9 октября в Варшаве откроется Форум Бориса Немцова, организованный фондом имени убитого российского политика-оппозиционера при поддержке Фонда Фридриха Науманна (Германия) и ВОТ-Фонда (Польша).
Профессор Стэнфордского университета Фрэнсис Фукуяма, директор Центра по вопросам демократии, развития и верховенства права, выступит на Форуме Немцова со специальной лекцией о свободе.
Тема нынешнего форума – «Стратегии против страха в России и за ее пределами».
Борису Немцову, который был убит в феврале 2015 года на Большом Москворецком мосту близ Кремля, 9 октября исполнилось бы 60 лет.
О политическом наследии Бориса Немцова, сегодняшней ситуации в России и будущем американо-российских отношений Фрэнсис Фукуяма в интервью Русской службе «Голоса Америки».
Your browser doesn’t support HTML5
Фрэнсис Фукуяма: «Россия — это не Путин»
Рафаэль Сааков: Профессор Фукуяма, на открытии Форума Бориса Немцова 9 октября вы выступите с лекцией о свободе. Что это значит лично для вас и, поскольку Борис Немцов был известным политиком не только в России, но и в Соединенных Штатах и других странах, что вы можете сказать о его политическом наследии?
Ф.Ф: 30 лет назад я написал свое эссе «Конец истории?», в котором рассказывалось о наступавшей волне демократии, и фактически мы увидели освобождение многих стран от советского коммунизма в тот период. Сейчас, 30 лет спустя, я думаю, что мир изменился во многих отношениях. Теперь есть Россия и Китай, которые являются авторитарными державами и стали намного увереннее в себе. Кроме того, мы увидели рост популизма в западных демократиях. И то, и другое – довольно тревожные события. И я думаю, что Борис Немцов сыграл очень важную роль в сопротивлении этим тенденциям. Он был настоящим демократом. Он стремился к большей политической свободе и демократии в России. Он был очень смелым человек и в качестве губернатора Нижнего Новгорода, и затем выступая против Владимира Путина, в результате чего, думаю, он был убит прямо перед Кремлем. Поэтому я считаю, что очень важно сохранить память о нем, чтобы напоминать людям, что Россия – это не Владимир Путин, что есть россияне, которые верят в свободу, которые хотят большей демократии. Думаю, мы недавно в очередной раз убедились в этом на примере демонстраций, сопровождавших муниципальные выборы в России. И, думаю, в Восточной Европе в целом есть вызовы, которые требуют противодействия, в том числе проблема популизма и медленной эрозии демократии в таких странах, как Венгрия и Польша. Так что у меня действительно были личные мотивы для участия в этом форуме.
Р.С: Главная тема Форума Немцова в этом году – “Стратегии против страха в России и за ее пределами”. Как, по вашему мнению, либеральная демократия может противостоять таким авторитарным инструментам, как страх, коррупция и пропаганда, которые регулярно используются тем же Кремлем?
Ф.Ф: Думаю, есть ряд инструментов для противодействия. Так, например, мы не до конца понимали возможности использования социальных сетей и хакерских атак с целью вмешательства в выборы, которые стали типичным оружием, используемым Россией. И сейчас все страны, ставшие жертвами подобных действий, ищут возможности как можно лучше защитить себя. Думаю, мы должны также выразить солидарность с людьми во всех странах, которые действительно стремятся к открытому обществу, хотят иметь свободу выражения и участия в демократических процессах. Очень важно, чтобы люди, которые ведут борьбу с авторитарными правительствами, понимали, что они не одиноки, что у них есть международная поддержка, и что люди наблюдают за тем, что происходит в их странах. И я думаю, что это, прежде всего, относится к людям в России. Потому что, как я уже сказал, Владимир Путин не представляет всю Россию.
Р.С: При этом Владимир Путин не раз заявлял ранее, что Россия находится в поисках так называемой национальной идеи или национальной идентичности. Как бы вы охарактеризовали путь, по которому Россия идет под руководством Путина вот уже 20 лет?
Ф.Ф: Думаю, всем странам нужна национальная идентичность, но эта идентичность, на мой взгляд, должна быть совместима с определенными принципами открытости и должна учитывать фактическое разнообразие, существующее в этих странах. Но, что еще важнее, я не думаю, что национальной идентичности можно достичь за счет ущемления национальной идентичности соседних стран. К сожалению, форма национализма, которую выбрал Путин, заключается в доминировании России над своими соседями, такими как Грузия, Украина или страны Балтии. По-моему, это та форма национализма, которая привела к большим проблемам для многих стран в 20-м веке. Думаю, подобная форма должна отторгаться, ей необходимо сопротивляться. На ее месте должна быть форма национальной идентичности, которая позволяет стране мирно сосуществовать с соседними государствами, не захватывая их территории, и которая исключает подавление инакомыслия внутри страны. И я думаю, что это вполне возможно. Это демократическая форма идентичности, и это именно та национальная идентичность, которая действительно нужна России.
Р.С: Многие эксперты обращают внимание на то, что Кремль и основные сторонники режима пытаются то и дело подрывать либеральные ценности. Конечно, хотелось бы узнать, видите ли вы конец либерализма в современной России или еще есть какие-то способы сохранить ценности либеральной демократии?
