В Музее Гуггенхайма открылась первая персональная выставка самобытной индийской художницы, живущей в США
Кто она – художник, график, скульптор или архитектор? Этот вопрос неизбежно возникает при знакомстве с творчеством Зарины Хашми. Первая персональная выставка 76-летней Зарины (она предпочитает, чтобы ее называли только по имени) открылась 25 января в Музее Гуггенхайма в Нью-Йорке. Ее название «Зарина: бумага как кожа» дает ключик к ответу на вопрос, как точнее классифицировать ее искусство. Бумага, причем бумага ручной работы, – ее излюбленный материал, который она уже несколько десятилетий использует для создания своих работ. Так что все-таки предпочтительней ее считать графиком, хотя и с оговорками.
«Жизнь Зарины – череда переездов из страны в страну, из культуры в культуру, – сказала на пресс-презентации искусствовед Аллегра Песенти. – Только знакомясь с ее сложной, драматичной биографией, начинаешь постигать истоки ее творческих импульсов. А именно: проблемы корней, миграции, неприкаянности. Представьте, она считает своей родиной Индию, ее близкие родные живут в Пакистане, но в обе страны ей, как гражданке США, нужно получать визу. Эту двойственность, зыбкость самоидентификации она стремится отразить в своих произведениях».
На выставке представлены примерно 45 работ в техниках ксилографии, офорта и литографии, а а также несколько скульптурных рельефов из бронзы и застывшей бумажной пульпы. Эмоциональным и смысловым стержнем экспозиции служит цикл из двадцати геометрических рисунков 1975-77 годов, приобретенный Музеем Гуггенхайма.
Впрочем, первоначально персональную выставку Зарины представили не в Нью-Йорке, а в Лос-Анджелесе. Ее организовал в своих стенах Музей Арманда Хаммера, а инициатором и куратором стала Аллегра Песенти, которая возглавляет там отдел графических искусств. Гуггенхайм принял эстафету, кураторами выставки Зарины здесь стали Сандини Поддар и Хэлен Су.
Зарина Хашми родилась в североиндийском городе Алигар в 1937 году. Отец ее преподавал историю в местном университете, и она с детства впитала в себя любовь к книгам, чтению, искусству. Выйдя в 1958 году замуж за индийского дипломата, Зарина провела много лет в разных странах. Она жила в Бангкоке, Дели, Париже, Бонне, Токио. И везде изучала искусство, художественные ремесла, занималась изготовлением гравюр, коллажей и рисунков.
«В университете она изучала математику, инженерное дело и архитектуру, и это предопределило ее интерес к планам, чертежам, схемам и географическим картам, – отметила Аллегра Песенти. – Когда же в 1947 году произошло разделение Индии и отпочковалось государство Пакистан, понятие границы как роковой черты впечаталось в ее сознание и породило целую серию работ, в которых ощутима глубокая рефлексия по поводу линий, условных и материальных, разделяющих людей и культуры».
По собственному признанию художницы, сделанному в 2001 году, разделение Индии на две страны «оставило по одну сторону границы землю, которую я люблю, а по другую – людей, которых я люблю».
В середине 70-х, после смерти мужа, Зарина обосновалась в Лос-Анджелесе, но вскоре переехала в Нью-Йорк. Здесь, в районе Челси, у нее мастерская, где она и живет все эти годы. Она увлеклась минимализмом, концептуализмом, активно участвовала в феминистском движении, много лет преподавала графические искусства в нескольких американских университетах.
«Переехав в Америку, Зарина тут же столкнулась с предубеждениями, – отметила Аллегра Песенти. – В 70-е годы женщине азиатского происхождения было нелегко утверждать себя профессионально, особенно в сфере искусства. Я сама итальянка и не раз сталкивалась к тем, что тебя при первом знакомстве вопринимают через призму досадных этнических стереотипов, и бывает крайне сложно их преодолеть».
Как отмечают эксперты, визуальный «словарь» художницы минимален. Она явно тяготеет к чистой абстрации, что, как подчеркнула Песенти, для мастеров индийского происхождения очень нехарактерно. Бумагу, изготовленную вручную в Индии, Непале и Японии, она использует не только как фон, но и как «действующее лицо» произведений. Зарину интересует поэзия и метафоричность фактуры, художественные свойства материала, которые открываются самым неожиданным образом, когда она разрезает бумагу, протыкает, сворачивает, царапает, заштриховывает, помещает на ней другие предметы, ставит знаки и символы, тексты на ее родном языке урду.
Одна из серий навеяна орнаментами и надписями на мусульманских молитвенных четках. Зарина часто включает в свои композиции яркие, сверкающие элементы, такие как золоченая бумага, которые должны подчеркнуть спиритуальный характер ее художественных посланий.
«Хотя в семье Зарины следовали канонам исламской веры, – пояснила «Голосу Америки» Хэлен Су, – она и ее родные проявляли интерес к буддизму и индуизму и, в целом, придерживались космополитических взглядов на религию и вопросы веры. Неудивительно, что многие ее работы пронизаны медитативной духовностью».
Хэлен Су объяснила отсутствие на презентации самой художницы ее слабым здоровьем. Впрочем, в один из дней выставки Зарина обещала придти в музей, чтобы встретиться с посетителями и ответить на вопросы.
