В России с момента начала агрессии против Украины возбуждено свыше 70 уголовных дел по поводу «фейков» о действиях вооруженных сил РФ. Об этом на днях сообщил правозащитный проект «Сетевые свободы».
По данным правозащитников, репрессии затронули 36 регионов страны. Чаще всего преследуются журналисты, гражданские активисты, политики и блогеры, но есть также полицейские, художники, священники, учительница, врач, студент и даже школьник.
По этой статье предусматривается наказание до 10 лет лишения свободы, и следователи нередко злоупотребляют своим правом, требуя от суда помещения обвиняемых под стражу.
Наибольший срок пока получил московский муниципальный депутат Алексей Горинов – семь лет колонии. В число обвиняемых за «фейки» попали многие известные люди, включая журналистов Александра Невзорова, Илью Красильщика, политиков Владимира Кара-Мурзу, Илью Яшина, писателя Дмитрия Глуховского. Один из последних случаев связан с бывшей сотрудницей российского Первого канала Мариной Овсянниковой.
Между тем, как заявил накануне официальный представитель Госдепартамента Нед Прайс, Россия в результате своего нападения на Украину фактически стала мировым изгоем.
«Независимо от того, что говорят в Кремле, факт заключается в том, что Россия экономически, политически, дипломатически и финансово изолирована от остального мира. И она была изолирована из-за решений, которые принял президент Путин, в частности – вести неоправданную, незаконную, жестокую войну против народа Украины», – сказал официальный представитель Госдепартамента.
«Власти стараются подавить протест в зародыше»
Невооруженным взглядом видно, что репрессии в России, по меньшей мере, не ослабевают, считает социальный психолог Алексей Рощин. В то же время, по его мнению, репрессии носят пока точечный характер. «Ту же Марину Овсянникову не поместили сразу за решетку и до суда оставили на свободе, хотя по нынешним временам могли легко «закрыть» её. – добавил он в интервью Русской службе «Голоса Америки». – С другой стороны, суровые приговоры Алексею Горинову и Андрею Пивоварову (4 года лишениясвободы) говорят, что власти шутить не намерены. А впереди еще процессы над Алексеем Яшиным, Владимиром Кара-Мурзой… Всё делается для поддержания атмосферы страха».
Отсутствие по-настоящему массовых репрессий в стране объясняется разными причинами, полагает Алексей Рощин. «Отчасти это происходит потому, что реального антивоенного движения в России еще не наблюдается, – уточнил он. – Тем не менее власти стараются подавить протест в зародыше. Они глушат даже не проявления недовольства, а предпосылки к их проявлению и берут «под «колпак» тех, кто мог бы спровоцировать ситуацию. А ситуация явно усложняется. «Спецоперация» в Украине затягивается, начинают сказываться последствия санкций: растут цены, с прилавков магазинов исчезают некоторые виды товаров».
Кроме того, в соцсетях постепенно «развязываются языки», подчеркнул социальный психолог: «Так, войну уже зачастую называют войной. Понятно, что общественное мнение России отходит от первого шока и наступает переломный момент. Либо Кремль добьется радикальных перемен на украинском направлении (или хотя бы перемирия), либо недовольство в стране примет достаточно массовый характер, с чем только точечными репрессиями справиться уже не удастся».
Также нарастает раскол в обществе, утверждает Алексей Рощин. Как ему кажется, даже прежде нейтральные люди, занявшие привычную позицию моя хата с краю, начинают понимать, что здесь «что-то совсем не так».
«Поначалу большинство хотело уверить себя, что всё вокруг изменилось ненадолго, и вот-вот закончится, после чего заживем, как прежде… – рассуждает он. – Но сейчас, как видится, в массах зародилось подозрение, что страну втравили во что-то очень, очень плохое. И напротив, те, кто был особенно оголтел в первые дни (после начала войны), просто на глазах «притухают» и явно умеряют свои аппетиты».
Впрочем, все процессы идут крайне медленно, резюмировал социальный психолог.
«Раньше у нас такой взаимной ненависти не было»
В свою очередь, оппозиционный политик Леонид Гозман думает, что у российских властей для продолжения репрессий есть несколько мотивов. На его взгляд, один из них очевиден.
«Это месть самим активистам и одновременно как бы назидание другим: вот, мол, что будет с тобой, если ты пойдешь по этому пути, – пояснил собеседник Русской службы «Голоса Америки». – Но есть и второй мотив, который, по-моему, обычно недооценивается. Это сигнал очень широкому кругу людей: ни в том смысле, чтобы они не делали чего-то крамольного в понимании верхов, а чтобы еще и не надеялись на перемены. Мол, знайте, ситуация безнадежна: мы пришли на века, ничего с нами сделать нельзя, смиритесь и так далее».
Когда сегодня собирают петиции в пользу того или иного арестованного, это совершенно правильно и это надо делать, уверен Леонид Гозман. Но на самом деле, с его точки зрения, еще более важно обращение к обществу.
«В нем должно содержаться предупреждение, – продолжил он. – Все должны понимать, что наступили другие времена, и то, что еще вчера было безопасным, сегодня вы за это можете заплатить свободой. Но главное не впадать в грех уныния и не опускать рук. Много было режимов, которые объявляли себя вечными и незыблемыми, а потом они вдруг превращались в ничто. Так что надежды на лучшее ни в коем случае терять нельзя».
Конечно, общество уже расколото, и расколото очень сильно, согласен политик. «Раньше у нас такой взаимной ненависти не было, а сейчас она есть, – констатировал он. – В Кремле этого добились. И в этом смысле их пропагандистские усилия оказались вполне успешными. Пока режим жив, его курс будет ужесточаться. Другой вопрос, сколько этот режим продержится». И в этом при желании тоже можно найти повод для определенного оптимизма, заключил Леонид Гозман.