В громадье планов Музея Метрополитен зияет «русская дыра»
НЬЮ-ЙОРК —
Комплекс «мясной лавки», когда шедевры европейской живописи напряженно теснились на стенах музея, отныне успешно преодолен. Об этом заявили на традиционной ежегодной встрече с прессой представители руководства Музея Метрополитен – крупнейшего художественного музея США. Как отметил в беседе с корреспондентом «Голоса Америки» главный куратор европейской коллекции музея Кит Кристиансен, «картины, наконец, задышали».
Многолетняя кропотливая реструктуризация и модернизация значительной части второго этажа музея завершена. Более 2 с половиной тысяч живописных работ, выполненных в странах Европы почти за семь столетий, с 13-го по начало 20-го века, заняли место на стенах обновленных галерей. Экспозиции, организованные в соответствии с хронологией и географией, знакомят с лучшими произведениями художников Италии, Франции, Испании, Нидерландов, Бельгии, Германии и Великобритании.
Поднявшись по парадной лестнице, зритель попадает в залы старых мастеров, от Джотто и Дюрера до Гейнсборо и Гойи. А в конце коридора, в южной части здания, расположены галереи европейской живописи 19-го и начала 20-го века, включая знаменитую коллекцию импрессионистов и постимпрессионистов.
Как сказал «Голосу Америки» Кит Кристиансен, перепланировка позволила значительно увеличить экспозицию европейской живописи, извлечь из запасников многие интересные работы.
«Практически все, достойное публичного обозрения, сейчас перекочевало из хранилищ в залы, – отметил Кристиансен. – И еще важно, что произведения искусства задышали. Раньше мы их были вынуждены набивать слишком плотно, как туши в мясной лавке. Сегодня развеска стала вольготной, между картинами появилось свободное пространство. То, что висело в одном зале, теперь занимает три зала. Самые именитые шедевры теперь удостоились целой стены, например, полотно Питера Брейгеля Старшего «Жатва» (1565)».
Как рассказал Кристиансен, история европейской коллекции Музея Метрополитен началась сразу же после его открытия в 1870 году. Формирование ее в принципе отличалось от опыта крупных европейских музеев, которые наращивали фонды, в основном, с помощью национализации частных коллекций и приобретения работ за счет государственных средств. Собрание Музея Метрополитен по большей части формировалось за счет пожертвований меценатов, в том числе завещаний, и благодаря денежным вливаниям многочисленных частных спонсоров, на которые приобретались работы.
Так, гордость коллекции – пять полотен Яна Вермеера – подарены музею частными коллекционерами, первое в 1889 году, а последнее по времени – в 1979-м. Из 23 произведений Поля Сезанна лишь пять не были подарены или завещаны музею.
Перед представителями прессы выступил директор музея Томас Кэмпбелл. Он рассказал о планах музея на ближайший год. В честь 75-летия Клойстерс, отделения средневекового искусства музея в парке Форт-Район, там пройдет большая юбилейная выставка. В конце мая открылась выставка «Гражданская война в США и американское искусство». Выдающаяся древнегреческая бронзовая скульптура отдыхающего атлета приехала в Нью-Йорк из Национального музея Рима. А из Британского музея
в Метрополитен вскоре в Нью-Йорке будет «гостить» знаменитый глиняный «цилиндр царя Кира», редчайший артефакт древнего Вавилона, на котором клинописью высечен перечень его побед и важных государственных дел.
Что касается более современных эпох, то в сентябре начнется выставка Бальтюса, французского художника польского происхождения, одного из самых дискуссионных мастеров 20-го века. Она называется «Бальтюс: кошки и девушки – картины и провокации». Современные рисунки тушью из Китая будут показаны на выставке, начиная с декабря текущего года. Выставки планируются по всем разделам музея, причем география экспозиций чрезвычайно обширна. Заметен лишь один важный пробел – Россия.
