В связи с недавними жесткими задержаниями в МГЛУ преподаватели этого вуза записали видеообращение в поддержку студентов и с призывом прекратить насилие. О ситуации в университете и о настроениях студентов «Голосу Америки» рассказали преподаватель переводческой кафедры Алексей Проволоцкий и профессор, заведующий кафедрой зарубежной литературы Юрий Стулов.
Ксения Туркова: Видеообращение начинается со слов о точке невозврата. Почему именно сейчас вы почувствовали, что она пройдена? Что стало сигналом?
Алексей Проволоцкий: Думаю, это все почувствовали в какой-то момент. Точка невозврата, о которой мы говорим конкретно в этом видео, – это, конечно, события, которые произошли в нашем университете. Потому что для всех нас это было совершенно недопустимо, и никто этого не ожидал. Для всех нас эти стены, это фойе, где это (задержания – ГА) случилось, ассоциируются совершенно с другими вещами.
Я боюсь, что для многих эти стены уже будут другими. Эти витражи уже будут другими. Это событие очень негативно, к сожалению, окрасило для всех нас это место – место, которое для нас очень дорого. Именно это стало той точкой невозврата, о которой мы говорим в начале нашего видео.
Юрий Стулов: В отличие от Алексея, я с этим местом связан 59 лет: учился, потом работал все это время. И для нас это был страшный шок! Ребята пели песню, а потом вдруг эти страшные задержания. И поэтому, я думаю, все коллеги испытали это чувство какого-то ужаса, ведь нам нужно идти в аудиторию (я преподаю литературу) – сеять, так сказать, вечное, доброе и так далее. Как после этого смотреть в глаза студентам? Поэтому и было записано видеообращение, и поэтому так много преподавателей, которые поддержали эту запись
Открытое письмо профессора Санкт-Петербургского университета Эльвиры Осиповой
Нужно сказать, что это вызвало реакцию еще и дальше, потому что за этой подписью, за подписями наших преподавателей идет еще отдельный блок: более ста профессоров, доцентов, переводчиков, актеров, в частности, Наталья Фатеева, поддержали преподавателей и студентов Минского лингвистического университета. Отдельно открытое письмо написала профессор Санкт-Петербургского университета [Эльвира] Осипова. Это очень страстное письмо, потому что, действительно, для университета подобные события – это из ряда вон выходящая вещь.
К.Т. Вы говорите о том, как заходить в аудиторию после случившегося. Вы обсуждали эту тему со студентами?
Ю.С.: Конечно. Нельзя же пройти мимо того, что случилось буквально на днях. И по-разному студенты реагируют. Мы должны учитывать, что это совсем другое поколение. Это не поколение, скажем, мое: я пережил и Сталина, и Никиту Сергеевича Хрущева. Я много чего в жизни видел, а эти ребята, которым по 17-18 лет, – у них впервые в жизни такое случилось, и это, конечно, травма: и для тех, кто непосредственно во всем этом участвовал, и для всех, это коллективная травма.
К.Т.: Как живет университет после того, что случилось? Выходят ли студенты на мирные акции протеста?
А.П.: Да, студенты выходят. Они выходили и сегодня. Мне кажется, что тут очень важно сказать о том, что какой-то разрыв произошел между студентами и системой на разных уровнях. Мне кажется, что студентов просто не понимают. Я согласен с Юрием Викторовичем: сегодня мы действительно имеем дело с другими студентами. Довольно забавно слышать про Вашингтон и Варшаву, которые стоят за этим всем, потому что студенты на самом деле идейные. Достаточно посмотреть им в глаза, чтобы понять, что они выходят, просто чтобы жить в другой стране. И они выходят мирно. Я думаю, что ничто их не остановит: они уверены в том, что правы.
Они хотят быть услышанными. Если их никто не слышит, то их естественная реакция – продолжать делать то, что они делали раньше, а именно – выходить.
К.Т.: До начала массовых протестов вы чувствовали какое-то давление со стороны властей? Были какие-то предупреждения о том, что студенты не должны участвовать?
