13 мая в Москве в Библиотеке киноискусства имени Сергея Эйзенштейна состоялся показ фильма «Комиссар», приуроченный к 25-летию V съезда Союза кинематографистов СССР. Легендарная лента 1967 года пролежала на советской цензурной «полке» больше двадцати лет и была выпущена в прокат под знаменами горбачевской «перестройки». Режиссер Александр Аскольдов снял фильм по мотивам рассказа Василия Гроссмана «В городе Бердичеве», заняв в главных ролях Нонну Мордюкову, Ролана Быкова и Раису Недашковскую. Это история времен гражданской войны о революционном комиссаре Вавиловой, которая останавливается рожать в еврейском местечке на Украине и оставляет младенца многодетной семье Ефима Магазаника, чтобы снова идти в боевой поход. Фильм «Комиссар» получил множество призов на международных фестивалях и признан во всем мире классикой российского кино. На показе в Москве в пятницу фильм представил сам режиссер.
С Александром Аскольдовым по телефону побеседовал корреспондент «Голоса Америки» Олег Сулькин.
Олег Сулькин: Александр Яковлевич, как прошел просмотр?
Александр Аскольдов: На удивление очень хорошо. Замечательная публика, в том числе молодая. Мы откровенно говорили после показа о многом, в том числе о самых острых национальных проблемах.
О.С.: Вы пострадали за свой фильм как никакой другой режиссер в эпоху социализма. Вам фактически сломали карьеру, не дали больше ничего снимать, а сам фильм надолго лишили зрителя...
А.А.: Я абсолютно не из тех, кто из года в год плачется о своих бедах, о сложностях своей творческой и личной жизни. Как-то я шутливо сказал Ролану Быкову: «В мире множество страдальцев, которые расчесывают свои комариные укусы и выдают их за фронтовые ранения». Ролан рассмеялся и попросил: «Разреши мне тиражировать эту фразу». У моей картины действительно трагическая судьба. Грустно, что многие идеи картины, звучавшие колокольчиками, даже колоколом тревоги о деформации межнациональных отношений, не были вовремя замечены, услышаны. Уверен, что проблематика фильма ничуть не устарела.
О.С.: Мне довелось присутствовать на той памятной пресс-конференции Московского кинофестиваля 1987 года, когда вы, находясь в зале, встали и сказали, что ваш фильм до сих пор не снят «с полки».
А.А.: На пресс-конференции, которую вы вспомнили, я выступил спонтанно, как говорится, не мог молчать. На спешно организованном фестивальном просмотре «Комиссара» присутствовал Габриэль Гарсиа Маркес, входивший в жюри фестиваля. В один из последовавших дней Маркеса принимал Горбачев, и писатель просил генсека способствовать выпуску фильма. Вопреки душителям из ЦК КПСС, «Комиссар» вырвался на свободу. Поверьте, я сам не очарован своей картиной. Для меня смотреть ее каждый раз – великое мучение. Я вижу в ней сотни нестыковок.
О.С.: Как вам живется в Германии?
А.А.: Читаю в киноэнциклопедии, не так давно изданной в России: Аскольдов, мол, сгинул в безвестности в Германии, извините, цитирую по памяти. Действительно, портретов с моим изображением в Германии не носят. Да, я работаю меньше, чем раньше, что объяснять – возраст! (Александру Аскольдову 78 лет – О.С.). В основном, живем с супругой в Москве, в своей квартире. Но когда «приспичит» и надо показаться врачам – летим в Германию, у нас там страховка. Моя дочь Марина – филолог, живет в Швеции, замужем за шведом, защитила докторскую диссертацию о Твардовском. Ее дочь, моя внучка Александра тоже филолог, училась в Лондоне, знает 11 языков.
О.С.: С кем вы общаетесь?