«В очень огорчительном для нас тупике находятся отношения с российскими музеями, – сказал в эксклюзивном интервью «Голосу Америки» Томас Кэмпбелл. – А ведь на протяжении примерно сорока лет петербургский «Эрмитаж» и московский ГМИИ им. Пушкина были самыми активными нашими партнерами в мире. Мы организовывали совместно крупные выставки, были налажены обмены экспертами. Мы и сейчас продолжаем дружески общаться со своими российскими коллегами, например, с Михаилом Пиотровским и Ириной Антоновой. Наш и другие американские музеи настойчиво лоббируют на этажах власти, чтобы добиться скорейшего разрешения конфликта. Но проблема не на музейном уровне, а на политическом. Мы – жертвы политических разногласий».
Как уже сообщалось, из-за спора вокруг так называемой «библиотеки Шнеерсона», на которую претендуют американские любавические хасиды, возник юридический казус, который российская сторона считает опасным. Из-за решения американского суда, склонившегося в пользу хасидов, каждый культурный объект из России при попадании на территорию США теоретически может быть конфискован в счет иска хасидов. И хотя представители Госдепартамента и музейного сообщества США уверяют российскую сторону, что для культурных обменов существует совершенно безопасная и юридически отработанная процедура, Москва решительно отказывается от паллиативных вариантов.
«Загвоздка в разном понимании функционирования государственных институтов у нас, в Америке, и в России, – продолжал Кэмпбелл. – У нас исполнительная власть отделена от законодательной и юридической. И федеральная администрация не может своей волей отменить неудобные для нее судебные решения. Этого не хотят или не могут понять в Москве, полагая, что Белый дом может самостоятельно принять нужное решение. Пока же невозможность обмениваться с Россией выставками и отдельными экспонатами привела к тому, что у нас десять текущих и будущих выставок обходятся без тематически необходимых произведений, хранящихся в российских музеях».
По контрасту с «русским тупиком» в новом свете воспринимается бурный рост контактов и обменов Музея Метрополитен с государственными учреждениями культуры и музейными сообществами Индии и Китая. В своей видеопрезентации планов на ближайший год Кэмпбелл сделал акцент на этих странах, подчеркнув невиданные масштабы музейного бума в Китае, власти которого заявили о намерении построить тысячу новых музеев. Что касается Индии, то, по словам директора, достигнута договоренность, что индийские кураторы-искусствоведы будут регулярно приезжать в учебных целях в Музей Метрополитен.
Многолетняя кропотливая реструктуризация и модернизация значительной части второго этажа музея завершена. Более 2 с половиной тысяч живописных работ, выполненных в странах Европы почти за семь столетий, с 13-го по начало 20-го века, заняли место на стенах обновленных галерей. Экспозиции, организованные в соответствии с хронологией и географией, знакомят с лучшими произведениями художников Италии, Франции, Испании, Нидерландов, Бельгии, Германии и Великобритании.
Поднявшись по парадной лестнице, зритель попадает в залы старых мастеров, от Джотто и Дюрера до Гейнсборо и Гойи. А в конце коридора, в южной части здания, расположены галереи европейской живописи 19-го и начала 20-го века, включая знаменитую коллекцию импрессионистов и постимпрессионистов.
Как сказал «Голосу Америки» Кит Кристиансен, перепланировка позволила значительно увеличить экспозицию европейской живописи, извлечь из запасников многие интересные работы.
«Практически все, достойное публичного обозрения, сейчас перекочевало из хранилищ в залы, – отметил Кристиансен. – И еще важно, что произведения искусства задышали. Раньше мы их были вынуждены набивать слишком плотно, как туши в мясной лавке. Сегодня развеска стала вольготной, между картинами появилось свободное пространство. То, что висело в одном зале, теперь занимает три зала. Самые именитые шедевры теперь удостоились целой стены, например, полотно Питера Брейгеля Старшего «Жатва» (1565)».
Как рассказал Кристиансен, история европейской коллекции Музея Метрополитен началась сразу же после его открытия в 1870 году. Формирование ее в принципе отличалось от опыта крупных европейских музеев, которые наращивали фонды, в основном, с помощью национализации частных коллекций и приобретения работ за счет государственных средств. Собрание Музея Метрополитен по большей части формировалось за счет пожертвований меценатов, в том числе завещаний, и благодаря денежным вливаниям многочисленных частных спонсоров, на которые приобретались работы.