Ю.С.: Нет. Дело в том, что учебный год начался только первого сентября. Студенты не успели прийти – и вдруг такие события. То есть это (протестные настроения – ГА) назревало, потому что на протяжении августа это накапливалось, но, когда появились студенты уже в своих аудиториях, в общежитиях, это несколько изменило ситуацию.
К.Т.: А до этого лета? Ведь в Беларуси тоже были акции протеста, связанные с разными поводами в разные годы, насколько активны были студенты тогда? Или они активизировались только сейчас?
Ю.С.: Студенты были активны в какие-то отдельные годы, например, в 2010-м году (во время предыдущих президентских выборов в Беларуси – ГА). А потом было такое ощущение, что вроде их уже больше ничего не интересует, они живут своей жизнью, и вот то, что сейчас произошло, для меня, например, было удивительно.
К.Т.: Юрий Викторович, как вы как американист воспринимаете вот эти слова о том, что за протестами стоит Вашингтон?
Ю.С.: Я это воспринимаю только как пропаганду. И я надеюсь, что умный студент – он все-таки поставит себе вопросы. С другой стороны, я вспоминаю (а моя специализация — афроамериканская литература), сколько лет потребовалось афроамериканцам во время борьбы за гражданские права. То есть это процесс, который идет долгое время. Он идет до сих пор. Точно так же и в Беларуси. Дело в том, что уже изменилось сознание даже тех людей, которые к политике никакого отношения не имели. Они видели, что происходит. И даже если они про (проправительственные – ГА), то все равно какое-то брожение не может не начаться.
К.Т.: Какую роль вообще студенты играют именно в этих протестах?
А.П.: Я думаю, огромную роль. Знаете, скажу честно про себя, что до всех этих событий я был немного расстроен пассивностью очень многих студентов. Я полагал, что излишняя аполитичность привела к тому, что мы, наверное, заслуживаем того, что имеем. Но когда я увидел эту солидарность со стороны студентов, когда я вижу людей на мирных маршах, я вижу совсем другие лица. Я понимаю, что мы совсем этого не заслужили. Эти люди заслуживают большего, и я думаю, во все времена студенты были двигателями многих процессов. И мы видим сейчас именно это.
Ю.В.: Я бы хотел добавить: когда в Лингвистическом университете произошли эти вещи, то сразу мы увидели реакцию в других вузах. Студенты других вузов пришли поддержать Лингвистический университет, филологический факультет БГУ записал свое обращение. То есть мы увидели, что мы уже не живем все врозь: одни в своей коробочке, другие в своей коробочке, а началось какое-то общее движение.
К.Т.: Если взять пессимистический сценарий развития событий, как думаете, многие студенты уедут из страны, чтобы получать образование и работать в других странах?
Ю.С.: Я думаю, по опыту прошлых лет, студенты, которые подверглись этим испытаниям, вероятно, уедут. И, как правило, это хорошие студенты. И там им будет непросто, потому что – я знаю нескольких студентов, которые учились в Польше – к ним уже другое совершенно отношение. Плюс нужно знать язык: без этого трудно учиться. Но тем не менее я думаю, что некоторый отток студентов будет.
А.П.: Согласен, но мне почему-то кажется, что ситуация несколько другая. Во-первых, я отказываюсь рассматривать любой пессимистический сценарий сейчас. Я уже упоминал идейность студентов: мне кажется, что меньшее количество людей уедет в этот раз. Многие из них готовы остаться, и я сам слышал эти слова: «Я хочу быть здесь, я хочу остаться здесь, я хочу быть в этой стране».
К.Т.: Студентка МГЛУ, которая дала нам интервью (( https://www.golos-ameriki.ru/a/interview-belarus-student-protest/5577278.html)) на прошлой неделе, тоже сказала, что раньше задумывалась об отъезде, но сейчас она думает, что хотела бы остаться дома.
А.П.: Это может показаться громкими словами, но они (студенты – ГА) на самом деле такие.