Режиссер Сара Маккарти: «Мой фильм – часть кампании за снятие запрета на усыновления в США»
На будущей неделе Парламентская Ассамблея ОБСЕ в Стамбуле рассмотрит проект резолюции о международном усыновлении. В проекте, предложенном сенатором США Роджером Уикером, предлагается соблюдать интересы детей и не прерывать процесс усыновления, если он начат. Перед обсуждением будет показан документальный фильм «Темная суть любви» (Dark Matter of Love) британского режиссера Сары Маккарти – о том, как приемные родители в США пытаются развить чувство защищенности и открытость у 11-летней девочки и двух маленьких мальчиков-близнецов из России.
Сара Маккарти считает показ своего фильма частью кампании за то, чтобы оставшиеся в России дети, уже познакомившиеся со своими приемными родителями, могли с ними воссоединиться. Перед поездкой в Стамбул на сессию Парламентской Ассамблеи ОБСЕ Сара МакКарти дала эксклюзивное интервью «Голосу Америки».
Данила Гальперович: Почему вы сняли фильм о русской девочке?
Сара МакКарти: Вообще-то, на то было множество причин. Моя мама – русская, но я не слишком много знала о своих российских корнях, и, снимая фильм, я хотела получше изучить этот мир, себя в этом мире и узнать побольше о себе самой. То есть, с одной стороны, я хотела рассказать историю с «русской темой», а с другой – показать, как на ребенка влияет родительская любовь, как она помогает его развитию. Я много читала на эту тему, и задумалась о том, как можно было бы стать частью подобной истории.
Д.Г.: К кому вы обращались за помощью в этом проекте?
С.М.: Я нашла двух ученых, которые работали с семьями, где есть приемные дети. Они поделились со мной своим опытом, я изучила то, над чем они работали.
Доктор Роберт Марвин – совершенно потрясающий, то, что он разработал, было действительно новым словом в науке. Программа под названием «Круг безопасности», которую он разработал, творит чудеса, и сейчас он вместе с правительством Норвегии работает над тем, чтобы обновить систему социального обеспечения этой страны.
Пятьсот семей сейчас проходят через эту программу. И я попросила ученых, чтобы они представили меня какой-либо из семей, которая хочет взять приемного ребенка, я хотела стать участницей этого процесса, быть как бы внутри него. Вот так это и получилось.
Д.Г.: В вашем фильме очень много счастья, которое проявляется на лицах детей, когда они освобождаются от страха и забитости. В реальной жизни после фильма все оказалось не так лучезарно?
С.М.: Да, потом Путин наложил запрет на усыновления в США. И я сразу вспомнила, что произошло у меня в фильме с его героиней, Машей. Когда она первый раз встретилась с будущими приемными родителями, они подарили ей фотоальбом, в котором были фотографии – ее будущего папы, будущей мамы, будущего дома, будущей собаки…
Согласно процедуре усыновления, родители после этого возвращаются в Америку, чтобы собрать все бумаги, а ребенок остается в России и ждет, когда они вернутся. И так случилось, что у Маши ее приемные родители вернулись за ней с задержкой, примерно месяца в полтора – тогда, в 2010 году тоже были сложности в отношениях между Россией и США по этому вопросу. Когда я вместе с ее приемными родителями, наконец, приехала забирать Машу из детдома, то сотрудница детдома мне сказала, что Маша спрашивала каждый день: «Они от меня не отказались? Они за мной приедут?».
Я прекрасно понимаю, что чувствовала Маша, ведь она уже была оставлена родителями в детдоме, и если бы ее бросили еще раз, то это бы очень тяжело сказалось на всей ее последующей жизни. Я стала думать о том, как я могу использовать свой фильм для защиты интересов детей, усыновление которых не было завершено из-за запрета.
Д.Г.: Это получается?
С.М.: Да, мы начали эту кампанию на Капитолийском холме, где мы показали фильм в присутствии политиков, общественных деятелей и семей, которые в связи с запретом не смогли завершить процесс усыновления. Тогда же я связалась с офисами нескольких сенаторов, и в этой кампании мне очень помогли те, кто в свое время работал над «Законом Магнитского».
Потом мы постарались попасть с этим фильмом на Московский международный кинофестиваль, и это нам удалось – «Темная суть любви» была там показана 25 июня. Прием, который этому фильму оказали, был просто поразительным – многие говорили нам, что все в России должны посмотреть его. Правозащитники Мариэтта Чудакова и Борис Альтшулер, с которыми, я познакомилась, тоже отзывались о фильме хорошо.
Мы попытаемся, чтобы в России этот фильм увидело максимальное число зрителей – не ожидая получения каких-то прибылей. Это, конечно, сложно, особенно если ты – независимый режиссер, снимающий фильм на деньги инвесторов, которые, в общем-то, хотели на нем заработать.
Д.Г.: Кто-то в России уже согласился показать ваш фильм?
С.М.: Мы сейчас в середине возможной сделки с телеканалом «Дождь», но, как я сказала, не то чтобы мы планировали получить прибыль, просто мы хотим, чтобы авторские права были защищены, и фильм, в конце концов, не оказался где-нибудь на YouTube. Также мы связались с парой частных региональных телеканалов в России. Ну, понятно, что по государственному телевидению наш фильм не покажут.
Д.Г.: Какие у вас планы после Парламентской ассамблеи ОБСЕ?
С.М.: В середине июля я вернусь в Вашингтон, и мы будем встречаться с профессиональными лоббистами и специалистами по усыновлению, со специалистами по международным отношениям, журналистами и семьями, не завершившими усыновление. Мы постараемся выработать стратегию для того, чтобы повлиять на администрацию Обамы, чтобы президент США на встречах с Путиным, которые пройдут в этом году, поднимал эту тему.