Ф.Ф: По-моему, причины, по которым либеральные ценности необходимы, заключаются в том, что мы имеем дело с многообразием различных явлений. Основатели либерализма в таких местах, как Англия, реагировали на религиозные войны, которые продолжались в течение 150 лет, их жертвами были миллионы людей, поскольку не было элементарной терпимости. Сегодня у нас есть общества, которые очень многообразны. Есть миграция. Есть люди, которые не всегда едины с точки зрения религии, расовым или этническим признакам. И если у вас нет либеральной структуры, которая создает верховенство закона, с помощью которой все эти люди могут мирно сосуществовать, у вас возникает формула для потенциального конфликта. И, как я уже говорил ранее, Российская Федерация в определенном смысле соблюдает некоторые либеральные ценности, поскольку она, к примеру, не ограничивает себя православием, поскольку в Российской Федерации проживает много мусульман. И я думаю, что российские власти понимают, что, если бы они попытались сделать одну религию доминирующей, основой своей национальной идентичности, это бы исключило значительный слой населения. Поэтому, думаю, всем нам нужна либеральная основа, чтобы жить в терпимости, поскольку мы сталкиваемся с внутренними социальными противоречиями.
Р.С: В вашей новой книге «Идентичность: Стремление к признанию и политика неприятия» вы пишете об «определении более широкой и интегрированной национальной идентичности». Каким образом рост политики идентичности трансформирует ситуацию в мире, каким мы его знаем?
Ф.Ф: Я считаю, что сегодняшняя политика сместилась в сторону политики идентичности, при которой люди требуют признания все меньших и меньших этносов. Иногда это национальная идентичность – например, Виктор Орбан в Венгрии говорит, что венгерская идентичность основана на венгерском этносе, представляющем довольно небольшую народность. Но я думаю, что и в уже существующих демократиях люди выдвигают все больше требований о признании их этнической принадлежности, религии или других признаков, которые не столь широко распространены в обществе. И это объяснимо, поскольку люди хотят гордиться тем, кто они есть на самом деле. У нас у всех множество отличительных черт. Но для того, чтобы действительно иметь демократическое общество, наоборот, нужна большая идентичность, охватывающая весь народ, не исключая отдельные группы. Именно такой баланс, думаю, необходимо установить, чтобы можно было дополнить меньшую идентичность более крупной, которая позволит людям мирно жить вместе.
Р.С: Вы уже затронули тему московских протестов, серии разгонов оппозиционных митингов в России, главным образом – в Москве, где они были самыми массовыми по численности с протестов 2011-2012 годов. Что вы думаете о столь резкой реакции властей, поскольку многих демонстрантов задерживали в грубой форме, а некоторые до сих пор ждут вердиктов по возбужденным против них делам за участие в так называемых «массовых беспорядках»?
Ф.Ф: Я считаю, что это является простым отражением того, что Владимир Путин действительно не верит в демократию. Он не хочет никакой реальной оппозиции. И поэтому в стране никогда не было равных условий для серьезной политической конкуренции. И это просто такой способ закрепить его особую точку зрения. Думаю, все мы надеемся на то, что это прекратится и что россияне получат возможность действительно свободно выражать свои политические предпочтения.
Р.С: В рамках Форума Немцова вы также примете участие в дискуссии с Алексеем Навальным. Что вы думаете о нем, как о, возможно, новом оппозиционном лидере в России? Достиг ли он уровня того же Бориса Немцова или ему еще многое предстоит доказать?
Ф.Ф: Думаю, Алексей Навальный демонстрировал чрезвычайную смелость. И в ситуациях, когда подвергался личным атакам – как вы помните, ему плеснули кислотой в лицо за занимаемую им позицию. И когда он очень эффективно выявляет коррупцию путинского режима. Так что я по-настоящему восхищаюсь им. Думаю, на данный момент он один из тех, кто действительно может противостоять Путину, и кто делает это предельно эффективно.
Р.С: Если говорить о политическом расколе, который наблюдается сейчас в США, как вы думаете, какую выгоду пытается извлечь из него Владимир Путин?
Ф.Ф: К сожалению, Соединенные Штаты сейчас чрезвычайно поляризованы, и я думаю, что раскол с момента выборов 2016 года еще больше усилился. И всякий раз, когда вы сталкиваетесь с подобным расколом, внешние силы могут очень легко воспользоваться этим. Думаю, Путин довольно успешно делает это. Он установил связи со многими американскими политическими группами, и у него, как мне кажется, есть друг в Белом доме. Поэтому, думаю, ему должно быть очень приятно, что американцы сейчас не столь едины в противодействии подобному авторитарному правительству.
Р.С: Несмотря на то, что, как вы отметили, президент Трамп по-прежнему пытается наладить отношения с Россией и с Путиным, у него есть определенные барьеры в лице Конгресса и ряда американских дипломатов. Можно ли вообще что-то предсказывать в американо-российских отношениях при Трампе и Путине?
Ф.Ф: Не думаю, что действительно можно делать какие-то твердые прогнозы. Мы сейчас вступили в новую фазу, когда демократы пытаются провести импичмент в отношении Дональда Трампа, политический исход которого предсказать крайне сложно. Прежде всего, мы знаем, что у нас все еще есть демократическая система Соединенных Штатов. И впереди у нас президентские выборы в 2020 году с неизвестным результатом. И они будут иметь огромное значение как для отношений между США и Россией, так и с точки зрения происходящего внутри страны. Более того, они могут задать определенный тренд для демократий по всему миру. Так что это будут очень важные выборы.