Так, гордость коллекции – пять полотен Яна Вермеера – подарены музею частными коллекционерами, первое в 1889 году, а последнее по времени – в 1979-м. Из 23 произведений Поля Сезанна лишь пять не были подарены или завещаны музею.
Перед представителями прессы выступил директор музея Томас Кэмпбелл. Он рассказал о планах музея на ближайший год. В честь 75-летия Клойстерс, отделения средневекового искусства музея в парке Форт-Район, там пройдет большая юбилейная выставка. В конце мая открылась выставка «Гражданская война в США и американское искусство». Выдающаяся древнегреческая бронзовая скульптура отдыхающего атлета приехала в Нью-Йорк из Национального музея Рима. А из Британского музея
в Метрополитен вскоре в Нью-Йорке будет «гостить» знаменитый глиняный «цилиндр царя Кира», редчайший артефакт древнего Вавилона, на котором клинописью высечен перечень его побед и важных государственных дел.
Что касается более современных эпох, то в сентябре начнется выставка Бальтюса, французского художника польского происхождения, одного из самых дискуссионных мастеров 20-го века. Она называется «Бальтюс: кошки и девушки – картины и провокации». Современные рисунки тушью из Китая будут показаны на выставке, начиная с декабря текущего года. Выставки планируются по всем разделам музея, причем география экспозиций чрезвычайно обширна. Заметен лишь один важный пробел – Россия.
«В очень огорчительном для нас тупике находятся отношения с российскими музеями, – сказал в эксклюзивном интервью «Голосу Америки» Томас Кэмпбелл. – А ведь на протяжении примерно сорока лет петербургский «Эрмитаж» и московский ГМИИ им. Пушкина были самыми активными нашими партнерами в мире. Мы организовывали совместно крупные выставки, были налажены обмены экспертами. Мы и сейчас продолжаем дружески общаться со своими российскими коллегами, например, с Михаилом Пиотровским и Ириной Антоновой. Наш и другие американские музеи настойчиво лоббируют на этажах власти, чтобы добиться скорейшего разрешения конфликта. Но проблема не на музейном уровне, а на политическом. Мы – жертвы политических разногласий».
Как уже сообщалось, из-за спора вокруг так называемой «библиотеки Шнеерсона», на которую претендуют американские любавические хасиды, возник юридический казус, который российская сторона считает опасным. Из-за решения американского суда, склонившегося в пользу хасидов, каждый культурный объект из России при попадании на территорию США теоретически может быть конфискован в счет иска хасидов. И хотя представители Госдепартамента и музейного сообщества США уверяют российскую сторону, что для культурных обменов существует совершенно безопасная и юридически отработанная процедура, Москва решительно отказывается от паллиативных вариантов.
«Загвоздка в разном понимании функционирования государственных институтов у нас, в Америке, и в России, – продолжал Кэмпбелл. – У нас исполнительная власть отделена от законодательной и юридической. И федеральная администрация не может своей волей отменить неудобные для нее судебные решения. Этого не хотят или не могут понять в Москве, полагая, что Белый дом может самостоятельно принять нужное решение. Пока же невозможность обмениваться с Россией выставками и отдельными экспонатами привела к тому, что у нас десять текущих и будущих выставок обходятся без тематически необходимых произведений, хранящихся в российских музеях».
По контрасту с «русским тупиком» в новом свете воспринимается бурный рост контактов и обменов Музея Метрополитен с государственными учреждениями культуры и музейными сообществами Индии и Китая. В своей видеопрезентации планов на ближайший год Кэмпбелл сделал акцент на этих странах, подчеркнув невиданные масштабы музейного бума в Китае, власти которого заявили о намерении построить тысячу новых музеев. Что касается Индии, то, по словам директора, достигнута договоренность, что индийские кураторы-искусствоведы будут регулярно приезжать в учебных целях в Музей Метрополитен.