Любопытным дополнением выставки послужит показ двух индийских фильмов на социофилософские темы, отобранных самой Зариной. Это фильм классика индийского кино Сатъяджита Рея «Шахматисты» 1977 года и «Бесшумные воды» режиссера Сабины Сумар, снятый в 2003 году.
Выставка Зарины заканчивает работу 21 апреля 2013 г.
«Жизнь Зарины – череда переездов из страны в страну, из культуры в культуру, – сказала на пресс-презентации искусствовед Аллегра Песенти. – Только знакомясь с ее сложной, драматичной биографией, начинаешь постигать истоки ее творческих импульсов. А именно: проблемы корней, миграции, неприкаянности. Представьте, она считает своей родиной Индию, ее близкие родные живут в Пакистане, но в обе страны ей, как гражданке США, нужно получать визу. Эту двойственность, зыбкость самоидентификации она стремится отразить в своих произведениях».
На выставке представлены примерно 45 работ в техниках ксилографии, офорта и литографии, а а также несколько скульптурных рельефов из бронзы и застывшей бумажной пульпы. Эмоциональным и смысловым стержнем экспозиции служит цикл из двадцати геометрических рисунков 1975-77 годов, приобретенный Музеем Гуггенхайма.
Впрочем, первоначально персональную выставку Зарины представили не в Нью-Йорке, а в Лос-Анджелесе. Ее организовал в своих стенах Музей Арманда Хаммера, а инициатором и куратором стала Аллегра Песенти, которая возглавляет там отдел графических искусств. Гуггенхайм принял эстафету, кураторами выставки Зарины здесь стали Сандини Поддар и Хэлен Су.
Зарина Хашми родилась в североиндийском городе Алигар в 1937 году. Отец ее преподавал историю в местном университете, и она с детства впитала в себя любовь к книгам, чтению, искусству. Выйдя в 1958 году замуж за индийского дипломата, Зарина провела много лет в разных странах. Она жила в Бангкоке, Дели, Париже, Бонне, Токио. И везде изучала искусство, художественные ремесла, занималась изготовлением гравюр, коллажей и рисунков.
«В университете она изучала математику, инженерное дело и архитектуру, и это предопределило ее интерес к планам, чертежам, схемам и географическим картам, – отметила Аллегра Песенти. – Когда же в 1947 году произошло разделение Индии и отпочковалось государство Пакистан, понятие границы как роковой черты впечаталось в ее сознание и породило целую серию работ, в которых ощутима глубокая рефлексия по поводу линий, условных и материальных, разделяющих людей и культуры».
По собственному признанию художницы, сделанному в 2001 году, разделение Индии на две страны «оставило по одну сторону границы землю, которую я люблю, а по другую – людей, которых я люблю».
В середине 70-х, после смерти мужа, Зарина обосновалась в Лос-Анджелесе, но вскоре переехала в Нью-Йорк. Здесь, в районе Челси, у нее мастерская, где она и живет все эти годы. Она увлеклась минимализмом, концептуализмом, активно участвовала в феминистском движении, много лет преподавала графические искусства в нескольких американских университетах.
«Переехав в Америку, Зарина тут же столкнулась с предубеждениями, – отметила Аллегра Песенти. – В 70-е годы женщине азиатского происхождения было нелегко утверждать себя профессионально, особенно в сфере искусства. Я сама итальянка и не раз сталкивалась к тем, что тебя при первом знакомстве вопринимают через призму досадных этнических стереотипов, и бывает крайне сложно их преодолеть».
Как отмечают эксперты, визуальный «словарь» художницы минимален. Она явно тяготеет к чистой абстрации, что, как подчеркнула Песенти, для мастеров индийского происхождения очень нехарактерно. Бумагу, изготовленную вручную в Индии, Непале и Японии, она использует не только как фон, но и как «действующее лицо» произведений. Зарину интересует поэзия и метафоричность фактуры, художественные свойства материала, которые открываются самым неожиданным образом, когда она разрезает бумагу, протыкает, сворачивает, царапает, заштриховывает, помещает на ней другие предметы, ставит знаки и символы, тексты на ее родном языке урду.
Одна из серий навеяна орнаментами и надписями на мусульманских молитвенных четках. Зарина часто включает в свои композиции яркие, сверкающие элементы, такие как золоченая бумага, которые должны подчеркнуть спиритуальный характер ее художественных посланий.
«Хотя в семье Зарины следовали канонам исламской веры, – пояснила «Голосу Америки» Хэлен Су, – она и ее родные проявляли интерес к буддизму и индуизму и, в целом, придерживались космополитических взглядов на религию и вопросы веры. Неудивительно, что многие ее работы пронизаны медитативной духовностью».
Хэлен Су объяснила отсутствие на презентации самой художницы ее слабым здоровьем. Впрочем, в один из дней выставки Зарина обещала придти в музей, чтобы встретиться с посетителями и ответить на вопросы.
Любопытным дополнением выставки послужит показ двух индийских фильмов на социофилософские темы, отобранных самой Зариной. Это фильм классика индийского кино Сатъяджита Рея «Шахматисты» 1977 года и «Бесшумные воды» режиссера Сабины Сумар, снятый в 2003 году.
Выставка Зарины заканчивает работу 21 апреля 2013 г.