В свою очередь, окружной прокурор Бобби Блэнд сообщил, что смерть Максима наступила из-за разрыва артерии, которое произошло в результате травмы, которую мальчик причинил себе сам. По его словам, синяки на его теле также не были вызваны физическим насилием. Кроме этого, отметил прокурор, никаких лекарственных препаратов в организме ребенка не обнаружено.
«Четверо докторов согласились с тем, что это несчастный случай. Мы должны принять это как факт», – сказал прокурор.
Результаты экспертиз, о которых объявили шериф и прокурор, полностью опровергают все обвинения российских властей, в том числе, уполномоченного при президенте РФ по правам ребенка Павлп Астахова, который утверждал, что приемные родители давали Максиму сильнодействующий психотропный препарат, а также применяли к нему физическое насилие.
В тоже время, власти Техаса продолжат расследование на предмет установления, не была ли допущена халатность по отношению к ребенку.
Как сообщил Русской службе «Голоса Америки» представитель органов опеки штата Техас Патрик Кримминс, расследование его ведомства продлено.
«Мы продлили сроки расследования, учитывая исключительность этого дела. Обычно расследование занимает 30 дней, но когда речь идет о смерти, то оно может затянуться. Сейчас наши специалисты внимательно изучают медицинские документы Макса Шатто», – сказал в интервью Русской службе «Голоса Америки» представитель органов опеки штата Техас Патрик Кримминс.
По его словам, расследование органы опеки ведут по трем направлениям.
«Первое, на что мы смотрим, имело ли место жестокое обращение, то есть применялось ли физическое насилие. Второе направление – оставляли ли детей без присмотра и третье – есть ли в настоящее время угроза для брата Макса – Кристофера», – сказал Кримминс.
Он уточнил, что в рамках расследования проводятся беседы с семьей, друзьями родителей, соседями, врачами и другими лицами, которые были в контакте с родителями и детьми. В настоящее время расследование продолжается.
Чета Шатто не общается с прессой, однако адвокат семьи Майкл Браун дал интервью корреспонденту «Голоса Америки» в Техасе Грегу Флейкусу, сказав, что нет ни одного свидетельства или доказательства жестокого обращения матери со своим приемным сыном, а именно в этом ее обвиняли представители российской стороны:
«Она заявляла полиции, говорила мне и всем, с кем она это обсуждала, что дети были во дворе. Она зашла в дом, ей нужно было в туалет — это такое затруднение, о котором неловко говорить, — а когда она вышла, Макс лежал на спине во дворе», — сказал адвокат.
Биологическую мать Максима Юлию Кузьмину, проживающую в городе Гдов Псковской области, лишили родительских прав. Когда история Максима стала широко обсуждаться, Кузьмину привезли в Москву и дали выступить на телевидении. Она говорила, что одумалась, больше не будет пить и хочет вернуть оставшегося в Америке второго сына себе. Однако по дороге из Москвы во Псков Юлия Кузьмина и ее спутник устроили пьяный дебош в поезде, в результате чего их обоих передали в полицию на промежуточной станции. После этого инцидента разговоры о том, что осознавшей свою ошибку и вставшей на путь исправления матери нужно вернуть ребенка, сами собой утихли. Однако варианты возвращения брата Максима в Россию по-прежнему рассматриваются.
Алан и Лора Шатто усыновили Максима и его брата в Печорском детском доме полтора года назад.
Прокурор Блэнд заявил, что встретится со следователями, когда те завершат свою работу. Тогда же будет принято решение о том, предъявят ли супругам Шатто обвинения в халатности.