А.А.: Мой круг общения очень приятный. Это несколько кинематографистов, в том числе Вим Вендерс, с которым я очень близок. Дружу с Роберто Бениньи, который получил Оскара за фильм «Жизнь прекрасна», и с его женой - актрисой Николеттой Браши.
О.С.: Чем занимаетесь сейчас?
А.А.: Пишу книжку о себе, своей жизни, вспоминаю прошлое. Я в долгу перед своими родителями. Мой отец был видным деятелем гражданской войны, получил три Ордена Красного Знамени. Закончил гражданскую войну в должности начальника Главного военно-инженерного управления Красной армии. В 37-м его расстреляли. Маму отправили в лагерь. За две-три недели до войны ее выпустили и разрешили поселиться в Пензе, на ее родине. Потом, плюнув на все, она приехала в Москву, где я жил тогда со своей бабушкой, которая работала ночной уборщицей трамваев. Маму с риском для себя взял на работу ее хороший знакомый, профессор Багдасаров, директор института гематологии и переливания крови. И она стала одним из организаторов донорской помощи фронту в годы войны.
О.С.: Как вы оцениваете ситуацию в нынешнем российском киносообществе?
А.А.: Конструктивных идей минимум. Холуйство огромное, причем оно прячется под разными личинами. Даже наши лучшие, талантливейшие творцы сидят под хвостом у разных олигархов. Конечно, они себя оправдывают – ведь хочется снимать кино. Только что по телеканалу «Культура» показали программу из цикла «История киноначальников, или Строители и перестройщики». Меня она задела и даже возмутила. В трехчасовой программе о моей картине сказано пять слов. И все! А в остальном – преимущественно фантазии и передержки, невероятный сумбур. Главное – нет четко сформулированной и проявленной позиции.
О.С.: Вы полагаете, современному мировому зрителю «Комиссар» по-прежнему интересен?
А.А.: Года два назад представители христианских конфессий обсуждали во время Берлинского кинофестиваля проблемы кино. Кардинал Стержински сказал тогда, что в поисках рецептов религиозной толерантности нужно обращаться к таким фильмам, как «Комиссар». Мой фильм изучают во всех европейских киношколах, правда, не уверен насчет ВГИКа. В 2005 году я читал лекции и вел семинары в шотландском университете Сент-Эндрюс и помню в числе своих студентов принца Уильяма и Кейт Миддлтон. Я показал ребятам «Комиссар», потом было бурное обсуждение. Принц Уильям проплакал мне весь рукав пиджака! Когда мне говорят о предвзятом отношении к российскому искусству на Западе, я отвечаю: это все неправда! Если вещь сделана хорошо, нравственно, качественно, никакого предвзятого отношения нет и в помине.
О.С.: Насколько «Комиссар» востребован сегодня в России? Ведь комиссар теперь ругательное слово, гражданскую войну, революцию трактуют с противоположных позиций...
А.А.: Да, все изменилось. Молодые люди очень мало знают. Не ощущают себя ни в контексте сегодняшнего дня, ни в контексте недавней истории. Огромный дефицит знаний!
И на этом фоне происходит кардинальная перекройка истории. Все «красные» – негодяи, мародеры, убийцы и растлители. Все «белые» – благородные герои в безупречных мундирах как персонажи «Большого вальса» Штрауса. Но ведь это абсолютная неправда! Реальность была неизмеримо сложней. Мы теперь молимся на Каппеля, а что нам делать с Чапаевым?! Инесса Арманд не была валютной проституткой! Какой былинный герой из Колчака?! Скольких невинных крестьян в Сибири он спустил под лед! Нельзя идти на поводу у безответственных крикунов. Это не патриотизм, а прокламирование безнравственности, возгонка новых мифов. Нагнетание новой мифологии губительно для будущих поколений, для русской культуры. Как не вспомнить каудильо Франко, который предлагал хоронить и своих сторонников и интербригадовцев в одной могиле...
Эксклюзивное интервью режиссера Александра Аскольдова «Голосу Америки»