.
«Речь идет о новой необычной угрозе, созданной российскими кампаниями по дестабилизации (Украины). Ответ (НАТО) был шаблонным – послать десантников для учений с союзниками, увеличить воздушные патрули, – что на самом деле не является ответом, – продолжил Браун. – В краткосрочной перспективе мы не можем изменить ассиметрию в степени уязвимости европейских стран в отношении России. Но я считаю, что НАТО нуждается в новой стратегической концепции. Концепция 2010-го года была слишком широкой, несфокусированной, непоследовательной. Стратегия – это означает определить приоритеты. Нельзя свалить все в одну кучу и назвать это стратегией».
Браун считает, что заключение соглашения между Россией и Китаем о газовых поставках было «умным стратегическим шагом» со стороны президента Путина.
«После многих лет переговоров, время подписания этого договора неслучайно, – говорит ученый. – Это умный стратегический шаг, с целью уменьшить собственную экономическую уязвимость России. Аппетит Китая в отношении энергии практически безграничен. Путин, разумеется, должен быть крайне осторожен с этим прецедентом по изменению границ. Если бы я был на его месте, я бы укрепил контроль границ Сибири».
Браун признал, что изменения границ имели место в Европе в 90-е, но, по его мнению, поскольку речь идет об аннексии, а не о создании независимого государства, это существенная разница.
«Я убежден, что в Брюсселе уже начали думать об ответе на этот новый вид угрозы - не обязательно в военной плоскости, он может быть многомерным».
Как и его коллега Гейл Мэттокс, Браун предупреждает, что союзники США восприняли скандал с программами слежки АНБ гораздо серьезнее, чем сама американская администрация.
«В Вашингтоне эту историю до сих пор рассматривают с перспективы национальной безопасности, однако союзники и друзья США во всем мире являются важным стратегическим ресурсом. У США близкие отношения с 60 странами, у России – с 8, у Китая есть Северная Корея. Это одна из причин, по которым США с союзниками формируют настолько значимый союз. И эта история (со слежкой) была огромным откатом назад».