Мы также свяжемся с большими международными организациями, а кроме того, будем следить за разработкой нового закона, который учредит в Государственном департаменте США специальный отдел, задачей которого будет отслеживание ситуации в сфере российско-американского усыновления.
Сара Маккарти считает показ своего фильма частью кампании за то, чтобы оставшиеся в России дети, уже познакомившиеся со своими приемными родителями, могли с ними воссоединиться. Перед поездкой в Стамбул на сессию Парламентской Ассамблеи ОБСЕ Сара МакКарти дала эксклюзивное интервью «Голосу Америки».
Данила Гальперович: Почему вы сняли фильм о русской девочке?
Сара МакКарти: Вообще-то, на то было множество причин. Моя мама – русская, но я не слишком много знала о своих российских корнях, и, снимая фильм, я хотела получше изучить этот мир, себя в этом мире и узнать побольше о себе самой. То есть, с одной стороны, я хотела рассказать историю с «русской темой», а с другой – показать, как на ребенка влияет родительская любовь, как она помогает его развитию. Я много читала на эту тему, и задумалась о том, как можно было бы стать частью подобной истории.
Д.Г.: К кому вы обращались за помощью в этом проекте?
С.М.: Я нашла двух ученых, которые работали с семьями, где есть приемные дети. Они поделились со мной своим опытом, я изучила то, над чем они работали.
Доктор Роберт Марвин – совершенно потрясающий, то, что он разработал, было действительно новым словом в науке. Программа под названием «Круг безопасности», которую он разработал, творит чудеса, и сейчас он вместе с правительством Норвегии работает над тем, чтобы обновить систему социального обеспечения этой страны.
Пятьсот семей сейчас проходят через эту программу. И я попросила ученых, чтобы они представили меня какой-либо из семей, которая хочет взять приемного ребенка, я хотела стать участницей этого процесса, быть как бы внутри него. Вот так это и получилось.
Д.Г.: В вашем фильме очень много счастья, которое проявляется на лицах детей, когда они освобождаются от страха и забитости. В реальной жизни после фильма все оказалось не так лучезарно?
С.М.: Да, потом Путин наложил запрет на усыновления в США. И я сразу вспомнила, что произошло у меня в фильме с его героиней, Машей. Когда она первый раз встретилась с будущими приемными родителями, они подарили ей фотоальбом, в котором были фотографии – ее будущего папы, будущей мамы, будущего дома, будущей собаки…
Согласно процедуре усыновления, родители после этого возвращаются в Америку, чтобы собрать все бумаги, а ребенок остается в России и ждет, когда они вернутся. И так случилось, что у Маши ее приемные родители вернулись за ней с задержкой, примерно месяца в полтора – тогда, в 2010 году тоже были сложности в отношениях между Россией и США по этому вопросу. Когда я вместе с ее приемными родителями, наконец, приехала забирать Машу из детдома, то сотрудница детдома мне сказала, что Маша спрашивала каждый день: «Они от меня не отказались? Они за мной приедут?».
Я прекрасно понимаю, что чувствовала Маша, ведь она уже была оставлена родителями в детдоме, и если бы ее бросили еще раз, то это бы очень тяжело сказалось на всей ее последующей жизни. Я стала думать о том, как я могу использовать свой фильм для защиты интересов детей, усыновление которых не было завершено из-за запрета.
Д.Г.: Это получается?
С.М.: Да, мы начали эту кампанию на Капитолийском холме, где мы показали фильм в присутствии политиков, общественных деятелей и семей, которые в связи с запретом не смогли завершить процесс усыновления. Тогда же я связалась с офисами нескольких сенаторов, и в этой кампании мне очень помогли те, кто в свое время работал над «Законом Магнитского».
Потом мы постарались попасть с этим фильмом на Московский международный кинофестиваль, и это нам удалось – «Темная суть любви» была там показана 25 июня. Прием, который этому фильму оказали, был просто поразительным – многие говорили нам, что все в России должны посмотреть его. Правозащитники Мариэтта Чудакова и Борис Альтшулер, с которыми, я познакомилась, тоже отзывались о фильме хорошо.
Мы попытаемся, чтобы в России этот фильм увидело максимальное число зрителей – не ожидая получения каких-то прибылей. Это, конечно, сложно, особенно если ты – независимый режиссер, снимающий фильм на деньги инвесторов, которые, в общем-то, хотели на нем заработать.
Д.Г.: Кто-то в России уже согласился показать ваш фильм?
С.М.: Мы сейчас в середине возможной сделки с телеканалом «Дождь», но, как я сказала, не то чтобы мы планировали получить прибыль, просто мы хотим, чтобы авторские права были защищены, и фильм, в конце концов, не оказался где-нибудь на YouTube. Также мы связались с парой частных региональных телеканалов в России. Ну, понятно, что по государственному телевидению наш фильм не покажут.
Д.Г.: Какие у вас планы после Парламентской ассамблеи ОБСЕ?
С.М.: В середине июля я вернусь в Вашингтон, и мы будем встречаться с профессиональными лоббистами и специалистами по усыновлению, со специалистами по международным отношениям, журналистами и семьями, не завершившими усыновление. Мы постараемся выработать стратегию для того, чтобы повлиять на администрацию Обамы, чтобы президент США на встречах с Путиным, которые пройдут в этом году, поднимал эту тему.
Мы также свяжемся с большими международными организациями, а кроме того, будем следить за разработкой нового закона, который учредит в Государственном департаменте США специальный отдел, задачей которого будет отслеживание ситуации в сфере российско-американского усыновления.